Ярослава Кузнецова - День цветения

• Название: День цветения
• Автор: Ярослава Кузнецова
• Жанр: Фэнтези

---

Йерр

Эрхеас спит. Эрхеас устал и спит. Мы не спим, нет. Эрхеас говорил — будет опасность. Говорил — будет смерть. Смерть — нельзя. Мы не пустим смерть к Эрхеасу. Мы будем сторожить. Где опасность? Приходи. Мы убьем. Убьем и съедим. Мы хорошо убиваем. Быстро. Да.

Мы не слышим опасность. Не слышим. Наверху — Большая Липучка. Липучка — не опасность, нет. Липучка слушает. Липучке интересно. Когда зелень была везде, Липучки и собаки ходили за нами. Смотрели. Все смотрели. Следы смотрели. Сладкие палочки смотрели. Съеденные сладкие палочки. Смотрели вонючее. Зачем? Большая Липучка взяла вонючее, унесла. Собирает? Мы четыре солнца делали вонючее рядом. Много. Привели Липучек. Нам не жалко. Пусть берут себе, да. Липучки смешные. Смешные, как дети.

Опасности нету. Нету совсем. Эрхеас говорил — придут много, против нас, обученных хорошо. Эрхеас говорил — стрелы. Много стрел. Много стрел в Эрхеаса. Много-много, не увернуться… Когти сами щелкают. Плохо. Контроль слаб. Сильно плохо. Мы боимся. Не Темноты, нет. Боимся — если Эрхеас уйдет в Темноту раньше. Мы не хотим помнить, как это. Не хотим. Мы забудем. Забудем, да.

Эрхеас проснется — мы сходим в лес. Принесем вкусное. Будем есть. Мы хотим есть. Эрхеас тоже хочет есть. Только Эрхеас спит и не знает. Мы бы пошли в лес сейчас. Но Эрхеас спит. Надо сторожить. Опасность — хитрая. Придет, когда перестанешь ждать. А мы не перестанем. Да, так. Не перестанем.

Спи, Эрхеас.

Отец Арамел

Признаться, не очень я понимаю, что происходит, милостивые государи. Странно все это. Странно, чтобы не сказать больше.

Если кто-то затеял игру против Треверров — почему именно Невел Треверр и Ладален Треверр? И почему такие грубые методы?

Совпадение? С Невелом Треверром произошел несчастный случай, а брата его — убили? Маловероятно. Конечно, совсем исключать сие из расклада нельзя, но…

Но пока рассмотрим вариант с двумя убийствами. "Ищи, кому выгодно" — старое доброе правило. Итак, кому может быть выгодна смерть этих двоих? Кто и что может получить вследствие их смерти?

Запугать советника? Смешно и нелепо. Советник — ученик самого господина Мельхиора. Не станет он пугаться, как девица, и делать от страха глупости. И вообще, шантаж — работа тонкая. Ювелирная работа, можно сказать. Так не шантажируют.

Играй я советника Треверра, я бы похитил, а не убивал, и, скорее — его старшего сына, или одну из дочерей, чем Ладалена или Невела. Да, либо молодого Эрвела, либо Альсарену, потому что сестра ее — Нуррана, а с Нурранами Тевильскими я бы связываться не стал. Хотя можно было бы похитить Гелиодора Нуррана-младшего, чтобы поставить советника в щекотливое положение — гость его дома…

Стоп, Арамел. Погоди. Что-то ты слишком увлекся. Как говорил все тот же Эльроно:

"— Сам себя делает не только подопечный. Игроки — тоже люди. И, следовательно, тоже подвержены самодожиманию."

Успокоимся. Какое тебе дело до советника и его семьи? И спокойно посмотрим на это дело снова.

Начнем с Невела Треверра. В принципе — кто и что может получить от его смерти? Его сын унаследует поместье и состояние. Не знаю, насколько это состояние велико, но Треверры — богатая семья…

А у Ладалена Треверра нет ни жены, ни детей, и его деньги унаследует "ствол" родового Древа.

Ах, господин советник, неужели эта история — просто банальнейший перекрой наследства?

Тот, Кто Вернется

Йерр ушла на охоту. Дождавшись, пока я проснусь. Она теперь боится за меня. После этой идиотской истории.

Сам виноват. Она больше не уверена в моем спокойствии. Онгер сохраняет трезвую голову всегда. Но я ведь не эсха онгер… Да и сама моя малышка — странная с точки зрения эсха рахра. Хотя понятия "эсха рахр" не существует. Рахр — по определению эсха. А вот онгеры могут быть даже полукровками, а четвертькровка уже — эсха онгер…

Зачем ты думаешь об этом? Зачем? Ты никогда не сможешь вернуться, ты сделал выбор, ты — ушел. Ты покинул Аххар Лаог вместе с Йерр только потому, что она и так — мертвая. Как сказала Таосса:

"— Вам разрешено уйти эрса. Но помни, что рахр не должен мучиться.

— Да, Старшая.

— После первой же "серой волны", Эрхеас. Не жди второй.

— Да.

