Елена Грушковская - Человек из пустыни

• Название: Человек из пустыни
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— Пойдём, милый, — сказал лорд Райвенн. — Тебе надо переодеться. Твой костюм уже доставили.

На аккуратно застеленной кровати лежал траурный костюм — ещё в чехле, на полу возле кровати стояли высокие чёрные лакированные сапоги, в отдельной прозрачной хрустящей упаковке были чёрные перчатки. Чернота этих вещей казалась такой глубокой и жуткой, что сравниться могла, пожалуй, только с Бездной.

— Давай, дорогой, мы тебе поможем, — сказал Арделлидис.

Он сам подтянул и застегнул на Джиме чёрные брюки, повязал ему галстук и застегнул жакет. Голенища сапог обтянули ноги Джима до самых колен.

— Ну, вот, — проговорил Арделлидис, окидывая Джима взглядом. — А знаешь, не так уж ужасно. На тебе всё это лучше смотрится, чем на мне. Я вызвал Гейна на два часа дня. Он сделает тебе такую сногсшибательную, супермодную стрижку, что ты вообще больше не захочешь носить длинные волосы. Посмотри на меня… Помнишь, как я не хотел стричься? А теперь мне даже понравилось. Мне кажется, что мне так даже больше идёт. Вот увидишь, тебе тоже пойдёт!

Солнце по-летнему светило в безоблачном, высоком синем небе, сад был охвачен благоухающим огнём цветения: весна не считалась ни с чьими утратами и продолжала кипеть, какой бы скорбью ни был наполнен мир. Она жила по своим законам, и в траур её нельзя было облачить: она всегда носила свадебный наряд. Джим стоял на балконе и вдыхал ароматный весенний воздух, и солнце грело его обтянутые чёрной тканью плечи. Что-то он позабыл, а может, кого-то. Ледяное оцепенение распространялось даже на его мысли и память, сделав их неповоротливыми, как айсберги. Что же он забыл? Или кого? Джим шагал по чёрным и белым плиткам балкона, как одинокая чёрная пешка на шахматной доске, а чёрного ферзя рядом с ним уже не было. Подняв взгляд к окнам кабинета лорда Дитмара, он подумал: больше там не будет гореть по вечерам уютный свет.

Что же он забыл? Это не давало ему покоя всё больше, и он заметался по балкону. Дети, сказал лорд Дитмар. Они нуждаются в тебе. И Джим вспомнил: Лейлор! Вот кого он забыл. Сердце Джима сжалось, и он бросился в комнату младшего сына.

Подходя к двери, он услышал там голос Арделлидиса, а потом увидел и его самого: он сидел в кресле, а на коленях у него был заплаканный Лейлор. Целуя его в мокрую щёчку, Арделлидис гладил его волосы.

— Да, милорд Дитмар был хороший… У нас всех тоже сердце разрывается. Как бы хотелось, чтобы он жил вечно! Вот только так не бывает, моя детка. Все люди умирают…

— Я хочу к нему, — всхлипнул Лейлор.

— Да что ты, детка! — нахмурился Арделлидис. — Не смей так говорить! Рано тебе об этом думать. Вот сначала вырасти, влюбись, создай семью, воспитай детей и понянчи внуков — потом, может быть, и думай об этом. Но не раньше! — Арделлидис прижал Лейлора к себе и крепко поцеловал. — Какой же ты славный, детка… Просто чудо. А подрастёшь — вообще равных тебе не будет. Пойдёшь со мной к Кристаллу, а? Лет через семь. Меня многие зовут туда, только я всем отказываю. То старики попадаются, то идиоты, то аферисты. А вот тебя, мой милый, я бы согласился подождать… — Арделлидис слегка качнул Лейлора на своём колене, прижал к себе крепче, подмигнул. — Как ты на это смотришь, детка? Не такой уж я буду тогда и старый. Ещё в самом расцвете! В общем, ты подумай над моим предложением, мой сладкий. Я для тебя буду очень выгодной партией!

И Арделлидис крепко чмокнул Лейлора в щёку. Джим вошёл в комнату.

— Арделлидис, ты это всерьёз?

Тот вздохнул.

— Ангел мой, я просто пытаюсь его отвлечь… Я шёл мимо комнаты и услышал, как кто-то плачет — прямо навзрыд. Бедный ребёнок убивается тут совсем один, и все про него забыли.

Лейлор, соскользнув с колена Арделлидиса, прижался к Джиму.

— Папуля… Почему милорд Дитмар умер? — всхлипнул он.

— У него остановилось сердце, моя радость, — проговорил Джим.

Он сгрёб Лейлора в охапку и прижал к себе, и они сидели так очень долго. Лейлор, прильнув к его груди тёплым комочком, облегчал невыносимую саднящую боль, которая грызла сердце Джима, и она наконец нашла себе выход — через глаза, слезами. Пусть всего на несколько минут, но всё же Джиму стало чуть легче.

