Александр Гейман - Чудо-моргушник в Некитае

• Название: Чудо-моргушник в Некитае
• Автор: Александр Гейман
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Граф, оставайтесь сегодня здесь, без дамы, я больше не пущу к вам Зузу, я ревную!..

Императрица убежала в другой конец залы. Народу, несмотря на слова императрицы о "сегодняшнем малолюдьи" было нисколько не меньше вчерашнего. Граф узнавал лица Гу Жуя и Ли Фаня и кое-кого еще, не говоря об иностранцах, - ему вообще показалось, что в литературном избранном кружке состоит поголовно весь двор. Вдалеке он заметил Крюшона. Аббат не терял времени даром - напротив него с лицом, перекошенным от ненависти, стоял вчерашний спорщик - императорский палач. Судя по всему, эти двое возобновили свой теологический диспут, и полемика накалялась от минуты к минуте. На весь зал послышался отчаянный голос:

- Да поймите же, наконец, Крюшон, - император не поставит вас на фелляцию!

В ответ на это аббат растопырил руки и, размахивая ими и приседая, как наседка на гнезде, закричал:

- Пожар!.. Пожар!.. Насилуют!..

Их разняли - к аббату невесть откуда подскочил де Перастини и увел, обнимая за плечи. Он что-то толковал Крюшону, масляно поблескивая глазками и отвратительно ухмыляясь. А к графу меж тем приблизился сам император. Артуа принялся отвешивать поклоны, но государь, улыбнувшись, произнес:

- Да, ладно, граф, чего там... Мы ведь теперь почти родня... У нас нынче запросто - литературный вечер.

Он постоял ещё немного, раздумывая, что бы поласковей сказать своему гостю. Императору было неловко за вчерашнее - у него перед глазами так и стояло бледное лицо Артуа, застигнутого с рукой между колен императрицы. Государь понимал, какие борения должны теперь происходить в душе фаворита его супруги, и теперь он всем сердцем жаждал поддержать, ободрить графа словом участия. Но он не знал, как бы это сделать поделикатней, чтобы не смутить и без того смущенного француза. Наконец, государь решился:

- Слушай, граф, мы тут вчера ночью тебе под окно нассали - ты слышал?

- О, что вы, ваше величество! - учтиво отвечал граф. - Я так крепко сплю.

- Да слышал ты, слышал, - возразил император. - Ты сразу храпеть начал, чтобы думали, будто ты спишь. Ну да, не бери в голову - мы по пьяни это, не обижайся.

- Ну что вы, сир! - изумился граф. - Как можно? Я всегда ценил тонкую шутку.

- А то, если обиделся, - продолжил государь, милостиво улыбаясь, - так приходи нынче, да мне под окно нассы. Мы ведь люди свои - ты же с моей женкой это... ля-ля...

Государь постоял ещё немного, прикидывая, что бы ему ещё залупить полюбезней. "Да ладно, он и так теперь на карачках готов ползти", - решил наконец император и вернулся обратно на трон. Однако после этого царственными знаками внимания Артуа принялась осыпать императрица. То она подбегала и с томными глазами жаловалась графу:

- Ах, этот противный Гу Жуй пустил парашу, будто при нашем дворе не ценят изящных искусств! Мне так обидно, граф, - когда вернетесь в Париж, расскажите всем про наших "Золотых аргонавтов"!

То государыня и вовсе присаживалась рядом с графом и, чуть не одевая свое декольте ему на голову, делилась наболевшим:

- Граф, я уже не знаю, как выпинать от нас этого гадкого министра печати! Он так вонько рыгает чесноком, и всегда за десертом!.. Если бы вы только знали, как ранит меня эта бескультурность!.. Ведь у меня такие тонкие чувства...

То императрица прижимала свою ногу к ноге графа и, ущипнув его, громко хихикала, - словом, всячески корчила из себя Родильду Пезедонк*.

____

* Родильда Пезедонк (1796-2078) - видная австралийская общественная деятельница, покровительница искусств, женщина многообразных дарований и незаурядной судьбы. Изобрела банджо, лекарство от спида и геометрию. Была интимным другом Генделя, Грига, Шопена, Чайковского (последовательно), а также Шнитке и И.С.Баха (одновременно). В 1878 году подняла на восстание гетто транссексуалов в Варшаве, за что была выслана царским правительством в Сибирь на вечное поселение. В ссылке организовала среди якутов конспиративную сеть по изучению иврита (обязательный курс) и санскрита (факультатив), однако была выдана предателем из-за второй переэкзаменовки. Бежала вместе с женой Чернышевского и Г.Лопатиным и во главе отряда хунхузов скрылась в Китае, где произвела на свет Мао Цзе-Дуна, Дэн Сяо-Пина и Чжоу Энь Лая (последовательно), а также их жен (одновременно). Последние достоверные данные о Р.Пезедонк относятся к 2341, когда она боттомлис форсировала Меконг на пари. В настоящее время версия о посещении Родильдой Некитая считается практически доказанной.

