Ольга и Сергей Бузиновские - Тайна Воланда

• Название: Тайна Воланда
• Автор: Ольга и Сергей Бузиновские
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003

Аннотация

В начале двадцатых годов прошлого века в СССР появился загадочный

человек — барон Роберто Орос ди Бартини. Он стал не только выдающимся

конструктором и ученым, но и тайным вдохновителем советской космической

программы. Сергей Павлович Королев называл Бартини своим учителем.

«Красный барон» доказал, что время, как и пространство, имеет три

измерения, а до самых далеких галактик рукой подать. Бартини извлек из

подземелья библиотеку Ивана Грозного и во многом определил судьбу своих

учеников — М.Булгакова, В.Набокова, А. Грина, А.Толстого, А.Платонова, Е.Шварца,

Л.Лагина,

А.Волкова,

Л.Леонова,

И.Ефремова,

А.

де

Сент-Экзюпери и других писателей. Именно Бартини стал прототипом самых

необычных персонажей — Воланда, Друда, Хотгабыча, Буратино и даже

Маленького принца. Но главная тайна «советского Сен-Жермена»

зашифрована в романе «Мастер и Маргарита».

Книга не предназначена для массового читателя.

---

семь лет спустя Парнов получил от Ефремова необыкновенный подарок. Он

сам пишет об этом в «Богах лотоса» (1980): «Однажды писатель Иван

Антонович Ефремов подарил мне зеленый от древней патины обломок

буддийской статуи. Это была изящная бронзовая рука, пальцы которой

соединялись в фигуру, известную как „колесо учения“. Он нашел руку

неведомого бодхисаттвы в гобийской пустыне, у подножия холма…».

Перенесемся в жаркое лето семьдесят второго года. Почти одновременно

со статьей о «невидимом самолете» был напечатан приключенческий роман

Еремея Парнова «Ларец Марии Медичи» — тогдашний бестселлер. Из этой

книги советские люди впервые узнали об альбигойцах, тамплиерах и

розенкрейцерах — хранителях древних свитков, чаши Грааля и

Философского Камня («алмаз винно-красного цвета», «кристалл, вобравший

в себя таинственную энергию звезд»). Особенно запомнились сцены падения

Монсегюра, остроконечные колпаки альбигойских священников, а также их

символы, знакомые каждому советскому человеку — голубь и пятиугольник

(«Знак качества», значок «Летчик-космонавт СССР», орден Октябрьской

революции, лунные вымпелы). Неудивительно, что ключ к древнему ларцу, давшему название всему роману, был выполнен в форме креста с розой. Но

Парнов пишет о том, что все без исключения тайные общества —

алхимические,

масонские,

розенкрейцеровские

и

прочие — до

неузнаваемости исказили крохи тайного знания, унаследованные от

посвященных древности. Эта мысль звучит рефреном.

Отдельные моменты, предметы и персонажи романа остались

неразъясненными. Герцоги Лотарингские, например, — какое отношение они

имели к Граалю? Непонятна и роль кинжала — одного из семи «слуг»

таинственного ларца. «Много превратностей пережил мир из-за этого

кинжала», — говорит глава альбигойцев и требует сохранить его любой

ценой. Но самым загадочным видится эпизод, в котором альбигойские

священники, унесшие из обреченного замка Грааль и семь тайных книг, становятся всемогущими невидимками: «Мертвая материя и грубая живая

плоть стали подвластны Совершенным, пространство покорилось им, и даже

необоримое время избавило их от своего извечного гнета. Навсегда

молодыми и бессмертными ушли четверо совершенных в неведомые земли, и

сокровенная сила их ушла с ними. Один только Мирпуа узрел вдруг, как

мелькнули в дрожащем над отгоревшим пепелищем воздухе четыре

стеклистые тени…». И далее: «Говорили, что были они невидимы и жили на

земле вот уже много веков, следя с высот своей мудрости за ничтожными

страстями и великими муками людскими».

Из Южной Франции ниточка тянется в парижский Тампль, оттуда — к

розенкрейцерам, масонам и мальтийским рыцарям, затем в Санкт-Петербург, в Тверскую губернию (Дубна?) и, наконец, — в Москву, на Патриаршие

пруды (!). В дело вступает следователь МУРа, обладающий экстрасенсорными

способностями — бывший штурман рыболовного флота, тоскующий по своему

траулеру. Московский «ловец человеков» кушает ветчину, рассматривает

статуэтку Будды с кабаньей головой, а затем ищет пропавшего интуриста с

русской фамилией Свиньин — сына тверского губернатора. Но, сам того не

понимая, московский следователь служит Граалю.

По приказу иностранца был украден древний ларец — ковчег Грааля, унесенный альбигойцами из Монсегюра. Но в ларце оказался только кинжал

с крестообразной рукояткой, и следователь вспоминает пушкинскую строчку

— «зашифрованную» — о «цареубийственном кинжале». Острие, крест и…

Царь Иудейский?

Предположим, что под видом кинжала зашифровано Святое Копье.

