С. Пэррис - Ересь

• Название: Ересь
• Автор: С. Пэррис
• Издательство: Иностранка, Азбука-Аттикус
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-389-01057-4

Великий Джордано Бруно, спасаясь от инквизиции, бежит в Англию. В этой стране, где вот уже четверть века на троне сидит королева-протестантка, все еще сильна оппозиция приверженцев католической веры. При королевском дворе Бруно получает задание — отправиться в Оксфорд, тайный оплот католицизма, и нащупать нити заговора против королевы. Там же в Оксфорде вроде бы спрятана вожделенная для него книга, содержащая ключ к разгадке тайн мироздания. Однако разоблачение заговора и поиски книги неожиданно осложняются тем, что в этом тихом университетском городке совершается ряд загадочных убийств, которые Бруно берется расследовать.

---

— Благодарю вас. Вообще-то это обязанность заместителя ректора, но, поскольку доктор Ковердейл не явился сегодня на заутреню, ректор в последний момент попросил меня заменить его.

Годвин не пошел за студентами вниз по лестнице, а пересек площадку, открыл деревянную дверь напротив входа в часовню и, одной рукой все еще прикрывая пламя свечи, поманил меня за собой.

— Помнится, вы интересовались нашей библиотекой, доктор Бруно. Не хотите ли заглянуть, раз уж мы здесь? Если только вы не спешите завтракать, — заботливо добавил он.

Он передал мне свечку и вытащил из-за пояса связку ключей, нащупал самый крупный из них.

— С радостью, — ответил я, следуя за ним, хотя в тот момент меня больше занимало отсутствие доктора Ковердейла. — Значит, доктор Ковердейл отлучился из университета?

— Не знаю, он никого не предупредил, — сердито ответил Годвин, поворачивая ключ в замке. Дверь заскрипела, застонала, открываясь, как будто обидевшись, что ее потревожили.

Я припомнил, как накануне во время диспута какой-то мальчишка прибежал за Ковердейлом, и тот, по словам Коббета, примчался обратно в колледж так, словно за ним гнались. Однако привратник не говорил, что Ковердейл затем вновь ушел. Может быть, он незаметно ушел ночью или на рассвете? Не связано ли это как-то с предстоящим расследованием или с теми угрозами, которые мне пришлось выслушать от него?

— Странно, что и казначея, мастера Слайхерста, тоже не было на службе, — как бы между прочим заметил я.

Годвин прикрыл дверь и небрежно махнул рукой.

— Слайхерст часто отлучается по своим должностным обязанностям. Он должен регулярно осматривать недвижимость колледжа в разных концах графства, а ведь до иных несколько дней пути верхом. Думаю, нынче утром он отправился в Бэкингсмшир, а завтра вернется. А вот и наша библиотека! — Он широко раскинул руки, словно пытаясь единым жестом охватить свои владения, и поощрительно улыбнулся мне: давай, мол, высказывай восхищение.

Библиотека располагалась в первом этаже северного придела напротив часовни и несколько уступала ей в размерах. Внешне оба помещения были схожи: те же деревянные балки под потолком, тот же камыш на полу. Здесь сохранилась обстановка прошлого столетия: длинные деревянные кафедры, за которыми читатели стоя могли изучать огромные фолианты, прикованные для верности медной цепью к медному же шесту, стоявшему между кафедрами. В углах горели фонари, закрепленные под сводчатым окном; вдоль стен комнаты стояли деревянные скамьи, а в дальнем конце еще и низенький столик у окна с видом на двор. Годвин подошел к столику, положил ключи, затем взял у меня из рук свечку.

— Вас интересует какая-нибудь книга в особенности, доктор Бруно, или для начала показать вам самые ценные наши манускрипты? — спросил он, обернувшись ко мне через плечо, в то время как сам уже шел вдоль рядов, педантично зажигая свечу за свечой.

— Полагаю, этим ваше собрание не исчерпывается? — указал я на прикованные к столам книги.

— Ну конечно же нет, здесь только ценные старинные тома, которые полагается хранить таким образом, — стыдно сказать, но мы опасаемся воров. Здесь находятся книги, которыми чаще всего пользуются студенты. В основном это сочинения по схоластическому богословию, и все они представляют собой величайшую ценность. Большинство подарены нам нашим первым покровителем.

— Декан Флеминг привез их из Италии, — сказал я, кивнув. — А где вы прячете запрещенные книги?

Годвин отшатнулся, побледнел и вытаращился на меня. Похоже, я не на шутку его напугал.

— Нет у нас никаких запрещенных книг, доктор Бруно. О чем это вы?

— Полно, мастер Годвин, — воскликнул я и легкомысленно махнул рукой: мол, ничего особенного не имел в виду и никого не хотел обидеть. — В любом университете есть книги, которые убирают подальше с глаз молодежи. Книги, доступные пониманию лишь старших членов университета.

Годвин вздохнул с видимым облегчением.

