Игорь Фесуненко - Пост Леонардо

• Название: Пост Леонардо
• Автор: Игорь Фесуненко
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1975

В книге рассказывается о жизни бразильских индейцев, о знаменитых братьях Вильяс-Боас, посвятивших свою жизнь трудному делу защиты прав индейцев.

Автор в течение пяти лет работал в Бразилии корреспондентом советского радио и телевидения, некоторое время жил в Шингу — районе, который в силу своей недоступности позволил индейским племенам сохранить в неприкосновенности древние обычаи. Личные впечатления автора легли в основу книги.

---

— Понятно: «паже» «истолковывают традиции», олицетворяют волю предков и решают, что нужно переезжать на новое место. Но вот племя двинулось в путь, прибыло на новую поляну и приступает к строительству хижин. Разве здесь не нужны руководители? Разве соорудишь малоку в одиночку, без помощи родственников или соседей? Значит, кто-то должен расставить людей, распределить между ними обязанности, организовать трудовой процесс, не правда ли? Кто же это делает?

— Для этого у них есть «шефы церемоний», назовем их условно так. Это не вожди и не «паже». Это специалисты по выполнению конкретных работ, определенных операций или церемоний. К примеру, после окончания дождей они проводят праздник «куаруп». «Паже» от имени предков решают, когда и где его провести. А организация самой этой церемонии — расстановка людей, объяснение, кто и как танцует, кто делает те или иные эволюции, кто играет на флейтах, кто одевает те или иные маски — все это осуществляют «шефы церемониала», «специалисты» по «куарупу». В каждой деревне есть такой специалист. Он расставляет своих людей и говорит им: «Начнем, когда солнце окажется над тем деревом. Когда я выйду на середину круга, ты, такой-то, должен начать танец, а ты, такой-то, должен пойти от этой хижины к лесу...»

Еще раз повторяю: этот «специалист» по «куарупу» отнюдь не толкователь «религиозных догм». Он не выбирает предка или героя, которого будут чествовать завтра вечером: это делает «паже». Он, этот «специалист», лишь организует ритуал от начала до конца.

— Такие же «организаторы» и «дирижеры» существуют и для других процессов и работ?

— Совершенно верно! В этом отношении индейское общество поражает своей организованностью: в каждой деревне, в каждом племени имеются десятки таких «специалистов» узкого профиля, десятки мастеров высшей квалификации, в совершенстве знающих свое дело, какое-то ремесло или церемонию. Поэтому я утверждаю, что индейская деревня организована куда лучше, чем деревня наших «цивилизованных» крестьян-«кабокло», живущих в аналогичных условиях. Возьми любой наш провинциальный муниципалитет: какие он имеет элементы государственности и социальной иерархии? Во-первых, префекта. Во-вторых, полицейского. В-третьих, священника. Кого еще? Кое-где — в крупных муниципалитетах — может оказаться судья. И это, пожалуй, все. А у индейцев? Кроме вождя и «паже», у них в каждой деревне имеются эти «специалисты», эти «шефы церемоний», поддерживающие своими знаниями, своим мастерством высокий уровень материальной и духовной культуры племени и обеспечивающие ее преемственность от поколения к поколению.

Вот ты, например, упомянул о строительстве малоки. Правильно, в каждом племени есть «главный конструктор» — «специалист» по строительству малок. Это консультант. Именно консультант, а не «начальник строительства». Формально ему никто не повинуется, никто не обязан слушать его советов. Но все слушают. Почему? Потому что все знают: лучше его в строительных проблемах никто не разбирается. Когда семья начинает строить малоку, его немедленно приглашают в качестве советчика. Если он говорит, что эта палка не годится, что она тонка и сломается под тяжестью кровли, разговор окончен. Палку выбрасывают.

Есть у них, например, специалисты по рыбной ловле. Вон посмотри: видал мальчишку? Тот, что пошлепал сейчас на речку, пользуясь тем, что дождь окончился? — Орландо машет рукой в окно. Там, под косогором, обрывавшимся к Туатуари, скрывалась в эту минуту голова мальчонки, которого я и вправду ежедневно видел снующим от речки к деревне иолапити.

— Видел его? Это лучший рыбак иолапити.

— Но ведь ему не больше тринадцати лет? — изумляюсь я.

— Да, и тем не менее никто лучше его не знает, где, когда и какая рыба водится и ловится в Туатуари! И он не делает ничего иного, как только ловит и ловит рыбу. Ты же видишь, он каждый день раза по четыре ходит мимо нас. Только проснусь утром, а он уже шлепает обратно с миской, полной рыбы. Отнесет и возвращается. И так целый день.

Орландо закурил, топнул ногой на собаку, которая кралась, поджав хвост, на кухню, где медсестра Марина уже чистила рыбу к обеду, и продолжил:

— Есть у них специалисты по изготовлению луков и стрел, по вытесыванию флейты «жакуи», по многим другим операциям. Но это еще не все... А вот можешь ли ты себе представить, что у них имеются лингвисты.

— Что?!

— Да, да, лингивисты! Специально выделенные члены племени, которые обязаны бороться за чистоту своего языка. И поэтому в разговоре они стремятся постоянно употреблять те слова, которые начинают исчезать из обихода, забываться. Во всех беседах с остальными соплеменниками «лингвист» тщательно выговаривает такие слова, напоминая о том, что забывать их нельзя.

Есть у них еще и «историки»: они хранят и передают ; из поколения в поколение предания о «героях», о выдающихся предках, рассказывают о жизни племени в прошлом, о его войнах и переселениях. Имеются среди них «переводчики», знающие по несколько языков других племен. Есть у них специалисты по борьбе.

— Кстати, борьба в их жизни играет такую же роль, как и в нашей? Это спорт или что-то еще?

— Спорт. Борьба у них, как и у нас, спортивное состязание. Но более СПОРТИВНОЕ, чем у нас, — улыбнулся Орландо.

— То есть?

— У этих «примитивных», «диких», «недоразвитых» индейцев куда больше, чем у нас, развито чувство уважения к противнику. Ни один из них никогда не позволит себе как-то продемонстрировать свое превосходство, унизить или оскорбить побежденного соперника. Не станет бурно ликовать, кричать, радоваться: этим он проявил бы неуважение к проигравшему. Когда кончается схватка, победитель, как бы он ни был силен, как бы , легко ни досталась ему победа, всегда поможет поверженному сопернику подняться и никогда не унизит его каким-то оскорбительным или неуважительным отзывом или жестом. Наоборот, победитель очень часто произносит по окончании схватки нечто вроде утешающего заявления, обращаясь к поверженному с такими примерно словами: «Сегодня я тебя победил, потому что мне повезло, потому что мне улыбнулось счастье: ты случайно поскользнулся и упал. Но вообще-то ты гораздо сильнее меня».

Точно так бывает и перед началом «товарищеского матча» двух деревень: вожди или «представители команд» обмениваются приветственными речами, где каждый старается всячески восхвалять соперников и принизить достоинства своего собственного племени: «Раньше мы были сильны и велики,. но сейчас мы совсем ослабели, и вы должны легко победить нас. И когда вы победите, это будет заслуженная победа!» Иногда они входят в азарт и начинают расхваливать не только бойцовские качества соперников, но и рассыпают комплименты в адрес их деревни или их племени вообще: «Ваша замечательная деревня расположена на самом красивом берегу самой лучшей реки Шингу. Ваши малоки — самые прочные, самые красивые, самые чистые».

— Они, значит, умеют ораторствовать?

— Ораторствовать?!. Да в этом отношении они обогнали нас на несколько столетий! Будь уверен, никто из наших лучших ораторов не может идти с ними ни в какое сравнение! Никто. Потому что умению говорить они придают очень большое значение. Любая беседа вызывает у них уважение. Прервать беседу неприлично. Участвовать в ней почетно. Бесчисленное множество способнейших в иных сферах жизни индейцев теряли надежды стать вождями потому, что не умели ораторствовать. Ведь вождь племени — это прежде всего оратор, трибун! Он должен уметь сохранять достоинство, осанку, должен быть величавым, степенным, говорить не торопясь, не глотая слов. Он не может хохотать и суетиться.

— И они могут произносить длинные речи?

— Длинные?! Да, любой вождь способен в любую минуту произнести речь на два-три часа. Экспромтом и без шпаргалок, как ты понимаешь. Ты даже не представляешь себе, какие великие ораторы имеются среди них! Лет пятнадцать назад прибыла сюда к нам солидная делегация: депутаты конгресса. Прилетели на двух самолетах прямо из столицы. Дело было вечером, мы их сразу разместили на отдых, а утром я велел сыграть подъем в шесть утра. Заметь: в шесть утра! И сразу же после кофе началась у них встреча с иолапити. И депутаты — люди, которых не удивишь длинными речами, — чуть не попадали в обморок: с шести утра до девяти вечера продолжался устроенный в их честь «митинг». С приветствием выступили два индейца. Сначала выступил один, потом брал слово, чтобы дополнить его, другой, потом снова начинал говорить первый и так далее. Эти два иолапити уморили депутатов.

— Но о чем же можно говорить столько времени?

— Как это «о чем»? Да о чем угодно! Эти двое, например, рассказывали депутатам об истории своего племени, о его славных деяниях, о великих войнах. Потом они перешли, так сказать, к анализу различных аспектов влияния белой цивилизации на жизнь иолапити, изложили депутатам свою точку зрения, свое мнение относительно всех плюсов и минусов «караиба», что у «караиба» хорошо, а что плохо, что иолапити нравится, а что не очень.