Артем Ивановский - Утерянные победы Красной Армии

• Название: Утерянные победы Красной Армии
• Автор: Артем Ивановский
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24353-2

Война могла закончиться намного раньше…

Красная Армия могла остановить вермахт еще летом 1941 г.

Если бы советское военное командование действовало в соответствии с реальной ситуацией, а не полагалось на устаревшую догму бить неприятеля «малой кровью на вражьей земле»!

Коренной перелом в войне мог наступить уже в 1942 г.

Если бы имевшиеся силы и средства использовались грамотно, а не так, как об этом написал A.M.Василевский: «Наспех создаваемые ударные группировки состояли, как правило, из ослабленных в боях стрелковых соединений. Войска же, направляемые Ставкой по железной дороге, поступали медленно и, не закончив сосредоточения, сразу же вводились в бой…»

Мы могли бы войти в Берлин в 1943 г., самое позднее — в 1944 г.

Если бы вместо сотен тысяч солдатских жизней, напрасно положенных в лобовых атаках, в Красной Армии было бы четко отработано взаимодействие родов войск. Так почему же сражения Второй мировой войны развивались именно так, а не иначе? Как получилось, что потенциальные победы превратились в тяжелейшие поражения? Кто конкретно принимал ответственные решения и как могли бы развиваться события на полях сражений в ином случае? Возможен ли был другой ход сражений и. соответственно, их итог? Как одно событие влияло на ход всей кампании?

На эти и другие вопросы дает нестандартные ответы автор, аргументированно утверждающий, что весь ход Отечественной войны — это история утраченных побед и неиспользованных возможностей.

---

Перед 2-м Прибалтийским фронтом генерала М.М. Попова была поставлена практически старая задача. Главный его удар вновь нацеливался на Идрицу и далее на Резекне. С тем лишь отличием, что готовились еще два вспомогательных удара — на Остров и Опочку.

Главный удар 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала И.Х. Баграмяна был запланирован в направлении на Витебск. Одновременно своим правым крылом он должен был взаимодействовать со 2-м Прибалтийским. В Генштабе рассчитывали силами смежных флангов этих двух фронтов проломить оборону противника в районе Идрицы, что одному 2-му Прибалтийскому было явно не под силу. Эта чертова Идрица еще с октября сорок третьего не давала генштабистам дышать спокойно. Не говоря уже о том, сколько крови там пролилось. Взятие Идрицы было не только вопросом оперативного смысла, но и вопросом воинской чести!

В итоге действия советских войск должны были привести к дроблению сил противника, прорыву линии «Пантера» и выходу основных ударных группировок к Рижскому заливу. Тем самым группа армий «Север» оказывалась в изоляции в Прибалтике, что создавало условия для ее полного уничтожения и открывало Красной Армии прямую дорогу в «логово зверя» — в Восточную Пруссию.

Для координации действий фронтов в Прибалтике Ставка ВГК направила своим представителем маршала С.К. Тимошенко. В своих воспоминаниях С.М. Штемен-ко так описывал впечатления от сотрудничества: «Меня назначили к нему в качестве начальника штаба. Воспринял я это, прямо скажу, без восторга. Однако приказ есть приказ… Через некоторое время меня пригласили к маршалу на ужин. Ужин этот обернулся очень неприятными объяснениями.

— Зачем тебя послали со мной? — сразу же спросил маршал и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Учить нас, стариков* хотите, доглядывать за нами? Напрасное дело!.. Вы еще под стол пешком ходили, а мы уже дивизии водили в бой, завоевывали для вас Советскую власть. Академии пооканчивали и думаете, что бога за бороду держите…

…Вот с таким «ободряющим» напутствием я и приступил к исполнению новых своих обязанностей»[188]. Крепко не любил товарищ Тимошенко всяких там «умников»! В этом он был полностью солидарен с другим, еще более великим полководцем, имя которого до сих пор у всех на устах. Такому вот выдающемуся военному мыслителю поручил Сталин одержать победу над фельдмаршалом Мод ел ем.

1 марта 1944 года в 11 часов 20 минут по всей протяженности линии «Пантера» загремела советская артиллерийская подготовка. Войска Ленинградского, 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов перешли в наступление. С фронтового командного пункта генерала Попова на окраине деревни Спичино за атакой немецких позиций наблюдал С.М. Штеменко: «Результаты первого дня боев в полосе 2-го Прибалтийского фронта были явно неудовлетворительными. Весь этот день мы находились на фронтовом НП и своими глазами видели, как яростно оборонялись немцы, насколько плотным оказался их артиллерийский и пулеметный огонь. Он буквально не давал ходу нашей пехоте»[189]. Не помогла наземным войскам и сильная поддержка с воздуха. На действиях авиации сказались как недостаточно благоприятные погодные условия, так и отсутствие надлежащих данных о целях в обороне противника.

На следующий день наступление возобновилось. Немцы встретили наши войска мощным заградительным огнем. Все атаки были отбиты. Войска понесли весьма ощутимые потери. В который раз 2-й Прибалтийский фронт не смог ни на шаг продвинуться к Идрице! Но не лучше была картина и на других фронтах. Выяснилось, что немцы разгадали замысел советского командования. Огонь накрывал войска именно на направлениях главных ударов.

