Юлия Галанина - ЗвеРра

• Название: ЗвеРра
• Автор: Юлия Галанина
• Жанр: Фэнтези

"ЧЕЛОВЕКИЗНАШЕГОМИРАПОПАДАЕТВМИРНЕНАШСТАНОВИТСЯТАМСАМЫМКРУТЫМИЛУЧШИЕДЕВУШКИ-ЕГО!" Ну а если серьезно, то это полный текст романа "ЗвеРра" о зачарованном городе, населенном оборотнями, городе, который обречен: "Округлая луна медленно восходила на небосклон. Её появления напряженно ждали внизу, на земле. Лунный свет коснулся чёрных окон. Ночь пришла."

---

— Они боятся, — презрительно сказал атаман кислых мышей. — Они сидят и киснут. Даже оборачиваться боятся.

— Ага. И ничего не изменилось, — закончил за него Марк. — А так хотелось прогреметь на весь город, ужаснуть и поразить. Но кислых мышей по-прежнему в расчёт не берут. Элементарно, Ватсон. И моя смерть, дорогой Герострат, тебя лично ничем не согреет.

— Я уничтожил Артефакт! Я его уничтожил! — заклинило, похоже, кислого мыша.

— Ненависть — оборотень любви, — нравоучительно сообщил ему Марк. — Артефакт по-прежнему с тобой, ты всё так же маешься. И стоило после этого надрываться?

— Медальон видишь? Медведь носил! — встрял росомаха, которому тоже приспичило похвастаться, и потыкал пальцем в центральный камень подвески.

Пленник тут же воспользовался тем, что захват ослаб, резко толкнул и скинул с себя росомаху.

Вскочил на парапет, плюнул в Марка и сиганул вниз, оставив на память о себе только запах — брызги взлетели фонтаном над ЗвеРрой-рекой. Плевок до цели не достал.

Марк с росомахой склонились над ограждением. Вода у моста в лунном свете была тусклой, непрозрачной.

— Выплывет? — заинтересовался Марк.

— Не-а, — помотал головой росомаха. — Здесь глубоко. И высоко.

— Этот тип крепкий — вон как по скале на мельницу лазил, — не поверил Марк.

— Крепкий, — согласился росомаха. — Я ему ногу сломал. Чтобы не бегал. Плавать тоже тяжело.

— Пойдём домой, Графч… — буркнул Марк. — Расследование завершилось. Полный песец.

— Как Илса? — обрадовался росомаха знакомому слову.

— Илса — худой песец, — объяснил ему разницу Марк, засовывая топорик за пояс. — Изящный. А к нам пришёл полный. Такие дела.

Они немного подождали, не всплывет ли, не покажется голова. Но ЗвеРра-река принятое не отдавала.

Марк зверски окоченел на ледяном ветру, чтобы немного согреться, обхватил себя руками, засунул ладони под мышки. Нахохлился, как воробей зимой, и пошёл, прихрамывая, к городу. За спиной, на той стороне маячили угрюмые лачуги кислых мышей.

Росомаха, которому ветер был нипочем, поплевал с моста развлечения ради, а потом кинулся догонять Марка. Заметив, что тот замерз, на секунду задумался, сморщив нос. Потом начал изобретать: на голове его объявилась лохматая, похожая на папаху, шапка, которую он радушно сдернул и нахлобучил на Последнюю Надежду. Таким же манером возникли меховые варежки, которые он тоже отдал Марку.

— Я и не знал, что можно вот так ваши волшебные одёжки одалживать… — вяло удивился Марк, поправляя съехавшую на нос росомашью папаху.

— И я не знал, — подхватил росомаха. — Никто не знал. Никому не надо — у всех своё есть.

Мост остался позади, они свернули направо, к мельнице. За спиной послышались торопливые шаги, их нагнали лисички.

— Ой, а мы аж до Могильников пробежались! — обрадовалась Илса. — Думали, что вы где-то около Оленьего Двора. Поймали?

— Ага, — равнодушно сказал Марк.

— Отпустили? — удивилась Диса.

— Утонул, — пояснил, зевая, Марк.

— А кто это?

— На мельнице расскажу. В тепле, — Марк прикрыл варежкой нос от ветра и прибавил ходу, сколько хватило сил.