Тем временем за стол напротив графа пристроился какой-то узколицый некитаец с ехидным пронзительным взглядом, чем-то похожий на А Синя. Он сверлил взглядом графа и вскоре принялся подражать его движениям и манерам - не то передразнивая, не то подделываясь под графа. Граф хотел было этим возмутиться, как вдруг император призвал всех к тишине и объявил начало литературных чтений.

- Ну, мужики, - начал венценосный владыка половины Азии, - сами знаете, как вчера блеснул наш наследник. По такому случаю мы устроили расширенное заседание клуба "Золотой аргонавт" - стишки послушаем, рассказы там... Ну, ясно, награды всякие будут... Может, кто чего сказать хочет?

На этот вопрос откликнулся аббат Крюшон. С шумом освободившись от удерживающих рук де Перастини, он какой-то идиотской полуприпрыжкой выбежал на середину пустой залы, поклонился императору, затем сделал на нижней губе "б-в-ву-у-а", "б-в-ву-у-а", затем подскочил к столу, за которым располагался граф, сделал правой рукой неприличный жест, который делают футболисты, когда забьют мяч, и рявкнул в лицо графу:

- Долой опиздюневших шамбальеро!

Зал разразился рукоплесканиями, а император одобрительно закивал головой, глядя на аббата милостивым взглядом. Той же педерастической припрыжкой Крюшон вернулся на место и уселся со скорбным видом невинно пострадавшего человека. По залу прокатился негодующий ропот:

- До чего довел бедного аббата!..

- Совсем заездил...

- А ещё граф! - где это видано - ездить на священнике?

От этого всеобщего осуждения графу стало неловко, тем более, что он ни в чем не был виноват. Артуа едва не заплакал от несправедливости и обиды. Но тут, к счастью, на трибуну близ трона взошел Ли Фань и начал речь:

- Я тут, - сказал великий писатель, - в честь нашего примирения с государем набросал кое-что... Это, так сказать, хроника нашего с вами, сир, недолгого разногласия. Ну, в общем, рассказец. Я тут о себе в третьем лице пишу - это не то что из скромности, а так по литературе принято...

Ли Фань ещё долго растыкал о том и о сем, о нелегкой доле писателя, о своем общественном служении, о своеобычае своего вдохновения, о своеобразии своего метода - и проч., проч. проч. Потом он наконец принялся за свой "рассказец", где, действительно, излагались перепитии его противостоянии с императором - оно, и верно, имело место в недавнем прошлом.

ЛИ ФАНЬ И ТАРЗАН

В столицу занесло двух бродячих американцев с кинопередвижкой. Они стали крутить многосерийного "Фантомаса". В Некитае все разговоры были об этом невиданном зрелище. Ли Фань возмущался:

- Не понимаю, что наши балбесы нашли в этом задрипанном Фантомасе? Если так пойдет дальше, то и меня перестанут читать!

Он решил противостать этому. Как раз в это время вернулся с Запада Чжун Гао. Ли Фань пошел к нему и сказал:

- У нас тут все свихнулись на этом придурке Фантомасе! Вот я и подумал: напишу-ка я книгу, чтобы по ней сняли фильм в Америке. И на Западе прославлюсь, и нашим козлам нос утру. Вы долго жили в тех краях, как по-вашему, история о роковой любви понравится тамошней публике?

Чжун Гао засмеялся:

- Кого в Америке удивишь этой манной кашей? Нет, публика Запада пресыщена, им подавай что-нибудь особенное, - про извращенцев или там лесбиянок. А лучше всего, если будет какой-нибудь сильный герой, боец, вроде Рэмбо, - тут уж верный успех.

- А кто из таких героев самый-самый любимый?

Чжун Гао подумал:

- Если брать всю историю, то, пожалуй, Тарзан.

Ли Фань пришел домой и сел писать сценарий: "Тарзан в плену у гомосеков". Слух об этом распространился по столице, и император встревожился. Он вызвал министра печати:

- Ли Фань потрясает устои, бросает вызов Небу! Тарзан - кумир моего детства, а этот мерзавец, того глядишь, запишет его в педерасты! Так он, чего доброго... В общем, надо остановить Ли Фаня. Тарзан мне - как сын, как брат...

Министр пригласил к себе Ли Фаня и забазлал:

- Тарзан - кумир всех народов, за что вы хотите его опетушить? Оставьте это!

Ли Фань оскорбился:

- Я взыскую бессмертной славы! Докажу западным зазнайкам, где живут настоящие творцы, да и нашим недоумкам нос утру. Мое творение будет сиять в веках, как вы смеете мне препятствовать?

- Но почему же обязательно Тарзан? - пустился в уговоры министр. Если уж вам так это надо, можно зачушить кого-нибудь ещё - того же Фантомаса или Джеймса Бонда.