Сергей Костин - Охотник за бабочками

• Название: Охотник за бабочками
• Автор: Сергей Костин
• Жанр: Фэнтези

Новое — давно забытое старое. Сказка — давно забытая истина. Фантастика — сказка, которой только предстоит стать истиной.

Земля. В Галактике давно не бушуют звездные войны. Мир и спокойствие царят в Галактике.

Старый археолог находит древние манускрипты, свидетельства о величии человеческой расы в далеком прошлом. На основании одной из них — он посылает троих сыновей на поиски невест.

Куда укажет сигнал, отправленный в глубину вселенной, там и следует искать избранниц. Ставка — фамильное состояние.

Слышите голос старины: — «Было у отца три сына. Двое умных, а третий — дурак…»

---

Или дед ненастоящий, или меня обманывают.

— Заходи, гостем будешь.

Шляпа старательно вытерла ноги о кусок мха перед домом, и скрылось в дверном проеме, предварительно, прижав полы шляпы, а может и уши, я не видел.

Потоптавшись пару минут на пороге и, не найдя никакого другого мудрого решения, я встал на карачки и заглянул в дом.

— Да заходи ты, — возникла передо мной шляпа, — Не мельтеши на улице. А то…

— … Его разбужу. Знаю.

— Вот, вот, — хмыкнула шляпа, — Давай, не мешкай.

Я поднатужился, вобрал живот в легкие, а легкие за печенку запихнул, и благополучно пролез внутрь помещения, которые некоторые несознательные хозяева гордо именовали домом.

Тепло и сыро было в доме. Хоть и пахло немного гнилью. Темновато слегка. Электричества ж не провели, глупые. За широким столом, по местным меркам, конечно, сидело четыре шляпы, из-под которых смотрело на меня четыре пары глаз. Лиц то не видать. Темно. А глаза светятся.

— Здрасте вам, — поздоровался я, поудобнее устраиваясь на полу в ожидании беседы если не длинной, то весьма продолжительной. У меня на такие дела нюх.

Кузьмич следом протиснулся. Ему мое тело немного помешало. Тоже поздоровался. Все как полагается.

Шляпы закивали и ответили не очень дружным хором

— Наше вам… наше вам.

Странно как-то поздоровались. Нестандартно.

Пока они кивали, успел я убранство осмотреть. На предмет наличия радиопередающих устройств и оружия. Ранее выдвинутая гипотеза о полном отсутствии вышеназванного полностью оправдалась. За исключением досок размалеванных по углам дома, ничего примечательно. Стол, о котором уже упоминалось. Кровать кособокая. Сундуки распахнутые настежь. В сундуках камни драгоценные.

— Небогато живете, — надо же было разговор как-то начать. Вот я и начал.

— Ты о невесте спроси, — Кузьмич устроился рядом с моим ухом в качестве главного советника.

Тоже верно. Шляпы могут молча сидеть неизвестно сколько долго. Они дома. А мне здесь, в синьке, валяться, резону нет. И разговор о предмете, за которым я прилетел, начнем издалека. По осторожному, да по опытному.

— Невеста где, — гаркнул Кузьмич.

А я уже и речь приготовил. О полях плодоносных, и о лесах живностных. Из книжки про природу.

Шляпа, которая меня привела, покряхтела немного, на своих соседей взглянула.

— Будет и невеста, — сказала она, — Всему свой срок. Ты, добрый молодец, для начала успокой своего таракана.

— Да не таракан я! — встрепенулся Кузьмич, но потом махнул на все крылом и заплакал. Несильно, правда, и не по-настоящему.

— Рассказ долгий будет, — продолжили светящиеся глаза, — Ты уж потерпи, добрый молодец. Мы ведь тебе не полено осиновое отдаем, а дочь нашу.

«Видел я дочь вашу, страхолюдину» — подумал я. Но ничего не сказал. Я ведь подумал только.

Рассказ их длился тоже в районе «Долго ли коротко». Как я понял, это у них временной отрезок такой, равный пяти часам тридцати минутам восемнадцати с половиной секундам.

То и дело рассказ перебивался всхлипываниями, жалостливыми причитаниями, а то и откровенным ревом. Не помогали ни мои носовые платки, ни угрозы. Что сейчас выйду из дома и начну шуметь. Тогда уж точно Его разбужу. Одно только действовало на рассказчиков. Редкие, но вовремя исполненные крики Кузьмича, который изредка выползал из неудобно расположенного кармана и орал о немедленной выдаче со всеми потрохами причитающейся нам невесты.

Можно, конечно, привести полный стенографический отчет рассказа дедушек, я специально записывал, но нужно ли?

А если коротко, то история довольно занятная. И ко мне относящаяся самым непосредственным образом.

Народ этот называл сам себя лесными гномами. И жили они на этой земле синей лет тысячу, а то может и больше. Точные цифры на стенографии моей стерлись, когда Кузьмич в них нечаянно высморкался. Жили они, поживали, добра всякого там наживали. Золотишко на местной речушке мыли, крокодилов в озере промышляли, живность носатую да певчую по лесам били. Тем и жили. С соседями не торговали. Но и не воевали ни с кем. В общем, все как у порядочных.

