С. Пэррис - Ересь

• Название: Ересь
• Автор: С. Пэррис
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01057-4

Великий Джордано Бруно, спасаясь от инквизиции, бежит в Англию. В этой стране, где вот уже четверть века на троне сидит королева-протестантка, все еще сильна оппозиция приверженцев католической веры. При королевском дворе Бруно получает задание — отправиться в Оксфорд, тайный оплот католицизма, и нащупать нити заговора против королевы. Там же в Оксфорде вроде бы спрятана вожделенная для него книга, содержащая ключ к разгадке тайн мироздания. Однако разоблачение заговора и поиски книги неожиданно осложняются тем, что в этом тихом университетском городке совершается ряд загадочных убийств, которые Бруно берется расследовать.

---

— Я видел эту книгу в Парижской библиотеке, — сказал я, принимая ее из рук библиотекаря, — но тогда только пролистал. Сейчас же проповедь ректора пробудила во мне любопытство. Скажите, житие Игнатия также включено в рассказы о первых мучениках?

— Да-да, десять гонений при римских императорах. — Годвин посмотрел на меня, склонив голову набок: похоже, мои вопросы вызывали у него все большее недоумение. — Они все описаны в первой книге.

В этот момент дверь распахнулась, и рыжеволосый парнишка, который убирал часовню после службы, просунул голову в дверь и легонько кашлянул.

— Мастер Годвин, сэр! Ректор Андерхилл желает поговорить с вами по личному делу, если вы сейчас можете прийти.

Годвин с тревогой посмотрел на меня, затем на посыльного.

— Вы извините меня на минутку, доктор Бруно? Полагаю, вы не злоупотребите моим отсутствием и не попытаетесь украсть книгу-другую. — Он прикрыл шутку смешком.

Я кивнул: пусть себе идет, мне бы в Фокса заглянуть.

— Ваши книги в безопасности, мастер Годвин!

— Если можно, дождитесь здесь моего возвращения. Нельзя оставлять библиотеку незапертой и без присмотра. — Годвин глядел на меня с тревогой, но я поспешил заверить его, что готов защищать его сокровища даже ценой собственной жизни. Только тогда он последовал за рыжеволосым мальчишкой, и то все время оглядывался через плечо.

Я уселся за просторный стол Годвина и раскрыл Фокса на первой книге, но вдруг заметил, что библиотекарь впопыхах оставил на столе ключи. Идея поразила меня как молния: быстро оглянувшись на закрытую дверь, я схватил связку и выбрал маленький железный ключик — с виду как раз от навесного замка, на который был заперт маленький сундук. Вернувшись в заднюю комнату, я опустился на колени, сунул ключ в скважину и повернул; к моей радости, замок легко открылся. Я поднял крышку. Под ней обнаружилась какая-то черная материя. Это была университетская мантия, покрывавшая книги. Я откинул ее в сторону и взял в руки верхний фолиант, в переплете из телячьей кожи, хрупкий на ощупь, с потертыми краями; достаточно мне было взглянуть на первую страницу, чтобы у меня вырвался испуганный вздох, и я вновь оглянулся на дверь, проверяя, не нарушил ли кто мое одиночество.

Это был экземпляр книги казненного иезуита Эдмунда Кэмпиона «Десять доводов» с печатью типографии города Реймса. Разумеется, эта апология католицизма в Англии — и уж тем более в Оксфорде — была под запретом. Я еще порылся в сундуке и отыскал другие тексты, столь же неприемлемые для английских властей: памфлеты и трактаты Роберта Персонса, Уильяма Аллена и прочих католических авторов, бежавших на континент. Я быстро пролистывал их, и пульс мой все учащался; когда же снаружи послышался скрип половиц, я чуть из собственной кожи не выпрыгнул — боже, ведь Годвин обещал скоро вернуться! И все же я успел пошарить на самом дне сундука и убедиться, что греческих рукописей нет. Здесь хранились запрещенные издания совершенно определенного сорта — католические книги. Их я быстро покидал обратно, вновь накрыл их мантией, запер сундук, бросил на место ключи, а сам уселся за стол, сосредоточившись на книге Фокса и понимая, что Годвин явится с минуты на минуту. Я спешно пролистывал страницы в поисках истории святого Игнатия. Впрочем, найти ее было несложно, уже на сорок шестой странице обнаружилось то, что я и предполагал: из страницы были вырезаны две строчки, причем так аккуратно, что остальной текст не пострадал. Вырезали только то, что составляло содержание подсунутого под мою дверь послания. Страница разрезана с такой точностью, словно орудовали переплетным или острым перочинным ножом, подумал я, бросив взгляд на чернильницу и мастерски заточенное перо библиотекаря. Круг поисков тем самым вовсе не сузился: любой школяр имел при себе перочинный нож.

Тихо клацнула задвижка, и передо мной вновь предстал Годвин. Он прикрыл за собой дверь, остановился и покачал головой будто в такт каким-то своим мыслям.