Она не будет мучиться, Таосса. Скорее всего, нас не станет гораздо раньше первой "серой волны". Но, если это произойдет… я смогу, Таосса. Смогу. Йерр не будет мучиться.

— Теперь — иди.

— Прощай… Наставник.

— Прощай, аинах."

Что это?

В коридоре.

Сработала моя "западня". Упала крышка кастрюли, старая ржавая крышка… Сдавленный полушепот — пожелания провалиться тому, кто тут всего нашвырял…

Маленькая Марантина. Иргиаро воспользовался моим приглашением. Но ведь ты затем и приглашал их, чтобы они пришли, разве нет?

Шаги. Знакомое уже сопровождение шагов — для Иргиаро, и Маленькая Марантина, совсем не ориентирующаяся в темноте.

Осторожный, вежливый стук в дверь. Иргиаро стучать не умеет. Хорошо, что я вчера поменял петли.

— Входите.

Дверь, скрипнув, приоткрылась, она всунула голову:

— Можно?

За спиной ее маячил Иргиаро, в руках — корзинка.

— Входите, я сказал.

Гости пришли — холод принесли. Халорова жаровня не особенно велика, да и угля удалось набрать не так много. Кстати, что это там у него, в корзинке?

— Добрый день, любезный, — вошли, остановились посреди комнаты, — Мы так рады твоему приглашению.

— Садитесь.

— Благодарю, — Маленькая Марантина улыбнулась. — Чудесно, что недоразумения уладились. Мотылек все рассказал мне, и я приношу свои извинения.

— Принимаю.

Что в корзинке? Еда из Треверргара — не для меня. Не хочется говорить ей, почему.

— Мотылек, садись, не стой у двери, — сама она расположилась на лежанке, явно имея виды на сооруженный мною позавчера низкий столик. — Давай сюда корзину. Я решила, что нам надо отметить примирение.

Так и есть. Она вытащила бутылку и три чаши. Вино. Что ж, это лучше, чем еда. Чаши большие, разольет сразу все…

— Я позволила себе выбрать вино, не зная, какое тебе нравится.

— Мне все равно, — ответил я и чуть смягчил:- Я не большой знаток вин.

Меньше всех на вид мне нравится тлишемское. А на вкус — я ведь не стану пить твоего вина, Альсарена Треверра. Хорошо, что у меня "больная нога". И хорошо, что я сижу на полу, на своей подстилке.

— Я тоже, — Маленькая Марантина опять улыбнулась, протянула было бутылку Иргиаро, тот сделал недоумевающее лицо, и она сама занялась вытаскиванием пробки.

Я отобрал у нее сосуд из Треверргара. Глянул на своего, так сказать, ученичка. Ученичок устроился на табурете, чинный и благостный.

— Иргиаро, а ты не пьешь вина?

— Почему? — удивился он, — Я очень люблю.

— А бутылки тебе кто открывает, детка? — вышиб пробку.

Иргиаро обиженно приподнял бровки. Маленькая Марантина поспешил вступиться:

— Эта бутылка — из подвалов Треверргара. Вообще-то мы пьем вино из бочек, а оно разливается по кувшинам. Мотылек никогда не держал в руках бутылки.

Это значит, что он тоже навещает свою приятельницу — с кувшином не особо побегаешь в гости. Учесть на будущее.

— Ну и что?

— Как — и что? — она, кажется, растерялась.

— Мужчина должен уметь открыть бутылку. А, Иргиаро?

— Не знаю, — неуверенно пробормотал Иргиаро, — Раз ты так говоришь…

Иллюстрация к Игровке: я — послушный ребенок.

Поманил его пальцем, слегка подвинулся в его сторону с подстилкой. Иргиаро доверчиво нагнулся.

— Мужчина должен уметь все, — нашел локтевую точку, обозначил одним пальцем, — И еще чуть-чуть, на всякий случай, — слабенько надавил: — Не потому, что я так говорю.

Иргиаро дернулся. Но смолчал. Уже неплохо.

— Ты по-прежнему хочешь учиться? — спросил я тихо.

— Да, — выдавил он.

— Молодец.

Выпустил его руку. Иргиаро потер было локоть, оставил. Я кивнул. Умница. Пожалуй, еще не все потеряно.

— Господа! — Маленькая Марантина уже успела разлить вино по чашкам, и теперь желала поднять тост. — Я хочу сказать, что последнее дело соседям ссориться и обижать друг друга.

Ага. Мы уже — соседи. Забавно.

— Я рада, что у нас нашелся здравый смысл, и мы наконец поняли — худой мир лучше доброй драки. Итак, за то, чтобы наш мир был долгим и крепким, — подала чаши мне и Иргиаро.

Я начал вставать, они — тоже, нога моя "подвернулась", Маленькая Марантина подхватила меня под локоть и вино плеснулось не на пол. Ей на грудь.

Тлишем.

Красное.

На красном.

Красное платье.

Красное вино.

Орванелл, сестренка…

Кровь, кровь, густая, свежая…

Ноздри рванул — Запах.

Нет, боги…

— Что? — вскрикнула Маленькая Марантина.

Они держали меня с двух сторон, она и Иргиаро. Иргиаро был зеленоват с лица.