Сергей Другаль - Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

• Название: Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
• Автор: Сергей Другаль
• Издательство: Орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы на-родов издательство “Детская литература”
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: ISBN 5–08–001419–9

МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Альманах)

Орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов издательство “Детская литература”. Москва 1990

СОДЕРЖАНИЕ:

Сергей Другаль. ЯЗЫЧНИКИ. Фантастическая повесть

Марк Азов, Валерий Михайловский. КАПИТАН — ДОЧЬ КАПИТАНА. Детективная повесть

Глеб Голубев. ПАСТЬ ДЬЯВОЛА. Фантастическая повесть

Анатолий Безуглов. ИЗ ЗАПИСОК ПРОКУРОРА. Детективные рассказы. “Стрелы Амура” и “Играли свадьбу”

Кир Булычев. ПОДЗЕМНАЯ ЛОДКА. Фантастическая повесть

Ростислав Самбук. ЖЕСТОКИЙ ЛЕС. Приключенческая повесть. Авторизованный перевод с украинского Николая Шумакова

Мадлен Л’Энгл. СКЛАДКА ВРЕМЕНИ. Фантастическая повесть-сказка. Перевод с английского Е.Бедаревой и Н.Тимофеевой

Составитель В.С.Мальт

Оформление В.М.Лыкова

---

— О, какой ужас! — пробормотала Середина, и видение начало расплываться. — Я и не предполагала…

— Все правильно, — тихо сказал Кэльвин. — Хорошо, Мэг, что ты все узнала…

И теперь, вместо того чтобы искать в Кэльвине поддержку и защиту, Мэг сжала его руку так, что ему без слов стало понятно ее состояние. Если бы раньше кто-нибудь сказал, что близорукая, с неправильным прикусом, неуклюжая Мэг пожалеет такого популярного в школе человека, как Кэльвин, ему бы ни за что не поверили. Но сейчас эта жалость казалась естественной, так же как и сочувствие Чарльза Уоллеса.

Тени снова закрутились, а когда хрустальный шар прояснился, Мэг узнала лабораторию матери. Миссис Мюррей сидела на высокой табуретке и писала в блокноте, положенном на колени.

“Пишет отцу, — подумала Мэг. — И так каждую ночь”. И слезы — она так и не научилась их сдерживать — полились из глаз. Миссис Мюррей оторвалась от письма, посмотрела прямо перед собой, как будто увидела и Чарльза, и Мэг, потом опустила голову и сидела, погрузившись в горе, которое она всегда скрывала от детей.

У Мэг высохли слезы. Яростный, горячий гнев затопил ее, внушил потребность защитить — точно такое же состояние было у нее, когда она увидела дом Кэльвина.

— Идемте, — резко потребовала она. — Надо что-то делать!

— Я только хотела помочь… — оправдывалась Золотая Середина.

— О, дорогая, не считайте себя виноватой, — мягко сказала миссис Что. — Не переношу, когда вы подавлены.

— Все хорошо, — успокоила Мэг. — Спасибо вам.

— Тогда поцелуйте меня на прощанье, — попросила Золотая Середина.

Мэг подошла и быстро поцеловала ее. То же сделал и Чарльз.

— Куда вы отправляетесь? На случай, если я захочу проследить за вами? — спросила Середина.

— Камазот, — ответила миссис Что. Мэг не понравилось слово и то, как его произнесла миссис Что. — Но, пожалуйста, не расстраивайтесь из-за нас. Лучше не глядеть на темные планеты.

— Но должна же я знать, что случится с детьми! — сказала Середина. — Самое худшее для меня, когда я полюблю кого-нибудь. Если бы я не любила, я была бы все время счастлива. Прощайте!

— Идемте. — И миссис Которая пошла к выходу из пещеры, в неразличимо-одинаковую серую дымку планеты. — А теперь, дети, не пугайтесь того, что должно произойти, — предупредила миссис Которая.

— Гневайся, маленькая Мэг, — прошептала миссис Что. — Тебе понадобится весь твой гнев.

И тут Мэг схватили и выбросили в пустоту. На этот раз пустота была заполнена липким холодом, он затягивал ее в водоворот, и она почувствовала, как ее пронизывает Мрак, осязаемый Мрак, который хочет поглотить ее и переварить подобно злобному чудовищу.

Затем темнота рассеялась. Была ли она тенью, Областью Мрака? Прошли ли они сквозь нее, чтобы добраться до отца? Потом она ощутила знакомое покалыванье в руках, в ногах и толчок сквозь пустоту, и вот она снова стояла на ногах, задохнувшаяся, но невредимая. Рядом были Кэльвин и Чарльз Уоллес.

— Это Камазот? — спросил Чарльз Уоллес, когда миссис Что материализовалась перед ним.

— Да, — ответила она. — А теперь оглядитесь.

Они стояли на холме. Перед глазами были знакомые деревья — березы, сосны, клены, в воздухе был разлит знакомый привкус осени; земля была покрыта цветами, точь-в-точь золотой рогоз. У подножия холма простирался город, торчали дымовые трубы, как во многих знакомых им городах. В пейзаже не было ничего незнакомого, чужого, страшного.

Но миссис Что подошла к Мэг и обняла ее.

— Я не могу оставаться здесь с вами, — сказала она. — Вы должны отныне полагаться на самих себя. Мы будем рядом, будем наблюдать за вами, но вы не сможете позвать нас на помощь, а мы не сможем помочь вам.

— А папа здесь? — дрожа спросила Мэг.