3 марта в Спичино было созвано совещание командующих фронтами. Наступательные действия решили временно прекратить и перейти к обороне. Все присутствующие сошлись во мнении о том, что противник чрезвычайно сильно укрепился на идрицком направлении и проломить его оборону возможно только при условии еще большей концентрации живой силы и техники, чем это планировалось вначале. Следовательно, являются неизбежными большие потери и огромный расход боеприпасов. В Ставку направили телеграмму с просьбой усилить 2-й Прибалтийский фронт 3-м кавалерийским корпусом. От идеи лобового удара на узком участке перед идрицкой группировкой немцев решено было отказаться. Вместо наступления смежными флангами оба фронта теперь наносили удары в разных направлениях: 2-й Прибалтийский силами двух армий севернее железной дороги Пустошка — Идрица, 1-й Прибалтийский — западнее Невеля также двумя армиями. Для проведения такой операции требовалось оголить стык с Ленинградским фронтом.

Однако Ставка не согласилась с предложениями, выработанными на совещании высшего командного состава. Из Москвы пришла инструкция, в которой фронтам ставились по существу те же самые задачи. Снова предстояло смежными фронтами штурмовать Идрицу. Новым было только то, что 1-й Прибалтийский фронт наносил главный удар не на витебском, а на идрицком направлении с целью овладения городом Себеж. Командующие армиями и фронтами высказались против продолжения идрицкого кошмара. Но указания товарища Сталина двух толкований не имели. Поэтому маршал Тимошенко заявил, что приказы не обсуждаются — они выполняются.

10 марта начался очередной, пятый по счету общий штурм Идрицы. Артиллерийская канонада, не стихая, гремела целую неделю. Волна за волной войска 1-го и 2-го Прибалтийского фронтов шли в атаки. Результатом стали, как выразился С.М. Штеменко, «две вмятины» в немецкой обороне. Одна в 25, другая в 20 километрах по фронту и по 7–9 километров в глубину. Немцы на этих участках предприняли тактический отход на заранее подготовленные позиции. К исходу седьмого дня штурма наши войска были измотаны, истекли кровью и остановились. Даже маршал Тимошенко, в свое время проделавший нечто подобное на линии Маннергейма, признал, что дальнейшие атаки бесперспективны, и распорядился прекратить наступление. Только Ленинградский фронт был избавлен от этой мясорубки: в его отношении в инструкциях Ставки ничего не говорилось, поэтому Л.А. Говоров воспользовался передышкой для перегруппировки своих войск и проведения более тщательной разведки обороны противника. Боевые действия на Нарвском перешейке с обеихсторон велись небольшими по численности танковыми и пехотными подразделениями.

Утром 18 марта маршал Тимошенко во второй раз созвал совещание командующих фронтами, членов Военных советов и начальников штабов. Все собравшиеся генералы считали, что продолжать наступление нет смысла. Вот только как доложить об этом в Москву?

По воспоминаниям С.М. Штеменко, более двух часов он совместно с начальником штаба 1-го Прибалтийского фронта В.В. Курасовым и 2-го Прибалтийского Л.M. Сандаловым работал над составлением доклада Сталину. В первой части этого документа кратко описывался ход провалившейся операции и подробно излагались причины неудачи. Далее у Верховного Главнокомандующего испрашивался 30-дневный срок на подготовку новой наступательной операции на идрицком направлении, а также содержались просьбы пополнить войска людьми и техникой, фронтовые арсеналы — большим количеством боеприпасов. Вторая часть доклада сглаживала неблагоприятное впечатление. Внимание Сталина обращалось на то, что, по данным разведки, противник перебросил с Нарвского перешейка для усиления своей идрицкой группировки 24-ю пехотную, 28-ю легкую и 12-ю танковую дивизии. Таким способом Верховному был сделан намек на возможность принятия более оптимального решения. Немцы серьезно ослабили направление на Нарву, тем самым создав благоприятные условия для наступления войск Ленинградского фронта. В итоге Сталин разрешил отложить новый штурм Идрицы до апреля.

Надо сказать, генерал Л.А. Говоров к тому времени сумел добиться некоторых тактических успехов. Понимая, что оборона противника подготовлена основательно, он решил отказаться от метода лобовых штурмов. Говоров изматывал немцев постоянными беспокоящими действиями, пробуя на прочность их позиции на многих участках. Такая тактика принесла свои плоды. Войска Ленинградского фронта захватили плацдарм южнее Нарвы, очень удобный для развития широкомасштабного наступления. Был разработан весьма заманчивый оперативный план. Говоров предлагал нанести с плацдарма удар в тыл немецким войскам, сосредоточенным на левом берегу реки Нарва. При этом в мешок попадали эсэсовские дивизии «Нордланд», «Фельдхернхолле» и 61-я пехотная дивизия вермахта. Ставка санкционировала проведение наступательной операции южнее Нарвы.

18 марта в 7 часов утра на позиции немецкой 61-й пехотной дивизии обрушился огненный вал. После мощной артиллерийской подготовки наши войска перешли в наступление с плацдарма и сразу прорвали оборону противника. Немецкое командование хорошо осознавало опасность. На участок прорыва, в район деревни Лембиту, были немедленно выдвинуты резервные части, поддержанные батальоном тяжелых танков и штурмовой авиацией. Немцы удачно контратаковали и к исходу дня практически восстановили положение.