(Вернее — его дубликат, который экспонируется в Хофбурге: парновский

кинжал тоже оказался дубликатом — «новоделом» начала XIX века). Что же

символизировали «истинные» сокровища альбигойцев — свитки, чаша и

«винно-красный» кристалл? Ответ подсказывает эпизод с бараньей кровью, которую собирает в тигле алхимик-профан: кровь Агнца.

В последней главе выясняется, что Философский Камень (он же —

Святой Грааль) хранился на маленьком острове Азорского архипелага («А

роза упала на лапу Азора») и вместе с ним ушел на дно при недавнем

извержении подводного вулкана. Очевидно, Парнов указывает на связь

Фулканелли с Рюгеном — островом пушкинского царя Гвидона. Недаром

исчезнувший остров называется Гвидо, а Свиньина — владельца кольца с

надписью «Гвидо», — утопили в бочке. Соедините этот намек с бараньей

кровью, стекающей в бочку и с названием романа, в котором Мария Медичи

упоминается, но не играет никакой роли.

«Ты положи игре конец и отыщи жену младую…», — призывает

стихотворная инструкция, которой следуют герои. Ларец Марии…

Магдалины?! Игра завершится, когда будет открыт Философский Камень

(«возвышенный смарагд») и седьмая книга укажет местоположение Святого

Грааля:

Литое сердце пентаграммы

Навеки в сердце унеси.

Премудрость не на небеси —

Незримо воссияют грани,

Когда возвышенный смарагд

Рассеет вековечный мрак,

Стена падет перед глазами!

В седьмой найдешь ты указанье,

Как отыскать в скале Грааль.

На том и кончится игра.

О том, что Святой Грааль хранился в ларце, нам уже известно — со слов

последнего из потомков Алонсо Кихано, прославленного Сервантесом под

именем Дон Кихота. Но речь шла о шкатулке из слоновой кости, а не о

деревянном сундуке, с трудом проходящем в дверь. Парновский ларец

больше похож на Ковчег Завета. Даже резные украшения — крылатые

грифоны — напоминают о херувимах Ковчега.

В романе Парнова большое место занимает не опубликованная

Пушкиным десятая глава «Евгения Онегина». С помощью «зашифрованной

главы» герои пытаются разгадать тайну кинжала, но это им не удается.

Ружье не выстрелило. Для чего же оно понадобилось? Есть такие

пестренькие картинки, — если расфокусировать взгляд и долго глядеть на

них, возникает отчетливое «стереоскопическое» изображение, которого

раньше не было. Подобным образом нужно взглянуть на «Евгения Онегина».

Сестры Ларины (ларь — сундук), полюбили двух друзей с «речными»

фамилиями (Онега и Лена). Действие происходит в Москве и «на брегах

Невы», а также в неуказанном месте, где расположены имения Лариных, Ленского и Онегина. Но Пушкин описывает только поместье, унаследованное

Онегиным: «Господский дом уединенный, горой от ветров защищенный, стоял над речкою». Расклад получается весьма любопытный: с одной

стороны — много раз упомянутая Нева и «речные» фамилии героев, а с

другой — гора и речка. Не связано ли слово «Нева» с какой-нибудь горой?

Подтверждение этой странной догадки мы нашли в Ветхом Завете: во второй

Книге Маккавеев говорится о том, что Ковчег и жертвенник курения

спрятаны на горе… Нево! Здесь же похоронен Моисей, «раб Господа», — так

его называет Второзаконие. Не потому ли Ленский посещает могилу Дмитрия

Ларина — «Господнего раба и бригадира»? А эти строчки — якобы

иронические и посвященные Ленскому — возможно, приоткрывают тайну

самого автора:

…Что есть избранные судьбами,

Людей священные друзья;

Что их бессмертная семья.

Неотразимыми лучами

Когда-нибудь нас озарит

И мир блаженством одарит.

6. «Я-МОЗЕС!»

Ковчег Завета — первое и единственное в своем роде доказательство

бытия Божьего. Таинственный артефакт был посредником между Яхве и

людьми: «Оттуда, с крышки ковчега Завета, я буду говорить с тобой обо

всем, что будет заповедано народу Израиля». Имелось и военно-прикладное

значение: при помощи Ковчега израильтяне форсировали Иордан и

разрушили стены Иерихона. Прочие качества остались неизвестными. Не

исключено, к примеру, что деревянный сундук был коммутатором миров и

времен — чем-то вроде Машины Времени. Не об этом ли писал Уэллс? Чтобы

намекнуть на Ковчег, он поместил свою Машину внутрь огромного бронзового

ящика, служащего пьедесталом необычному Сфинксу: «крылья его не

прилегали к телу, а были распростерты». Сравните: «И пусть херувимы

широко распростертыми крыльями осеняют крышку». Уэллсовская Машина

Времени изготовлена из никеля, слоновой кости, кварца и горного

хрусталя, — про это сказано в момент первого появления Машины. Но в

конце романа список материалов меняется: дерево и бронза.

«…Сияющий столб и крест распались и рассыпались как бы на множество