Моисей Дорман - И было утро, и был вечер

• Название: И было утро, и был вечер
• Автор: Моисей Дорман
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Ну, и слава Богу, - говорит Романов, - что кончилась эта тягомотина.

- Не то слово. Р...расформировали бы и еще, упаси Господи, - под трибунал. Всех р...разжаловать! Дивизии - нет! Нас - к чертовой матери! Ф-ф-ф! Во подарок ко дню Победы! А? Молодец наш генерал и замполит тоже. Дружно живут! Ф-ф-ф! Большое дело заделали. Полный порядок! На крыльцо, шатаясь, вышел командир с бутылкой в руке: - Хватит болтать, Макухин! Мать твою... Распустился на радостях. Главное сейчас - дис-цип-ли-на! Вот скоро с американцами встретимся. Надо

подтянуться! Не допускать зряшной болтовни! Навести полный порядок!..

9-го мая Прагу взяла армия Рыбалко 1-го Украинского фронта, а нас повернули на север. 10-го мая мы закатились в красивейший городок - Градец Кро-леве. Старинные дома, дворцы, сады. Все целое и ухоженное. Штабов понаехало видимо-невидимо. Штаб дивизии обосновался в центре, а наш дивизион - на окраине в брошенном рабочем общежитии. Мы устроились на двухэтажных нарах на первом этаже, штаб и начальство - в маленьких комнатах наверху, а матчасть поставили во дворе.

Где-то на юго-западе еще шли бои, а мы уже отвоевались: отдыхали, зализывали раны, готовились к возможной (так считал почему-то Федя) встрече с американцами.

Чтобы не допустить снижения морально-политического уровня и боевого духа, наш замполит начал проводить беседы о героическом прошлом русской армии, о стойкости русского солдата, о великих русских полководцах от Александра Невского до Иосифа Виссарионовича, о временных и постоянно действующих факторах войны...

Федя не появлялся, хотя всем было известно, что он поселился с Женей наверху, в комнате рядом со штабом.

13-го мая вечером к нам заехал начальник артиллерии дивизии. К нему подскочил с рапортом дежурный. Полковник махнул рукой и, не останавливаясь, поднялся наверх. Мы знали, что Женя - его дочь, что она добровольно ушла на фронт со второго курса Одесского мединститута, что ее мать погибла в Одессе в 1941-м во время бомбежки. Жене удалось разыскать отца на фронте и остаться с ним, точнее, около него, а еще точнее, - у нас в качестве "главного медика" и Фединой "законной ППЖ".

Я увидел оставшегося у машины Захаревича и подошел:

- Начинается новая жизнь. Что думаешь делать? - спросил он. Конечно, я знал, что делать: прежде всего повидаться с Евой. Однако раскрываться я не собирался и поэтому ответил неопределенно:

- Еще не решил. А ты знаешь, что делать?

- Знаю. Хочу побыстрее демобилизоваться. Нужно в сентябре вернуться в институт, на третий курс. Не хочу терять целый год.

- Так демобилизация, по-моему, не объявлена. Говорят, что с Японией еще будет война. Так что могут задержать в армии на год-два.

- Между нами, полковник обещал помочь с демобилизацией. Поэтому надеюсь скоро повидать стариков. Готовь конспект на родину. Передам, если твои уже вернулись. Они все любят получать "живые приветы".

- А служить ты не хочешь? Станешь начальником штаба артиллерии. У тебя фронтовой опыт. Это, говорят, теперь ценится. И полковник поможет.

- Не получится. Ты еще не в курсе, а наверху - переполох. Дивизии капец. Всех разгонят кого куда. Оставаться нельзя, а то загремишь на Чукотку, в бухту Провидения.

- Что случилось? Почему такая паника, когда вокруг Победа?

- А то случилось, что со знаменами неувязочка вышла. Большая. Не слышал?

- Они же сгорели, люди погибли, а пепел в Генштаб отправили!

- Пепел... Через пару дней ты все узнаешь. Уже не секрет. Но пока помалкивай. Для собственного спокойствия. Дело оказалось темное, даже неприглядное... Пока полковник чай пьет, могу рассказать кое-что... Послушай, история хреновая...

9-го мая в какой-то пражской больнице обнаружился наш шифровальщик, старший лейтенант Неелов, раненый, лежачий. Туда его перетащили сердобольные чехи, случайно обнаружив в брошенной немцами машине.

Когда Неелов узнал, что в Праге наши, он потребовал привести советских офицеров для важного, срочного и весьма секретного сообщения. Чехи кинулись в ближайший штаб, и от командарма Рыбалки прислали офицеров "Смерш" 1-го Украинского фронта. Неелов рассказал им "на ушко", как под Фридеком шифровальщики и комендантский взвод со знаменами напоролись на немцев и как он, Неелов, будучи раненым, сумел сжечь шифры и спрятать в надежное место знамена.

