Артем Ивановский - Утерянные победы Красной Армии

• Название: Утерянные победы Красной Армии
• Автор: Артем Ивановский
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24353-2

Война могла закончиться намного раньше…

Красная Армия могла остановить вермахт еще летом 1941 г.

Если бы советское военное командование действовало в соответствии с реальной ситуацией, а не полагалось на устаревшую догму бить неприятеля «малой кровью на вражьей земле»!

Коренной перелом в войне мог наступить уже в 1942 г.

Если бы имевшиеся силы и средства использовались грамотно, а не так, как об этом написал A.M.Василевский: «Наспех создаваемые ударные группировки состояли, как правило, из ослабленных в боях стрелковых соединений. Войска же, направляемые Ставкой по железной дороге, поступали медленно и, не закончив сосредоточения, сразу же вводились в бой…»

Мы могли бы войти в Берлин в 1943 г., самое позднее — в 1944 г.

Если бы вместо сотен тысяч солдатских жизней, напрасно положенных в лобовых атаках, в Красной Армии было бы четко отработано взаимодействие родов войск. Так почему же сражения Второй мировой войны развивались именно так, а не иначе? Как получилось, что потенциальные победы превратились в тяжелейшие поражения? Кто конкретно принимал ответственные решения и как могли бы развиваться события на полях сражений в ином случае? Возможен ли был другой ход сражений и. соответственно, их итог? Как одно событие влияло на ход всей кампании?

На эти и другие вопросы дает нестандартные ответы автор, аргументированно утверждающий, что весь ход Отечественной войны — это история утраченных побед и неиспользованных возможностей.

---

18 марта в 7 часов утра на позиции немецкой 61-й пехотной дивизии обрушился огненный вал. После мощной артиллерийской подготовки наши войска перешли в наступление с плацдарма и сразу прорвали оборону противника. Немецкое командование хорошо осознавало опасность. На участок прорыва, в район деревни Лембиту, были немедленно выдвинуты резервные части, поддержанные батальоном тяжелых танков и штурмовой авиацией. Немцы удачно контратаковали и к исходу дня практически восстановили положение.

19 марта советские войска повторили атаку. Пехотинцы полковника Венглера вновь были сбиты с занимаемых позиций. Затем последовала немецкая контратака. Таким образом, надежды генерала Говорова на совершение глубокого прорыва не оправдались. До 22 марта вокруг плацдарма шла ожесточенная, кровопролитная борьба. Развить наступление войска Ленинградского фронта не смогли. Но и попытки немцев сбросить их с правого берега Нарвы закончились провалом. Ценный плацдарм был удержан. В дальнейшем он доставил немцам немало хлопот.

Апрельское наступление 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов снова оказалось малорезультативным. Как и в марте, советские войска незначительно вклинились в оборону противника. Ни задачу по глубокому прорыву, ни задачу разгрома группы армий «Север» решить не удалось.

Фронты продвинулись вперед всего на 18–20 километров. Столь же неудачно развивалось и наступление Ленинградского фронта на Псков. Более того, немцы воспользовались тем, что главные силы войск Говорова были переброшены от Нарвы на юг. На Нарвский перешеек со специальным заданием прибыл элитный танковый полк «Великая Германия», которым командовал неоднократно упоминавшийся в сводках Верховного командования вермахта полковник Гиацинт граф фон Штрахвиц. Фельдмаршал Модель лично поставил перед ним задачу ликвидировать злополучный русский плацдарм.

В ходе мартовских боев немцам удалось сохранить в своих руках имевший ключевое значение пункт 33,7, который они называли «ботинком». Этот «ботинок» глубоко врезался на территорию плацдарма, разделяя ее надвое — на «восточный» и «западный» мешки [так в немецких оперативных документах. — Авт.]. То есть немцы имели возможность разгромить советские войска по частям. 6 апреля 1944 года полк «Великая Германия» с приданными танковыми и пехотными частями провел успешную операцию по уничтожению «восточного мешка». 19 апреля полковник Штрахвиц попытался завершить ликвидацию русского плацдарма. Но намерения немцев были очевидны, поэтому наши войска ожидали их наступления и хорошо подготовились к его отражению. Жестокий бой продолжался в течение всего дня до самых сумерек. Немцы были отброшены с большими потерями. Солдаты генерала Говорова вновь удержали плацдарм. В дальнейшем никаких активных действий на этом участке немцы не предпринимали.

С наступлением весенней распутицы на фронтах установилось затишье. Таким образом, фельдмаршал Модель сумел остановить советские войска на линии «Пантера» и временно стабилизировать фронт группы армий «Север».

Оперативная пауза длилась здесь до июля 1944 года. Через три месяца советские войска предприняли новое наступление, прорвали наконец линию «Пантера» и вошли в Прибалтику.

Удар в спину

Зададим вопрос: почему нашим войскам в ходе наступления осенью 1943 и зимой 1944 года не удалось разгромить группу армий «Север»? Вот мнение С.М. Штеменко: «В общей форме на него уже отвечено: потому, что на этих направлениях у нас не оказалось тогда достаточно сил. Причины нехватки читателю тоже известны: ведь именно в то время мы концентрировали свои главные усилия на Правобережной Украине с целью решительного поражения очень сильной и активной группы армий «Юг». Кроме того, было решено продолжать наступление Калининского, Западного и Центрального фронтов»[190].