— Да.

— Где? Когда мы увидим его? — Она была готова сорваться с места и бежать что есть мочи туда, где был папа.

— Этого я не могу сказать. Тебе придется ждать благоприятного момента.

Чарльз Уоллес спокойно посмотрел на миссис Что:

— Вы боитесь за нас?

— Немного.

— Но если вы не побоялись сделать то, что сделали, когда были звездой, то почему вы сейчас боитесь за нас?

— Я боялась, — мягко ответила миссис Что. Она посмотрела на каждого из троих детей. — Вам понадобится помощь, но мне разрешено дать вам только маленький талисман. Кэльвин, твой великий дар — общительность, ты можешь общаться с разными людьми. Поэтому я только усилю твой дар. Тебе, Мэг, я усилю твои недостатки.

— Мои недостатки! — воскликнула Мэг. — Я всегда старалась избавиться от них!

— Правильно, — подтвердила миссис Что. — Однако, я полагаю, они тебе очень пригодятся здесь, на Камазоте. Чарльз Уоллес, в тебе я увеличу только неунывающую жизнерадостность детства.

Откуда-то замерцали очки миссис Кто, и они услышали ее голос.

— Кэльвин, — произнесла она, — вот намек. Для тебя. Примечай. Слушай.

…Но, нежный дух, ее велений гнусных
Ты исполнять не в силах был: за это,
При помощи подземных адских сил,
Она тебя и в ярости и в гневе
Забила в расщепленную сосну.
Двенадцать лет ты высидел в темнице…14

— Где вы, миссис Кто? — спросил Чарльз Уоллес. — Где миссис Которая?

— Мы не можем прийти к вам сейчас, — донесся до них голос миссис Кто. — “Всего я не знаю; понимаю — многое”. Гете. Это для тебя, Чарльз. Помни, что ты не знаешь всего. — Потом голос обратился к Мэг: — Тебе я оставляю свои очки, малышка, слепая, как летучая мышь. Пользуйся ими только в крайнем случае, когда опасность будет велика.

Очки засияли и оказались в руках Мэг. Она бережно спрятала их в нагрудный карман, это придало ей немного отваги.

— И вот вам мой наказ, — сказала миссис Которая, — спускайтесь в город. Идите вместе. Не позволяйте разлучить вас. Будьте мужественны. — Мерцание исчезло.

Мэг вздрогнула.

Миссис Что, гладившая Мэг по плечам, почувствовала, как она дрожит, обернулась к Кэльвину:

— Береги Мэг, заботься о ней.

— А как же может быть иначе? — резко ответил Кэльвин. — Я всегда о ней забочусь.

Миссис Что взглянула на Чарльза Уоллеса, и ее скрипучий голос смягчился, сделался более глубоким.

— Чарльз Уоллес, тебе здесь опаснее всех.

— Почему?

— Потому что ты такой, каков есть. Ты самый уязвимый. Ты просто должен остаться с Мэг и Кэльвином. Не отделяйся от них. Остерегайся гордости, всезнайства и высокомерия, они могут подвести тебя.

В словах миссис Что, одновременно предупреждающих и страшных, Мэг услышала такие нотки, что вздрогнула снова. А Чарльз Уоллес уткнулся головой в миссис Что, точно так же, как он это делал дома, с мамой, и прошептал.

— Теперь я знаю, что вы имели в виду, говоря, что боялись, когда были звездой.

— Не боится только дурак, — сказала миссис Что. — А теперь идите. — И она исчезла, а перед ними остались только небо, зеленая трава и небольшой камень.

— Идемте же! — нетерпеливо сказала Мэг.

Она и не подозревала, что голос ее дрожит как осиновый лист. Она взяла за руки Чарльза Уоллеса и Кэльвина, и они начали спускаться с холма.

***

Внизу лежал город — прямоугольный, резко очерченный. Дома на окраинах походили друг на друга как две капли воды — одинаковые квадратные коробки, окрашенные в серое. Перед каждым коттеджем — небольшой прямоугольный клочок газона, дорожка, ведущая к входной двери, окаймленная чахлым рядом унылых цветов. У Мэг было ощущенье, что если пересчитать цветы, то выяснится, что число их одинаково для всех домов. Перед каждым домом играли дети. Одни прыгали через веревочку, другие играли в мяч. Мэг смутно почувствовала, что с играми не все в порядке. Она взглянула на Кэльвина и увидела, что он тоже озадачен.

— Взгляни, — неожиданно сказал Чарльз, — они прыгают через веревочку и играют мячом одинаково и одновременно.

Это действительно было так. Когда веревка ударяла по тротуару, мяч ударялся о землю. Когда веревка проходила над головой подпрыгивающего ребенка, другой ребенок ловил мяч в воздухе. Опускались вниз мячи. Опускались вниз веревки. И снова и снова. Вверх. Вниз. Ритмично. Совершенно одинаково. Как дома, как дорожки. Как цветы.

Затем одновременно раскрылись двери домов, и на пороге появились женщины — точь-в-точь бумажные куклы. Рисунок на платьях был неодинаков, но внешне они походили друг на друга как две капли воды. Каждая женщина стояла на пороге дома. Каждая хлопнула в ладоши. Каждый ребенок поймал мяч, каждый ребенок сложил веревочку. Каждый ребенок повернулся и вошел в дом. Двери одновременно захлопнулись.

— И как это они ухитряются так делать? — спросила Мэг. — Даже если бы мы очень старались, у нас бы ничего не получилось. Что это значит?