— А, ну да, конечно, у нас есть немало книг, которые выдаются только преподавателям, и они уносят их к себе в апартаменты, чтобы там читать без помех. Мы держим их в ларях в той комнате. — Подойдя к стене позади письменного стола, он отворил в ней маленькую, почти незаметную дверцу; по другую сторону дверцы в слабом мерцании свечей можно было разглядеть полутемную комнату и большие сундуки вдоль стен. — А я уж было подумал, вы о еретических книгах ведете речь, — со смущенным смешком добавил библиотекарь.

— Нет-нет, те, как я понял, королевские эмиссары конфисковали и уничтожили много лет тому назад.

Годвин печально кивнул.

— В шестьдесят девятом году прошла большая чистка университетских библиотек. Все, что уцелело во время прежних чисток, — при отце ее величества, при ее брате и сестре, — забрали и уничтожили. Между нами говоря, ничего особенно еретического в тех книгах не было, но после католического разгула в царствование Марии Кровавой университеты попали под подозрение, и всем колледжам пришлось избавляться от любого сочинения, которое могло показаться хоть сколько-нибудь неортодоксальным. К сожалению, в ту пору и наше собрание пострадало.

— Понятия о ереси меняются в зависимости от того, кто приходит к власти, — поддакнул я. — И что же стало с этими опасными книгами?

Библиотекарь посмотрел на меня с недоумением, как будто сам он никогда не задумывался над судьбой конфискованных книг.

— Полагаю, их сожгли, хотя публичной церемонии не было. Продать их не могли, поскольку они были внесены в список книг, запрещенных для чтения. Я в ту пору был студентом, так что не очень-то обращал внимание на происходящее — потел над греческим, старался поменьше думать о девочках. Но если бы у нас тут сложили костер из книг, такое я бы запомнил. — Он ностальгически улыбнулся. — Вы бы спросили Уильяма Бернарда, в то время он был здесь библиотекарем.

Это уже была ценная информация, и я удивился, отчего Бернард ни словом не обмолвился о своей прежней должности во время того разговора о книгах за ужином у ректора. Сообщение меня взволновало: кто знает, этот вспыльчивый старикашка вполне мог утащить в свое логово драгоценные книги, которые сочли слишком опасными для студентов, предназначенных стать высшими чиновниками и определять будущее Англии? Да, был шанс, хотя и весьма призрачный, что среди этих скрываемых сокровищ, если таковые здесь вообще есть, обнаружится и рукопись, купленная за сто лет до того деканом Флемингом у некоего флорентийского книготорговца, — книга, смысла и цены которой покупатель себе не представлял. Почему же Уильям Бернард столь яростно отрицал даже саму возможность нахождения ее в университете?

Я глубоко вздохнул и попытался скрыть свое волнение от библиотекаря. Я понимал, что, скорее всего, книги в колледже нет, — но имел же я право надеяться? Единственный, кто мог ответить, находилась ли греческая рукопись, не внесенная в каталог, среди приобретенных деканом книг, — это Уильям Бернард: он дольше других работал в колледже, он читал по-гречески и, попадись манускрипт ему в руки, уж он бы понял, что это такое. Проблема в том, как заставить его довериться чужаку — нравный старик и так отнесся ко мне с подозрением: как же, иностранец, да еще и безбожник.

Годвин тем временем зажег последнюю свечу и обернулся ко мне, словно гостеприимный и слегка озабоченный хозяин.

— Хотите посмотреть наш экземпляр De Officiis[22] Цицерона, который декан Флеминг скопировал собственноручно? — предложил он, указывая мне рукой на одну из дальних кафедр. — Я зажег свечи, потому что даже по воскресеньям многие студенты любят посидеть тут, позаниматься, тем более что младшим не разрешается брать книг с собой.

— А нет ли в вашем собрании книги мастера Фокса? — по возможности небрежно осведомился я.

— «События и памятники»? — удивился Годвин. — Да, есть издание пятьсот семидесятого года, вторая редакция. Не уверен только, здесь книга или на руках. Она вам нужна?

— После утренней проповеди ректора хотелось бы заглянуть в текст.

— Можете почитать, — неуверенно кивнул Годвин, — однако, боюсь, Фокс не слишком-то благосклонен к вашим единоверцам. Однако я вынужден просить вас читать здесь, выносить книги дозволено только членам колледжа: это как бы некоторая гарантия, на случай если книга пострадает.

— Кому гарантия? — пошутил я. — Книгам или читателям?

Годвин любезно рассмеялся, а затем подвел меня к большому сундуку в задней комнате. Пока он, наклонившись, доставал оттуда стопки книг, я огляделся по сторонам и заметил сундук поменьше, спрятанный в угол да еще и запертый на замок. Годвин аккуратно разложил тома на полу, затем снова нырнул в сундук и вытащил толстый фолиант в простом переплете.

— Я видел эту книгу в Парижской библиотеке, — сказал я, принимая ее из рук библиотекаря, — но тогда только пролистал. Сейчас же проповедь ректора пробудила во мне любопытство. Скажите, житие Игнатия также включено в рассказы о первых мучениках?