Моисей Дорман - И было утро, и был вечер

• Название: И было утро, и был вечер
• Автор: Моисей Дорман
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

предупредили: немцы, возможно, попытаются вынести знамена на себе.

Никак не могу понять, для чего им нужно, рискуя жизнью, выносить эти

знамена?

Мы лежим. В верхушках деревьев шуршит ветер. Убаюкивает. Страшно хочется спать, а курить нельзя - мы в засаде! Прислушиваюсь, всматриваюсь...

Время стоит на месте. Глаза начинают слипаться... А вдруг я найду знамя? Стану Героем Советского Союза! Вот я замечу крадущихся немцев. Мы окружим их: "Хэндэ хох!" Они стреляют, мы тоже. Они промахнулись, а мы уложили всех, кроме одного. У него-то на животе и оказались наши знамена. При задержании меня ранило в левую руку. Легко. Это хорошо, красиво, потому что без ранения серьезное дело обойтись, конечно, не может. Главное задание командования выполнено! Знамена найдены, спасены, и дивизия спасена от позора! Генерал обнимает меня: "Молодец, лейтенант! Выручил дивизию и всю Красную Армию! Как твоя фамилия? Да, вспомнил, я же тебя на Одерском плацдарме хвалил! Ну-ка, Макухин, пиши наградной лист! Сейчас же, срочно! И отправляй в Москву. А Золотую Звезду мы еще обмоем!" "Служу Советскому Союзу!" - отвечаю я, как положено. Все вокруг улыбаются, похлопывают по спине. Откуда-то появляется наш фельдшер Женя: "Лейтенант, ты же ранен! Давай перевяжу!"...

Я клюю носом и вздрагиваю. Левая рука упирается в острый сучок. Темно. В первое мгновение не могу сообразить, где я. Вижу - солдат Набиуллин прислонился к дереву, уронил автомат на землю и спит, склонив голову на грудь. Подползаю, прикрываю ему рот рукой и трясу:

- У-у, разгильдяй, спишь! Смотри! Ш-ша.

Тишина. Луна уж пересекла просеку и скрылась между деревьями.

Лежащий в нескольких метрах от меня Смалец наверняка спит. Черт с ним, пусть. Опять вслушиваюсь и всматриваюсь в темноту... Вдруг - оглушительный крик:

- Эй, лейтенант! Где вы? Идите сюда! - голос Воловика.

- Чего кричишь? Что случилось?

- Приказано возвращаться.

Уже три часа ночи. На мой вопрос: "Нашли?" Дмитриев вяло машет рукой: "Не знаю!"

На опушке нас ждет в своем "виллисе" майор. За его спиной, как всегда, -Женя. Разведчики уже уехали. Что они обнаружили, никто не знает.

% % %

Раннее утро 7-го мая наш дивизион встретил на берегу реки Опава, восточнее города Оломоуц. Мы остановились перед взорванным отступающими немцами мостом. Саперы торопливо готовят нам переправу: крепят скобами бревна и доски для настила, укрепляют разрушенные опоры.

Дивизион усилили разведротой и создали таким образом механизированный отряд для рейда в глубокий тыл, - к Праге. Командует отрядом какой-то неизвестный мне подполковник из дивизии, говорят, начальник разведки. В ожидании переправы сидим у своих пушек.

Подходит полный, холеный старшина-сапер. С видимым удовольствием

затягивается какой-то длинной и тонкой папироской, самодовольно улыбается:

- Отличная жизнь началась. Жаль, война кончается. Обидно.

- Чего мелешь, шкура! Пригрелся в тылу. Нам война, а тебе - мать родна!

-не сдерживается кто-то из наших.

- Глупый ты человек! - не унимается старшина. - Вернешься в свой колхоз хвосты коровам крутить и в навозе с утра до ночи толочься за палочки, тогда поймешь. Вспомнишь еще эту войну. Пожалеешь, дуралей!

Недалеко собралась большая толпа местных жителей: наблюдают за подготовкой к форсированию реки. Левее, у самого берега, разворачиваются две "катюши", скидывают брезенты, наводят свои рельсы и, наконец, дают залп.

- Ото зброя! Страшна зброя! - испуганно и восхищенно вскрикивают чехи.

...Саперы вогнали последние скобы в бревна, и мы медленно, пешком,

придерживая пушки, по гнущимся доскам перебираемся на противоположный берег. Через десять минут - несемся уже по дороге на Оломоуц...

Весь день мы пробивались по немецким тылам на запад, сея панику и наводя ужас на уныло бредущих немецких солдат, на беженцев и обозы. Мы расшвыривали своими тягачами подводы, лошадей и людей, стреляли в воздух, сталкивали немецкие машины в кюветы и на обочины. Все вокруг бурлило, обстановка непрерывно, ежеминутно менялась. Какое-то фантастическое, шальное кино, неправдоподобный боевик.