"Срочно, - сказал он, - сообщите об этом нашему комдиву, а то он, наверно, ищет, с ног сбился. В действительности же, все в порядке: знамена спрятаны в надежном месте, а секретные документы уничтожены. Пусть сам генерал приедет. Только ему покажу, где спрятаны знамена". Конечно, Неелов хотел прославиться. Героя получить.

Особисты аккуратно записали эти показания, дали подписать и - к Рыбалке. Доложили и на стол бумагу положили. Свое дело знают. Рыбалко всполошился: шутка ли - знамя гвардейской дивизии. Десантной!

- Аркадий, мы же село взяли, все перерыли. Нашли только пепел, стреляные гильзы, то да се. Получается, обманули Генштаб! Ой-ой-ой. Ничего себе дельце!

- Получается. Насобирать пепел, сам понимаешь, ничего не стоит. А тут живой свидетель, офицер, раненный в бою, да еще шифровальщик, считай, особист, как "Смерш". Ему нужно верить. Это аргумент, а не пепел. Молчать он не мог, не имел права как особист. Обязан был все доложить по команде. И доложил. Ему теперь не позавидуешь.

- А что дальше? Чем закончилось?

Аркадий продолжил: "Дальше звякнул Рыбалко в штаб нашего фронта, и

генерала разыскали за полчаса. Он тут же со свитой прилетел к Неелову. Тот ему и говорит, что во время боя, раненный уже, успел все же вытащить из-под сидения саперную лопатку, сорвать полотнища знамен и закопать их под сараем так, что никто не заметил. А потом, - говорит, - потерял сознание и не помнит, кто и как вывез его из Водяницы.

Раненую ногу немцы Неелову все же забинтовали, потом допросили и бросили где-то под Прагой. "Я очень рад, - сказал Неелов генералу, - что спас знамена". Он рад. А генералу каково? Мало того, что знамена потерял, так еще обманул самого Верховного. Получается, что наш хотел на пепле провести всех, как дурачков. Наверху этого очень не любят! Говорят, генералу там, около Неелова, стало плохо, чуть дуба не врезал. Капли пил. Все узнали, что знамена спасены. Что делать?

Снарядил Рыбалко два кукурузника. Неелова - на носилки. Врача к нему приставили, чтоб по дороге не помер на радостях, и особистов выделили, само собой.

Короче, через два часа сели кукурузники около Фридека. Вкололи Неелову дозу для бодрости духа и понесли на носилках, куда командовал. А сам герой повторял: "Все ясно помню. Все точно говорю".

Нашли тот самый сарай. Копали, копали - ни хрена не нашли. Все перелопатили - пусто. Неелов потерял сознание. Его откачали. Собрали все село, включая пацанов. Допрашивали по-хорошему и по-всякому. Обещали наградить, озолотить любого, кто найдет хоть лоскуток. Все клянутся: "Не видели. Не знаем. Хоть режьте!" С тем и улетели".

- А что с Нееловым?

- Говорят, отправили в Москву. То ли в госпиталь, то ли в главный "Смерш". Раскрутилось дело. Кто бы мог предположить?

- В общем, жалко и генерала, и Неелова, а больше всего наших солдат,

погибших за три дня до конца войны из-за разгильдяйства штабных придурков... Когда будешь у нас?

- Не знаю. Полковник собирается в Москву, в Главный штаб артиллерии. Меня обещал взять как адъютанта. Может быть, в Управлении кадров обо мне слово скажет. Год учебы выиграю. Время, которое у нас есть, - это деньги, которых у нас нет. Знаешь эту поговорку? Умный человек сказал. Я многое подзабыл, надо позаниматься. Нужно время.

- Какая у тебя специальность будет?

- Хорошая. Эсэсовская, - он смеется. - Чего удивляешься? Чудак. Это

сокращенное: ЭСС - электрические сети и системы. Ясно?

Мы еще посидели, покурили, и я позавидовал целеустремленности Аркадия меньше чем через три года станет инженером. Спустился полковник:

- Эй, Захаревич, где ты там? Поехали!

% % %

Прошло десять дней. Захаревич у нас больше не появлялся. Через телефонистов я выяснил, что он откомандирован в распоряжение Управления кадров. Значит, полковник свое слово сказал, посодействовал.

История с Нееловым по "солдатскому радио" быстро дошла до нас. Она в принципе не отличалась от рассказанной мне Захаревичем. Появились, впрочем, некоторые дополнительные подробности. "Смерш" якобы выяснил, что вечером 5-го мая во Фридеке штабники "упились до чертиков", после чего посадили в свои машины девок из ДОП (дивизионный обменный пункт - подразделение медслужбы дивизии) и санбата и выехали из Фридека задолго до рассвета, чтобы догулять в "чистом поле", на природе. Да не на ту дорогу свернули.

Одна санбатовская девка не захотела далеко ехать и выскочила из машины. А когда через несколько минут услышала стрельбу, то бросилась со всех ног в свой санбат и обо всем рассказала врачу. Тот позвонил в штаб дивизии. Начальство всполошилось, завертелось. Но было уже поздно...