— Простите, что бросил вас одного, доктор Бруно. Ректор Андерхилл решил срочно обсудить, какие из книг Роджера Мерсера должны быть переданы в наше собрание. Вам удалось найти то, что вы искали? — любезно уточнил он.

— Боюсь, мастер Годвин, до ваших книг добрались крысы, — прошептал я, жестом поманив его к себе.

Я раскрыл книгу на испорченной странице и предъявил ее библиотекарю. С минуту он постоял, ошеломленный, переводя взгляд с книги на меня и обратно, затем осознал катастрофу, и ярость исказила его лицо.

— Кто?! Кто посмел?! — заорал он и вдруг оглянулся через плечо, словно испугался, что нас могут подслушать. — Как вы об этом узнали?

— Листок с вырезанными строчками вчера ночью подсунули мне под дверь.

— Но зачем? — Годвин вытаращился на меня как на опасного безумца.

— Прочтите то, что осталось, — шепнул я.

Он поднес книгу ближе к глазам и бегло просмотрел страницу, а когда вновь поднял глаза на меня, было очевидно, что библиотекарь потрясен до глубины души.

— Игнатий, — прошептал он. — Я — пшеница Господня… Как там дальше, я в точности не помню, но как раз эти слова и вырезали, верно? Там было что-то о хищниках, о зубах хищников.

Я кивнул. Годвин снова заглянул в книгу и медленно выдохнул.

— Вот, значит, что. Думаете, это как-то связано со смертью Роджера?

— Думаю, что именно на эту мысль и хотел навести меня тот, кто послал мне эти строки.

Годвин закрыл книгу и нахмурился, глубокие морщины избороздили его лоб.

— Извините за вопрос, доктор Бруно, но почему он обратился именно к вам?

Я помедлил, прикидывая, что можно открыть этому человеку, а о чем лучше умолчать.

— Дело в том, что я одним из первых был вчера утром в саду, когда на доктора Мерсера напала собака. — Я еще более понизил голос, так что лишь стоя вплотную ко мне Годвин мог разобрать слова. — И то, что я обнаружил в саду, натолкнуло меня на мысль, что смерть Мерсера не была случайной.

Годвин широко раскрыл глаза.

— Но ведь говорили, что калитку забыли запереть, и бродячий пес зашел…

— Да, ваши коллеги не пожелали принять мою версию. А кто-то, напротив, решил укрепить меня в убеждении, что смерть была не только не случайной, но продуманной и спланированной. — Я кивком указал на книгу, которую Годвин все еще держал в руках.

Библиотекарь зачем-то внимательно осмотрел переплет — так, словно сама книга могла заговорить и объяснить, что происходит. Затем взгляд его вновь обратился ко мне.

— По вашему мнению, кто-то хочет дать понять, что Роджер мученик?

— Не знаю, — честно признался я. — Но этот кто-то старается привлечь мое внимание к очевидному сходству между его смертью и смертью Игнатия. Хотя непонятно, для чего превращать доктора Мерсера в мученика?

Мой шепот повис в воздухе. Годвин молча смотрел на меня.

— Не знаю, — повторил он вслед за мной и покачал головой.

— Кто имеет доступ к книгам в дальней комнате? — спросил я.

— У каждого члена колледжа есть ключ от библиотеки, но прежде, чем вынести книгу из хранилища, необходимо обязательно предупредить меня и расписаться в тетради. Студенты пользуются библиотекой только в моем присутствии, и я должен следить за ними, но… но я не всегда так уж бдителен, — огорченно признался он. — Порой мне бывает нужно отлучиться, и, если тут сидят два-три студента и работают, зачем же я буду отрывать их и выгонять из читальни? Украсть книгу кто-нибудь из них на глазах у товарищей вряд ли смог бы, да и за библиотекой присматривают в мое отсутствие.

— Похоже, кто-то злоупотребил вашим доверием, — заметил я.

Лицо Годвина вновь омрачилось — он уже думал не о загадочной смерти коллеги, а только о вандализме, учиненном в его владениях.

— Но вчера я сидел тут до без пятнадцати пять, а затем запер дверь и вместе со студентами, которые сидели в читальне, отправился на диспут.

— А до этого ни разу не отлучались?

— Вы задаете вопросы, доктор Бруно, прямо как настоящий следователь. — Годвин выдавил из себя усмешку, но глаза его смотрели настороженно. — Наверное, я пару раз отлучился по нужде, хотя в точности не помню. Однако отлучался я совсем ненадолго, за это время такое, — он стукнул кулаком по злосчастному Фоксу, — не сотворишь. Очень уж аккуратно вырезаны строчки, а если бы злоумышленник торопился да поглядывал через плечо, у него бы рука дрогнула.

— Пожалуй, — согласился я. — Но ведь кто-то мог зайти, пока вы были на диспуте?

— Как я уже говорил, ключи есть у всех членов колледжа, а они все присутствовали на диспуте. — Но тут взгляд его метнулся в сторону.

Все, кроме Джеймса Ковердейла, подумал я, но он-то как раз всеми силами отводил меня от подозрений насчет убийства.

— И больше ни у кого ключа нет?

— Только у ректора. И… да, конечно… — Он осекся.