Павел Карабущенко - Элитология Платона

• Название: Элитология Платона
• Автор: Павел Карабущенко
• Жанр: Публицистика

Социальными науками сегодня охотно признается, что Платон является одним из главных предтеч элитологии как науки, изучающей страту, поставляющую лидеров, раскрывающей процесс социально-политического управления в обществе, описывающей тот социальный слой, который непосредственно осуществляет это управление. Между тем фундаментальной работы, которая бы всесторонне в социокультурном ключе дала бы теоретическое обоснование этому утверждению, на сегодняшний день пока еще не существует. Имеющиеся критические (К. Поппер) или комментирующие (А.Ф. Лосев, В.Ф. Асмус) труды, как правило, освещают какие-то отдельные социальные или гносеологические стороны платоновского элитологического наследия и не дают цельности самой этой теории.

---

Развивая панэллинские идеи, не мог пройти мимо гегемонии Афин и Демокрит. Он полагал, что Афины должны, как наиболее достойные из всех полисов, занять, с согласия других государств, руководящую роль в Греции. Более того, они должны выступить организаторами сопротивления всей Эллады и возглавить борьбу с Македонией. К этому взывает их прошлое, они привыкли главенствовать в Элладе, хотят первенствовать и являются политическими руководителями греков. В этой борьбе, по словам Демосфена, они готовы сделать всех свободными. Он призывал афинян поступать так, чтобы в них видели «общих заступников свободы всех». Они всегда стремились к тому, чтобы «спасти притесняемых» и не должны отдавать «никого из более слабых во власть более сильному». Афины занимают особое положение, и в то время, как многие из эллинов считают допустимым ради какой-нибудь выгоды лично для себя пожертвовать остальными греками, афинянам, даже когда они терпят обиду, честь не позволяет применить по отношению к своим обидчикам такого возмездия, — допустить, чтобы некоторые из них попали под власть варвара: «Отечество всегда борется за первенство, за честь и славу», которые у Демосфена отождествляются с общей пользой эллинов.[194]

Демосфен призывал сограждан брать пример с предков, которые «в течение сорока пяти лет правили греками с их собственного согласия и более десяти тысяч талантов собрали на Акрополе; им подчинился царь… как и подобает варвару подчиняться грекам.» [195]

Аналогичные панэллинские идеи мы находим и в речах другого оратора той эпохи — Гиперида. Он неоднократно повторяет мысль об Афинах как благодетеле всей Эллады. Они, Афины, единственные, кто может и защитить общеэллинский дом, и вернуть справедливый суд. При этом Гиперид так же, как и Ликург и Демосфен, ссылается на пример греко-персидских войн и гегемонию Афин в эпоху Перикла.[196]

Афины всегда гордились тем, что они автохтоны, т. е. рождены самой аттической землей. Первые аттические цари — Кекропс, Кранай и Эрихтоний были автохтонами. По свидетельству Аполлодора (III,14,1) тело Кекропса срослось со змеиным (змея — символ мудрости, коренящейся в глубинах земли). В «Менексене» Платон достаточно ясно выражает этот природный элитизм жителей Афин. Нашему городу, пишет он, свойственно «свободолюбие и благородство, покоящиеся на здравой основе и природной нелюбви к варварам, ведь мы — подлинные эллины, без капли варварской крови. Среди нас нет ни Пелопов, ни Кадмов, ни Египтов, ни Данаев, ни многих других, рожденных варварами и являющихся афинскими гражданами лишь по закону, но все мы, живущие здесь, настоящие эллины, а не полукровки; отсюда городу присуща истинная ненависть к чужеземной природе» (Менексен,245с-d). А.Ф.Лосев достаточно сдержанно комментирует это место (См. кн.: Платон. Собр. соч. Т.1. С.715). Хотя, на наш взгляд, «истинная ненависть» к «полукровкам» может быть интерпретирована с несколько иных, более радикальных позиций… Платон здесь недвусмысленно намекает на чужеземное и даже восточное происхождение основателей других греческих городов, хотя и принимает во внимание, что все они потомки Зевса, как и положено быть героям.

Развивая далее свою этнофилософскую мысль, Платон утверждает, что столь блестящее положение Афин стало возможным благодаря мужеству ее «достойных людей»: «Город, благодаря им, обрел славу непобедимого, даже если против него будет все человечество, и славу справедливого, ибо мы победили (своих врагов) благодаря собственному превосходству» (Менексен,243d). Впрочем, эти два процесса взаимообусловлены — ведь прекрасное государство воспитывает хороших граждан (Там же,238a-d). Академик утверждает, что граждане Афин «будучи братьями, детьми одной матери», не признают отношений господства и рабства между собой: «Равенство происхождения заставляет нас стремиться к равным правам для всех, основанным на законе, и повиноваться друг другу лишь в силу авторитета доблести и разума» (Там же,239a). Поэтому само «наше государственное устройство и тогда было, и ныне является аристократией: эта форма правления почти всегда господствовала у нас, как и теперь. Одни называли ее демократией, другие еще как-нибудь, кто во что горазд, на самом же деле это правление лучших с одобрения народа»(Там же,238c-d). Платон понимает термин «аристократия» в его буквальном значении «правление лучших». Причем у него получается, что аристократия не противоречит демократии (как это понимается нами сейчас), а, напротив, демократическая форма правления на самом деле является аристократической, так как всегда по справедливости выдвигает к власти самых лучших своих людей, которые по духу своего воспитания являются аристократией.

