Коллектив авторов - Заметки о Ленине. Сборник

• Название: Заметки о Ленине. Сборник
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Ленин борется с гладкими словами, с теми словами, в которых только туманно представляются конкретные, специфические значения, — конкретные ветви лексического единства, но которые сохраняют свою чисто словесную силу, являясь только названиями самого лексического единства, названием названия, затуманенного сильным действием лексического плана, в котором движется речь; и как я сказал, чем более захватано такое слово, тем сильнее в нем эмоциональный «ореол». Ленин пишет о таких словах:

«Поменьше болтовни о „трудовой демократии“, „о свободе, равенстве, братстве“, о „народовластии“ и тому подобном: сознательный рабочий и крестьянин наших дней в этих надутых фразах так же ловко отличает жульничество буржуазного интеллигента, как иной житейски опытный человек, глядя на безукоризненно „гладкую“ физиономию и внешность „благородного человека“, сразу и безошибочно определяет: по всей вероятности мошенник». (Великий почин, т. XVI, стр. 255).

Ленин-полемист занимается последовательной ловлей благородных слов, которые «по всей вероятности мошенники».

«Не правда ли перл? До осуществления социализма управлять колониями будет, согласно резолюции сего мудреца (Гаазе), не буржуазия, а какой-то добренький, справедливенький, сладенький „союз народов“».

(Герои «Бернского Интернационала». Коммунист. Интерн. № 2).

Для того, чтобы разоблачить мошенничающее слово — нужно взрыхлить его замкнутое, сглаженное лексическое единство, нужно разоблачить его лексический план. Ленин говорит о «свободе вообще», «демократии вообще», «революции вообще», «равенстве вообще».

Он занимается анализом конкретных специфических значений слова, анализом лексического единства слов; полемизируя, разоблачая лозунг, он дает его словарный анализ, — и указывает затуманивающее действие фразы и лексического плана.

«Спрашивайте:

— Равенство какого пола с каким полом?

— Какой нации с какой нацией?

— Какого класса с каким классом?

— Свобода от какого ига или от какого класса?

Кто говорит о политике, о демократии, о свободе, о равенстве, о социализме, не ставя этих вопросов, не выдвигая их на первый план, не воюя против прятанья, скрыванья, затушевывания этих вопросов, — тот худший враг трудящихся».

(«Советская власть и положение женщины», XVI, с 363).

Лексическое единство взрыхлено. Слово, как название лексического единства, перестает существовать. Исчезает эмоциональный «ореол» «слова вообще» — и выдвигаются отдельные конкретные ветви лексического единства. «Слову вообще» противопоставлены аналитические ветви, им объединенные.

«Равенство есть пустая фраза, если под равенством не понимать уничтожения классов. Классы мы хотим уничтожить. В этом отношении мы стоим за равенство. Но претендовать на то, что мы всех людей сделаем равными друг другу, — это пустейшая фраза и выдумка интеллигента, который иногда добросовестно кривляется, вывертывает слова, а содержания нет — пусть он называет себя писателем, иногда ученым и еще кем бы то ни было».

(Об обмане народа лозунгами свободы и равенства, XVI, стр. 209).

Тот же анализ проделан по отношению к лозунгу «свобода».

«Свобода, нечего говорить, для всякой революции, социалистической ли или демократической есть лозунг, который очень и очень существенен. А наша программа заявляет: свобода, если она противоречит освобождению труда от гнета капитала, есть обман».

(Об обмане народа лозунгами свободы и равенства, стр. 202).

«Всякая свобода, если она не подчинена интересам освобождения труда от гнета капитала, есть обман».

(стр. 205).

Вместо слова «свобода» — названия лексического единства — говорится: «всякая свобода», — т. е. дается конкретный лексический план.

И при анализе лексического единства — всплывает, что его застывшее название, его символ, не включает в себе всех его конкретных ветвей, обнажается его бедность конкретными ассоциациями. При богатстве эмоциональных ассоциаций обнажается — затуманивающее действие лексического плана. В составе единства оказываются противоречивые конкретные ветви значений, исторически не вошедшие, как составная часть в традиционное название слова, в его «символ».