В два часа приехал Гейн. Джим распорядился проводить его в ванную и убрать там с пола коврики и дорожки, а Арделлидиса попросил побыть с Лейлором. Накидка, шурша, покрыла его плечи, и по ней заструился волнистый золотисто-каштановый водопад его волос.

— Из моих волос получится хороший шиньон? — спросил он с усмешкой.

— Из ваших, ваша светлость, легко получатся даже два, — заверил Гейн.

— Можете взять мои волосы, — сказал Джим.

— Благодарю, ваша светлость, — поклонился пухлогубый Гейн.

Когда лезвия ножниц раскрылись, готовые срезать с головы Джима первую прядь, послышался топот бегущих ног и истошный крик:

— Нет!

В ванную ворвался Лейлор. Толкнув Гейна, он крикнул со слезами:

— Не трогайте папины волосы!

— Это ещё что за феномен? — пробормотал озадаченный Гейн, отступая.

Лейлор затопал на него ногами, крича:

— Уйдите, не смейте! Я не дам вам папины волосы!

— Лейлор, как ты себя ведёшь? — нахмурился Джим. — Выйди, не мешай.

Но Лейлор и не думал уходить. Он плакал во весь голос, кричал и замахивался на Гейна, всё его лицо покраснело, а потом он начал задыхаться, с хрипом ловя ртом воздух. Сорвав мешавшую ему накидку, Джим схватил сына на руки и бегом понёс его в комнату. Опустив его на кровать, он попытался как-то привести его в чувство, успокоить.

— Лейлор, детка моя! Не надо так расстраиваться! Ну что ты!

Но словами помочь было невозможно: у Лейлора был какой-то судорожный припадок. Джим в ужасе мог только пытаться удерживать его бьющееся в конвульсиях тело. Вбежал Арделлидис.

— Что случилось?

Джим гневно обернулся к нему.

— Почему ты его не удержал?! Я же просил тебя побыть с ним!

Арделлидис растерялся.

— Когда я ему сказал, зачем приехал Гейн, он так рванул, что я не успел… Он такой шустрый! Я просто не смог за ним угнаться!

Вошёл встревоженный лорд Райвенн. Увидев бьющегося в судорогах Лейлора и перепуганных Джима с Арделлидисом, он не медлил ни секунды. Склонившись над Лейлором, он вдруг влепил ему две звонких пощёчины и крикнул:

— А ну, прекрати!

Дёрнувшись ещё пару раз, Лейлор затих, тяжело дыша и глядя на лорда Райвенна широко распахнутыми от ужаса и недоумения глазами, полными слёз.

— Отец, зачем ты его ударил? — ужаснулся Джим.

— Это помогло, — сказал лорд Райвенн. — Видишь?

Напуганный криком и пощёчинами Лейлор потрясённо молчал. Лорд Райвенн тут же погладил его по волосам и поцеловал в губы.

— Успокойся, дружок. Всё хорошо. Я люблю тебя.

Минут пять он носил Лейлора по комнате на руках, укачивая, как маленького. Джима пугало молчание Лейлора и его широко раскрытые потрясённые глаза, и он испытал огромное облегчение, когда его сын сморщился и тихо заплакал.

— Ну, ну, будет, — проговорил лорд Райвенн. — Это никуда не годно, голубчик. Ты только посмотри, как ты перепугал папу! Ему сейчас и так тяжело, а ты, вместо того чтобы его поддержать, устраиваешь истерики… Никогда больше так не делай.

— Он хотел… отрезать папе волосы, — всхлипывал Лейлор.

— Потому что так полагается, дружок, — сказал лорд Райвенн. — В знак траура. Ты разве об этом не знаешь? Уж таков обычай, который все соблюдают. Почему папа не должен его соблюдать?

— Папуля… Не отрезай волосы, — плакал Лейлор. — Если ты их отрежешь, я тебя разлюблю…

— Вот это ты зря, — сказал лорд Райвенн. — Если ты разлюбишь папу из-за такого пустяка, ты окончательно разобьёшь ему сердце, которое и так разрывается от горя. Зачем ты говоришь такие слова? Ты посмотри, папа сейчас заплачет!

Лейлор сам плакал, и Джим, не выдержав, взял его у лорда Райвенна и прижал к себе.

— Солнышко моё, не расстраивайся. Так надо, пойми. А если ты меня разлюбишь… Я умру.

Оставив плачущего Лейлора в надёжных руках лорда Райвенна, Джим, стиснув зубы, вернулся в ванную. Гейн нервно расхаживал из стороны в сторону. Увидев Джима, он воскликнул:

— Ну, наконец-то, ваша светлость! Что это было? Я даже испугался.

— Это был мой сын, — ответил Джим, садясь. — Извините, этого больше не повторится.