А.Дж. Тойнби, анализируя доктрину этнофилософии, отмечал, что и сегодня греческая культура почитается как высший критерий превосходства. С другой стороны, психология национального превосходства в форме приписывания себе права превосходства и духовной избранности, присуща практически всем народам, обретающим свое национальное самосознание.[197]

Глава 2. Особенности социально-политической элиты Афин эпохи Платона

Аристократы и аристократизм — два понятия, часто не совпадающие по своему значению, несмотря на, казалось бы, их тесную взаимосвязь. Так, например, Сократ не был аристократом по своему социальному положению, но его сознание было аристократическим по своему духу. Платон является тем идеальным случаем, когда природный аристократизм совпадает с его духовным аристократизмом полностью. Но были и такие, кто считался по происхождению аристократом, а по духу являлся фактически носителем псевдоэлитарного сознания. По этим трем позициям строили свои суждения о достоинстве и недостатках своей элиты ещё мыслители античных Афин. Так Платон в «Алкивиаде I» (124e) утверждает, что «лучшие люди Афин» (calos + agathos) — это разумные люди. Сознание масс (demos) не обладает этим качеством и характеризуется стихийностью своего поведения.

Ко времени рождения Платона относится так называемая анонимная «Афинская полития» (ок. 425 г. до н. э.). Неизвестный автор этого памфлета (в разное время авторство приписывалось и Критию, и Ферамену, и обоим Фукидидам, и даже Ксенофонту), касаясь государственного устройства современных ему Афин, выражает свое крайнее неодобрение тому, что жители этого славного города избрали сами себе такой порядок, при котором «простому народу жилось лучше, чем благородным. Вот за это-то я и не одобряю его».[198]

Однако, отдавая должное трудовому народу Афин, аноним считает его истинным создателем всего достояния этого полиса. Народ, по его мнению, настолько благоразумен, что вовсе не претендует на те должности, «которые приносят спасение, если заняты благородными людьми, и подвергают опасности весь вообще народ, если заняты неблагородными». Этим самым в Афинах сохраняется демократия: «Именно, когда бедные и люди из народа, вообще люди низкие, достигают благополучия и, когда таких людей становится много, они укрепляют демократию; если же хорошо живется богатым и благородным, это значит, что демократы сами усиливают партию своих противников». Средний класс, по мнению автора, является цементирующим звеном афинской демократии. В определении понятия «элиты» аноним делает ставку не на материальное положение представителя этой страты или исполняемые им должностные обязанности, а на уровень образованности субъекта элиты: «Во всякой земле лучший элемент является противником демократии, потому что лучшие люди очень редко допускают бесчинство и несправедливость, но зато самым тщательным образом стараются соблюдать благородные начала, тогда как у народа — величайшая необразованность, недисциплинированность и низость. Действительно, людей простых толкают на позорные дела скорее бедность, необразованность и невежество — качества, которые у некоторых происходят по недостатку средств».[199]

Свобода в народном собрании и возможность быть избранным в Совет полиса позволяют низам быть свободными. Народ скорее попадёт в рабство от «царства хороших законов», нежели от тех, которые пишет сам народ. Этот свой тезис аноним аргументирует тем, что «хорошие законы» пишут опытнейшие люди, «затем, благородные будут держать в повиновении простых, благородные же будут заседать в Совете, обсуждая дела государства и не будут позволять, чтобы безумцы были членами Совета, говорили или даже участвовали в народном собрании. Вот от этих-то благ скорее всего народ может попасть в рабство».[200]

По мнению американского профессора Дж. Обера (ун-т шт. Монтана), точная идентификация афинской элиты затруднена отчасти потому, что афиняне не предоставляли ей формальных политических привилегий.[201] Так, лица, которых можно отнести к «аристократии богатства», юридически и фактически выделялись не столько экстраординарными привилегиями, сколько своей ответственностью за выполнение экстраординарных обязанностей, прежде всего, финансовых, в пользу государства. В целом, господствующая эгалитарная идеология лишала афинскую элиту многих форм общественного самоутверждения. Афинские массы выдвигали в качестве своих политических лидеров представителей элиты. Однако образованные и богатые «демагоги» так и не превратились в «правящую элиту». В то же время наличие лидеров, которые сами себя отождествляли с элитой и обнаруживали естественную тенденцию к трансформации в «правящую элиту», неизбежно вызывало значительную социальную напряженность в афинском обществе. Вместе с тем эта напряженность так и не переросла в открытый социальный конфликт, столь характерный для многих других греческих полисов того времени. Причины этой социополитической стабильности Афин следует искать в области идеологии и риторики, игравших интегрирующую роль в процессе общения между рядовыми и элитарными гражданами, которое происходило на разного рода общественных форумах: в народных судах (пример Сократ), в экклесии, в театре, на Агоре. При этом основным источником для реконструкции идеологии афинского гражданства должен служить корпус речей аттических ораторов.