«Слово „свобода“ — хорошее слово. На каждом шагу „свобода“: свобода торговать, продавать, продаваться и т. д.»

(Речь на митинге в П. Б. 13/III-19 г.).

«(Советская власть) подавляет „свободу“ эксплоататоров и их пособников, она отнимает у них „свободу“ эксплоатировать, „свободу“ наживаться на голоде, „свободу“ борьбы за восстановление власти капитала, „свободу“ соглашения с иноземной буржуазией против отечественных рабочих крестьян».

(III Интернационал и его место в истории, Ком. Интерн. № 1).

И наконец, языковая игра, (каламбур), обнажающая разные ветви лексического единства и противопоставляющая их — лозунгу «названию лексического единства».

«Свободная торговля хлебом — это значит свобода наживаться для богатых, свобода умирать для бедных».

(Ответ на запрос крестьянам, Правда, 1919 г. № 35.).

Того же типа разоблачение слова «демократия» и «революция».

«Господа, герои фразы! Господа, рыцари, революционного краснобайства! Социализм требует отличать демократию капиталистов от демократии пролетариев, революцию буржуазии и революцию пролетариата, восстание богачей против царя и восстание трудящихся против богачей»

(О вреде фраз. ст. 223.).

«Надо только, чтобы фраза не темнила ума, не засоряла сознания. Когда говорят о „революции“, о „революционном народе“, о революционной демократии и т. п., то в девяти случаях из десяти это лганье или самообман. Надо спрашивать о революции какого класса идет речь, о революции против кого».

(О твердой революционной власти, т. ст. 173).

Также как приставка к общему лозунгу «свобода» дифференцирующего эпитета «всякая», «какая» — переносит лозунг, застывшее «название названия», тень лексического единства, — в конкретный план, так и «революция», — «революция вообще» — слово без конкретных ветвей лексического единства, слово-название самого себя получает дифференцирующую приставку «против кого».

Эта приставка неожиданна, — именно потому, что слово «революция» залакировано и как будто не требует дифференциации, — в этом особенность «сглаженных слов». Вопрос «против кого» переносит слово в конкретный лексический план. В данном случае это так ясно, что мы ощущаем как бы частичную перемену значения:

1) Революция.

2) Революция против кого?

Тот же перенос в конкретной лексический план в анализе слова «народ».

«Земля всему народу». Это правильно. Но народ делится на классы. Каждый рабочий знает, видит, чувствует, переживает эту истину, умышленно затираемую буржуазией и постоянно забываемую мелкой буржуазией. (О необходимости основать союз сельских рабочих, статьи — Правда, 1917 г., № 91).

И здесь сглаженное слово-лозунг, ставшее собственным названием, как бы меняется в значении, переходя в конкретный лексический план.

Это основано на том, что слово «народ» со времени народовольцев употреблялось как лозунг в специфическом конкретном значении: народ — простой народ (факультативно — крестьянство). Лозунговое употребление быстро сглаживает конкретность, превращает слово в «название слова», с особым эмоциональным ореолом; конкретное, специфическое значение стирается и сглаженное лозунговое слово начинает распространяться на все лексическое единство. Само собою объем лексического единства мыслится при этом туманно, так как в слове сказывается затуманивающее действие лексического плана: в нем остается «ореол» от старого значения, несмотря на то, что слово уже прилагается ко всему объему лексического единства.

Таким образом лексическое единство было покрыто лозунговым словом с эмоциональным ореолом. Поэтому сопоставление с лозунговым словом «народ» простого слова «народ» — как бы переставляет опорный пункт лексического единства, открывает его другим ключем, — изменяет лексический план. Нельзя сказать, употребляя лозунговое слово:

«Народ» делится на классы.

Это можно сказать только сняв со слова лозунговый ореол:

Народ делится на классы.

Поэтому во фразе Ленина слово народ кажется переменою значения. Слово переведено в другой лексический план, и этот план позволяет проанализировать лексическое единство, «объем слова».

И этот сдвиг оказывается сильным рычагом; слово без ореола вернулось в ряд всех слов. Старое лозунговое слово «Народ» противополагалось слову «правительство», «власть» без ореола оно теряет с ним связь по противоположности: