Николай Федь - Литература мятежного века

• Название: Литература мятежного века
• Автор: Николай Федь
• Жанр: Искусство и Дизайн

---

Молва донесла до нас доселе неслыханные свидетельства, потрясающие своим драматизмом. Однажды, рассказывают, всемогущий Михаил Суслов явился домой далеко за полночь. Усталый и разбитый после ночных кремлевских бдений, он вышел из машины. К его удивлению, в комнате гостившего племянника горел свет. "Что бы это значило?" - размышлял он, всходя на площадку второго этажа. В приоткрытую дверь он увидел вихрастую голову дебелого племянника, развалившегося в кресле. "Дядя, - радостно воскликнул тот, - послушай, как мило написано о хрюшках на фоне любовной интрижки и разглагольствований бригадира о зажиме колхозной демократии. Да и на верхних этажах, в райкомах, говорит, обнимая свинарку, сидят не ангелы. А свинарка - кровь с молоком... И редактор журнальчика не промах, если тиснул такое.... Этот, как его, Попкин, нет, Попцов, а не Попкин", - заржал племянник, потрясенный собственным остроумием.

Помрачневший дядя, тяжело ступая, пошел прочь. Не раздеваясь, он прилег на диван и глубоко вздохнул. Почему-то ему пришла мысль о тщете жизни, о грядущих переменах, о каких-то еще неясных, но грозных событиях, надвигающихся на страну. Во сне Суслову привиделись свиные рыла, торчащие из всех углов и книжных шкафов, и ржущий племянник вкупе с ухмыляющимся краснощеким редактором "Сельской молодежи".

Кто знает, как все было в самом деле, но Попцов, видимо, кое-что прознал на сей счет. Иначе, как он уверяет, будучи человеком исключительной честности и моральной чистоплотности, ни за что не тиснул бы для истории столь глубокого и несколько загадочного пассажа: "... Журнал "Сельская молодежь", который я редактировал, читали родственники Брежнева, племянники Суслова, жена Черненко. Близкие - это непредсказуемая, чувственная среда власти". Редкий тип этот Попцов: по части вранья Хлестаков, не говоря уже о бароне Мюнхгаузене, ему и в подметки не годятся... А если правда? Тогда не Горбачев, вкупе с Яковлевым, Шеварнадзе, Ельциным стояли у истоков предательства интересов народа, а... М-да! Столь не любимый Попцовым философ Ричард Косолапов подобное сочинительство называет "в е н е р и ч е с к и м и ф а н т а з и я м и". Пожалуй, он прав.

Вдумайтесь только: ни Политбюро, ни правительство СССР, если верить хроникеру, никак не могли его одолеть. Все в партаппарате в растерянности, КГБ в ужасе, Брежнев впал в прострацию, а Попцов и в ус не дует и как ни в чем не бывало продолжает в "Сельской молодежи" гнать антисоветчину. Потрясающе! Его, редактора "самого популярного журнала" в Советском Союзе, как он сам пишет, пытались дважды снять с должности, засылали в редакцию первоклассных лазутчиков и испытанных провокаторов, даже заманивали четыре раза в аппарат ЦК КПСС, но не тут-то было: устоял, сдюжил, победил... Легенда о русских богатырях, конечно, вещь удивительная по своему героическому пафосу. Но тех было трое, да и противник был жидковат и смешон на своей низкорослой лошаденке и с луком в руках. А тут целая армада партаппаратчиков, вооруженных до зубов новейшей техникой против одного Попцова - и никаких шансов на победу!

Воистину "венерические фантазии", которые со времен, как свидетельствует "Хроника", будут принимать все более изощренный и непредсказуемый характер.

А было, как теперь всем понятно, совсем другое - тонко продуманная акция, игра (пытались снять с журнала, заманивали в ЦК и т.д.), режиссеры которой уже расселись на верхних этажах власти. Полуинтеллигентами, полуписателями, полуучеными, полупатриотами, готовыми ради корысти на все, начинали заполнять ниши государственных структур. Позер и льстец, одержимый желанием славы и власти, Попцов как нельзя лучше подходил для этой роли, и он ее получил.

Сыграв свою роль Суровый медленно сошел со сцены.

- Не-е поз-волю!.. Это не царское дело столбы выкапывать... Я на ложках переиграю кого хошь и симфоническим оркестром командовать могу, понимаешь... Как скажу, так и будет... А эту самую, ну, которая баба в США стоит с поднятой рукой, три раза облетел и стал трижды свободен... А потом самолично окропил шасси самолета. Шта? - После непродолжительного бульканья Господин Главнокомандующий продолжал, обращаясь к Суровому: - Ты коммунист? Решил податься в депутаты, чтобы сколотить сильную фракцию в Думе? Наша задача этого не допустить. Пропагандистскую работу запретить на основании Конституции и так далее... Если есть какие-то призывы со стороны коммунистов к свержению власти и так далее, то вплоть до того, что прекращать регистрацию таких кандидатов в депутаты. То есть нам надо вести сейчас пропаганду против всех... Тогда мы достигаем цели. Хотя у нас сейчас достаточно сильный "Наш дом Россия", блок Рыбкина, достаточно сильный Явлинского. Мы все околодемократические организации угроб... как Верховный Совет в 1993... Шта!

Пустой "Жириновский" скатился с верстака и, позванивая, остановился перед трибуной. Смех волнами загулял по залу. Два хохочущих медбрата взяли под руки упирающегося и выкрикивающего "как скажу, так и будет" Господина Главнокомандующего и поволокли вон.

Наступила пора процедур, ужина и ночных кошмаров для многих...

III

О неустрашимости "демократов", великой свирепости либерал-интеллигентов, а также других не менее странных и забавных происшествиях.

Весть о предстоящем выступлении Эрудита мигом облетела клинику, вызвав всеобщий интерес. В зале появился медперсонал в полном составе, пришла даже супруга дворника Как скажу, так и будет, не без блеска исполняющего роль Господина Главнокомандующего. Она придирчиво приглядывалась к своему благоверному, чинно сидевшему на бутафорской бронетехнике и лихо исполняющему "Шумел камыш" на старых, давно выброшенных ею ложках.

Когда Эрудит поднялся на трибуну, все стихло.

- Дорогие друзья! - Обратился он к присутствующим. - Чем интересен для меня, как ученого, феномен Попцова Олега Максимовича? Отвечаю: прежде всего тем, что он является умным, сознательным и убежденным проводником идеологии разрушения, а не примитив, коими изобилует нынешняя "демократическая тусовка". Все эти лоснящиеся от жира и пухнущие от избытка идиотизма гайдары, собчаки, макаровы, черниченки, нуйкины, шапошниковы (всех не перечесть!) в соединении с примитивно мыслящими литераторами, зараженные бациллой истерической патетики, шуты гороховые по сравнению с нашим героем. Попцов умеет делать серьезное дело - и делает его хорошо, отстаивая свои убеждения до конца. Сдается, многие недооценивают его способности.

Поэтому я не без любопытства просмотрел труд одного из главных столпов идеологического прикрытия нового режима - "Хронику времен "царя Бориса"". Теперь я понимаю, каких вершин и пределов может достигнуть и достигло неслыханное мужество Олега Максимовича. Да, об авторе можно сказать много и ничего - от этого истина не пострадает. Но раз я согласился высказать свое мнение о сем предмете - сделаю это. С Олегом имею честь быть на дружеской ноге лет тридцать с гаком. Добрейший души человек, и отменный труженик пера, писатель, значит. Хорошее познается в сравнении. С кем из членов этой славной организации его можно сравнить? Скажу так: по таланту он не выше и не ниже всемирно известных Анатолия Приставкина и Александра Солженицына, хотя несколько уступает позднему Андрею Нуйкину, графоману. Вчера я еще раз внимательно просмотрел писательский справочник. Ничего не скажешь, среди них наберется добрая дюжина ярких личностей и самобытных дарований. Правда, гениев не обнаружил. Но, между нами, дорогие мои, все они, не исключая даже Костикова-Ватиканского, пройдут между ног Попцова, не задев головами его срамных мест. Такова, простите, трагическая ситуация на ниве изящной словесности.

Однако сегодня я буду говорить не о Попцове-писателе, а Попцове-интеллектуале, политике, прорицателе, если хотите, поскольку он то и дело пугает, предостерегает, наставляет, предупреждает, словом, печется о режиме "демократов-растрельщиков".

Итак, к делу, как говорили древние или - вернемся к нашим баранам, что одно и то же, только почерпнутое из лексикона царя, извините, императора Наполеона. Я позволю себе сравнить данную "Летопись" с зеркалом, с которым автор как угорелый носится по коридорам власти, забыв, что настоящая действительность находится не в них. При этом он тешит себя надеждой, что в его зеркале отражается, как он замечает, король и свита короля, случившееся в России за три года, наконец "мучительные роды демократии" здесь. Увы, он глубоко ошибается. Как, впрочем, ошибаются представители всех континентов, сословий, партийной принадлежности, вероисповедания, социального положения - даже большие кремлевские начальники, позвольте заметить, и те ошибаются. Попцовское же зеркало заполонили в основном люди властолюбивые, корыстные, безнравственные и ограниченные, среди которых немало казнокрадов, отъявленных негодяев и пьяниц. Есть, конечно, и другие. Поэтому я постараюсь говорить, так сказать, об исторических фигурах (разумеется, включая нашего хроникера) и вещах, как мне представляется, прелюбопытнейших.