Но только лет двести назад, сейчас точнее скажу, вот, двести два года назад, прилетела к ним невидаль Вселенская. Страшное, да жадное. Поселилась в чаще глухой, замок отгрохало. Аж из пятисот комнат, с бассейнами, да саунами невиданными. К замку кладовые несметные пристроила, а к кладовым стражу приставила. Железную, не убойную.

Поначалу то невидаль вселенская жить не мешала. Налог из каменьев самоцветных, да золотишка намытого изрядный брала, но не наглела. А потом его жаба заела. Жаба, это когда пухнут от жадности. И стала эта невидаль вселенская девок местных воровать. А потом, и в наглую требовать.

Местные то поначалу, с дуру, сами их к замку водили. Думали, жить будут в роскоши, да в саунах невиданных купаться. А когда поняли, что зря сами водили, поздно стало. Девок-то осталось, раз-два и обчелся.

А невидаль вселенская свое просит. Смертью грозит. По домам стражу пущает.

Пробовали силой его заломить, да куда там, низкорослым. Бока невидаль вселенская им намяла, да все рога, бывшие еще в ту пору у мужиков, пообломала. А без рогов, мужик не мужик, а так. Пустяк.

С тех пор закон вышел. Раз в год, будьте любезные, особу дамского полу в замок. Пробовали прятать. В леса дальние уводить. Пронюхала про это сволочь вселенская, простите, невидаль конечно, про эти дела и стал под корень рубить. Только появятся младенцы в деревне, так она их сразу экспроприировала. Ну, крала, по нашему, по земному.

Так что за последние лет тридцать деревня вымерла почти полностью. Продолжения то нету. И почитай, как лет десять новых младенцев не появлялось.

И тут счастье в деревне приключилось, — в этом месте дедушки голоса понизили, оглядываться по сторонам принялись, — Появилась таки крошечка-зазнобушка долгожданная. Куда дели? Сказали. Как, не сказали. Секрет, великий открыли. Поведали шляпы, что единственную наследницу богатства деревенского, да продолжательницу рода некогда знатного, запрятали так, что и самим тяжело иногда находить. В старых, забытых рудниках, где каменья самоцветные добывали.

Жить бы да радоваться, ждать, когда воспрянет род древний, только невидаль вселенская неизвестно как, но пронюхала про козни против него. Вынюхивать стала, лазутчиков рассылать. Иногда и на пытки деревенских приглашала, не брезговала. Да только те приглашенные ничего не открывали, хоть и испытывали боль невыносимую.

И тогда невидаль вселенская решила сама отыскать место укромное. Рыть землю начало, горы сворачивать, реки из русла насиженного выпаривать. Того и гляди, надежду единственную найдет, да к рукам приберет.

Думали старики деревенские, вместе собирались. За думой даже в погреба лазали. Ничего не придумали. Так бы и думки все свои продумали, если бы в один прекрасный день, вернее ночь, не получили сигнал удивительный, словно дар небесный.

Мой сигнал, стало быть.

На вопрос же, как и через какой аппарат, шляпы только улыбались, да на потолок посматривали. Я тоже на тот потолок смотрел, ничего там интересного не увидел. И Кузьмич тоже.

Ну да дело не в этом.

Получили они послание, обрадовались. Спасение в этом знаке небесном увидели. Тут же и согласились. Ответ послали.

Далее следует две страницы одного хихиканья, стонов, и выкриков. Это я у них пытался узнать, каким же таким удивительным образом они с Лунной обсерваторией связывались. Кровью утирались, но не признались. Вот ведь сила воли какая.

Патом мы помирились. Свои же, как никак. Почти породненные.

И если обобщить все сто восемьдесят страниц текста стенографического, мной записано, то выходило, что я должен их последнюю надежду, самку спрятанную, увезти подальше и возродить род знатный и героический. А уж потом, лет эдак через пятьсот, вернуться обратно с семейством великим и надавать по шеям невидали вселенской. КБ Железному, одним словом. Что б знал, как девок воровать, да реки вспять поворачивать.

Вот такая грустная история.

— Вот такая грустная наша история, — закончила голова в шляпе.

Я потряс уставшей от писанины рукой, запихал стенограмму за пазуху, для потомков и для отчета.

— С этим все ясно, — чего ж тут непонятного, — Увезу я вашу спрятанную. Насчет возвращения загадывать не стану. Может, характерами не сойдемся, а может, не доживу я до срока, вами намеченного. Только ведь поторопится надо. Не ровен час, невидаль ваша продрыхается ото сна. Дух мой почует, или подлецы какие донесут. Давайте-ка отцы собираться. В пещеры тайные. За последней представительницей вашего рода.

— И наследницей, — робко добавил Кузьмич, который уже долгое время терся около сундуков с самоцветами. Парочку, кажись, спер, за щеку запихал.

Старикам что, сказано, сделано.