В данном случае ситуация несколько напоминает весеннюю кампанию 1942 года. Тогда в Ставке точно так же решили наступать везде и сразу. Это было ошибкой. Это привело к распылению сил, истощению резервов и не дало никаких практических результатов. И вот осенью 1943 года советское командование повторило эту ошибку. Такова точка зрения одного из наиболее авторитетных наших военачальников.

Существовали и другие причины. Прежде всего, на темпы наступления Красной Армии оказывали серьезное влияние природные условия на театре военных действий. Ленинградская, Новгородская, Псковская области — это обширные леса, незамерзающие болотные хляби, множество озер и рек. Характер такрй местности серьезно ограничивает действия танков и механизированных соединений, возлагая основную тяжесть в боях на плечи пехоты.

Войска привязаны к немногочисленным, очень плохим дорогам. Частые туманы и дожди затрудняют работу артиллерийских и авиационных корректировщиков, что снижает эффективность поддержки наступающих войск огнем артиллерии и с воздуха.

Наконец, С.М. Штеменко подчеркивает еще одно немаловажное обстоятельство. Возможности снабжения советских войск были куда хуже, чем у противника. Это объяснялось тем, что группа армий «Север» имела в своем оперативном тылу, на территории Прибалтики и Восточной Пруссии, развитую сеть железных и автомобильных дорог. Потому и снабжение своих войск немцы осуществляли бесперебойно, в то время как Ленинградский, 1-й и 2-й Прибалтийские фронты ощущали постоянный недостаток боеприпасов и прочих видов снабжения.

Вроде бы с причинами наших неудач все ясно. Однако внимательный историк имеет право задать уточняющие вопросы. Например, в отношении недостатка сил у войск Баграмяна, Попова и Говорова. С.М. Штеменко утверждает, что «с самого начала общая численность группы армий «Север» превышала 700 000 человек, а мы смогли противопоставить ей чуть более миллиона человек». Между тем осенью 1943 года генерал-полковник Линдеман располагал всего двумя армиями — 16-й и 18-й, в составе которых не имелось ни одной танковой дивизии. Эти две армии удерживали фронт длиной более 500 километров, что говорит само за себя. Десять эсэсовских дивизий прибыли для пополнения северной группировки только в начале февраля 1944 года. Кроме того, стремительное наступление Красной Армии на южном и центральном крыле советско-германского фронта заставило Гитлера забрать у Линдемана все резервы. Немецкий командующий мог рассчитывать исключительно на свои наличные силы, разбросанные на широко растянутом фронте. Поэтому справедливости ради следует сказать, что советские войска обладали достаточным перевесом в силах над группой армий «Север». Главной ошибкой немцев в Восточной кампании стала недооценка наших резервов. Это общеизвестно.

Если говорить о крайне неблагоприятном характере местности, то это обстоятельство могло быть как минусом, так и плюсом. Скажем, в Белоруссии местность была не менее заболоченной, лесистой, сильно пересеченной. На этом и построил свои расчеты блестящий советский полководец К.К. Рокоссовский, когда готовил войска к проведению операции «Багратион». Главные удары он решил нанести на танконепроходимой, практически непригодной для действий подвижных кавалерийско-механизированных соединений местности. В результате была достигнута одна из наиболее значительных побед Великой Отечественной войны.

Что касается проблем со снабжением, связанных с отсутствием необходимой дорожной сети, то такая картина была не везде. За два года пребывания на новгородской и псковской земле немцы принимали некоторые меры к улучшению старых дорог и даже прокладывали новые. Немецкий офицер Отто Кариус вспоминал: «Бесполезность многих мер, принятых в непосредственной близости к фронту, вызывала у нас недовольство. Например, кто-то пришел с идеей укрепления дорог в заболоченном районе Тосно. Предполагалось сделать деревянные настилы и покрыть их асфальтом. Дороги уже были проложены до самой Гатчины, а затем приблизились к фронту. Русские, конечно, с удовольствием воспользовались этими хорошими дорогами для наступления в январе 1944 года»[191]. Кроме того, в упомянутом выше докладе Сталину С.М. Штеменко, В.В. Курасов и Л.M. Сандалов составили заявку на поставку 1-му и 2-му Прибалтийским фронтам десятков тысяч тонн боеприпасов для обеспечения апрельского наступления на Идрицу. Значит, возможность надлежащего снабжения войск все же имелась.

Представляется, что главная причина безуспешного штурма линии «Пантера» заключалась в ином. Автор считает нужным опять процитировать донесение Верховному Главнокомандующему от 18 марта 1944 года: «…B сложных условиях Прибалтики требуются более тщательная подготовка к наступлению и несколько лучшая организация боя»[192]. Конечно, это азы военного искусства. Но пренебрежение ими ведет к неминуемому поражению. К сожалению, такая небрежность неоднократно имела место со стороны советского командования в ходе боев на линии «Пантера».