За Оломоуцем нам встретилась итальянская воинская часть. Колонна

безоружных солдат во главе с офицерами шла на восток, к русским, сдаваться в плен. Наивные, доверчивые, порядочные люди. Увидев нас, итальянцы остановились и подняли руки. Наш подполковник прошелся перед строем, приказал своему ординарцу обыскать всех и отобрать ценности, а сам отошел в сторонку, чтобы удобнее было наблюдать

Итальянцы недоумевали, но молчали. Офицеры отдавали ординарцу честь, а он выворачивал карманы, снимал часы, потрошил рюкзаки солдат и чемоданчики командиров. Обобрав всех, он медленно вернулся к подполковнику, придерживая обеими руками подол гимнастерки, доверху наполненный бумажниками, часами, кольцами, мундштуками, ножиками, расческами... Для сбора всей добычи ординарцу пришлось сделать три ходки. Чтобы припугнуть итальянцев, сообразительный подполковник приказал своим разведчикам дать несколько очередей в воздух... Мы двинулись дальше, а итальянцы все стояли с поднятыми вверх руками. От стыда я готов был сквозь землю провалиться. А командир весело смеялся: "Правильный шмон навел. А чего теряться!"

Затем нам попался на дороге новенький "оппель", брошенный немцами в панике, - кончился бензин. Подполковник приказал залить бак из нашей резервной канистры, а сам, пока заливали, прикурил. И надо же - его небрежно брошенная спичка попала под заднее колесо, где пролился бензин. Машина вспыхнула как факел. Подполковник в сердцах ругнулся, сплюнул, и мы двинулись дальше.

Чехи по-прежнему радушно, даже восторженно встречали нас: бросали цветы, кричали "Наздар", угощали вином. Мы теряли бдительность и быстроту реакции. Поэтому выскочившая навстречу машина с немецким генералом сумела увернуться от нас. Пока мы соображали, открывали огонь, виртуоз-немец крутанул руль, газанул и скрылся за поворотом.

За день 7-го мая мы прошли по немецким тылам 150 километров. Закончились карты. Когда стемнело, пришлось съехать с дороги, замаскироваться на ближайшей высотке, окружить себя пушками, тягачами и затаиться. Это было мудрое решение. Мимо нас на запад, к американцам, всю ночь шел густой людской поток, ехали машины, подводы, велосипедисты... Мы сидели тихо. Пусть себе бегут.

Утром 8-го мая мы снова ринулись вперед, на запдд... Вечером недалеко от Праги путь нам преградила мощная огневая завеса. Этого уже никак не ожидали. Голова трещала от недосыпа, от непрерывного движения и дорожного шума, от бурных встреч в уютных чешских городках и селах, от выпитого вина...

Прага была совсем близко. Глаза слепило низкое оранжевое солнце, а изпод этого яркого шара вылетали гремящие стрелы и рвались вокруг. Немцы посылали нам последний смертельный привет. Мы, кто успел, повыскакивали из машин и распластались у дороги. С трудом отцепили две пушки, откатили к обочине и открыли бесприцельный ответный огонь.

Минут через двадцать стрельба внезапно прекратилась, и наступила тишина. Впереди горела машина. Слышались стоны раненых.

Уже в полной темноте мы оттащили пушки назад, к окраине близкого села. Перевязали раненых, похоронили убитых. Воткнули в холмик, в братскую могилу, фанерную табличку: "Пали смертью храбрых... 8 мая 1945 г.".

Наша батарея заняла большой чистый крестьянский дом рядом со штабом. Я улегся на лавке у окна и мгновенно уснул. Глубокой ночью разбудила близкая стрельба, громкие разговоры, беготня. Я выскочил из дома.

Все небо полыхало от сигнальных ракет и трассирующих очередей. По дороге медленно плотным потоком двигались танки и мотопехота. То шли войска 1-го Украинского фронта, наши соседи. Совсем близко кричали: "Победа! Конец войны!" Мы с Дмитриевым поспешили в штаб дивизиона. Двери были распахнуты. Нас встретил майор. Он неуверенно держался на ногах, размахивал пустым бокалом и смеялся:

- Вот теперь - полная победа! Ка-пи-ту-ля-ция! За это надо еще выпить!

Выпили, добавили. Закуской не интересовались. Потом захотелось покурить, и я вышел на крыльцо. Внизу, спиной ко мне, вдрызг пьяный начальна штаба Макухин, запинаясь, рассказывал довольно трезвому еще Романову:

- Не волнуйся. Порядок. Точ-но! Сгорели полностью. 3...знамена и карты, и л...люди. Немцы облили все б...бензином и ф-ф-ф... спалили. Да. Р...разведка только п...пепел нашла. И все... С...собрали это в мешок. А как же Оф...формили по-умному. Акт с...составили, раз. Потом это... боевое донесе ние, два. Грамотно. В бою... от прямого п...попадания все и сгорело. Нормаль но. Конечно, дали т...точные к...координаты. По карте, да. И по форме cnncoi п...потерь личного с...состава. Все командование п...подписало: комдив наштадив, ну, "Смерш". Само собой... И мы подписали... А как же... По-ум ному... Достали спецурну... Металлическую, хорошую... Пепел, значит, туда И запломбировали... Потом, значит, забили в спецящик. Опись вложения... t как же... Опечатали гербовой печатью... Сопроводительное письмо п...по форме. Это важно. И под охраной - на спецсамолет. П...позавчера... В Моек ву, в Генштаб. Лично. Да. Оформление сложное. Поработали, как иш...шаки Ф-ф-ф!