Говорить ему сейчас совершенно не хотелось.

Лисички переглянулись, но спрашивать росомаху не решились. Тем более, что тот был занят — пытался создать для Марка меховую куртку, но дело, почему-то, не заладилось: куртка покидать росомаху не желала, как он ни дергал её за рукава и полы.

Илса, посмотрев на эти мучения, на Марка в клетчатой рубашке и разлохмаченной шапке, на ходу придумала пушистый меховой шарф, который почти насильно накинула на Последнюю Надежду, чтобы горло было прикрыто. Марк отмахивался, особо, впрочем, не протестуя.

Росомаха заботу полярной лисички оценил, покивал довольно и, приблизившись поближе, прошептал ей, округлив глаза:

— Ты не тот песец, ты хороший песец. Худой. А к нам другой пришёл, плохой. Полный.

Заинтригованная Илса внимательно осмотрелась вокруг в поисках, где же прячется другой песец. В руках её лунными рыбками блеснули длинные узкие лезвия, готовые сорваться в полёт в любое мгновение. Осмотревшись, она никого не обнаружила. Ножи спрятала, а вопросы оставила при себе — до мельницы.

* * *

Добравшись до тёплой комнаты, Марк скинул шапку, шарф, варежки и кроссовки, положил топорик и молча заполз под кровать. Обхватил руками подушку, придавил её щекой. Под кроватью было уютно, как в берлоге, пахло досками и пылью.

Лисички — попы кверху — засунули любопытные мордочки в узкое подкроватное пространство, ожидая объяснений.

Марку смертельно не хотелось ничего объяснять. Но…

— Нету вашего тухлого Артефакта, — выдавил он из себя, понимая, что уж лучше самому рассказать, как дело было, чем услышать потом зубодробительную версию росомахи. — Этот застенчивый орёл, что к нам всё наведывался, из компании ваших неприкасаемых, которые за мостом квартируют. Как я понимаю, они на весь свет обижены: их за людей не считают. То есть за звеРриков. Вот они вам назло, чтобы самоутвердиться, и устроили конец света, поубивав хранителей и похитив главную святыню. Он сказал, выкинули Артефакт в реку с моста. Чтобы никому не достался. Чтобы всем плохо. И сам туда же кинулся. Гордый.

— Кислые мыши? — ахнула Диса. — Да они же, они же…

— Они же кислые мыши, — подвердил Марк, чувствуя, что начинает лихорадить. — Которых со дня основания ЗвеРры никто и никогда не брал в расчёт. Привыкайте к мысли, что даже кислые мыши умеют любить, обижаться и ненавидеть. Идите спать, прекрасные девы, и без вас тошно.

Раздвинув лисичек, в подкроватное пространство вторгся суровый Птека со склянкой наперевес. Оценив обстановку, он приказал чернобурке:

— Выволоките его отсюда, нужно ему согревающего дать, пока не заболел совсем!

Та (сраженная известием, что кислые мыши, — ниже и гаже которых нет и быть не может, — тихонько перегрызли надменной ЗвеРре горло) командирский тон звеРрика оставила без внимания, ни словечком не огрызнулась и послушно выполнила указание. Силами трёх девиц Марка вместе с подушкой извлекли из-под кровати и усадили на полу. Марк опрокинул в себя склянку: там оказалось жидкое пламя птекиного изготовления. С бронебойным эффектом.

У Марка в глазах скакали огненные круги, а по жилам текла расплавленная лава. Он давно подозревал, что Птека тихонько гонит самогон за печкой, теперь же его подозрения наглядно подтвердились.

Илса, присев около него на корточки, встревоженно (и ревниво) спросила:

— А какая полярная лисичка к тебе приходила? Почему мы о ней ничего не знаем?

Марк был достаточно пьян, чтобы не стесняться.

Он поймал узкую ладошку Илсы и поцеловал.

— Никакой полярной лисички, что смогла бы затмить тебя в ЗвеРре, Илса, нет, и не будет!

Илса выслушала признание в любви и задумчиво почесала нос, как бы решая, верить или не верить.

Согревающее уже ударило в голову, и Марк с радостью чувствовал, что сейчас отключится, целиком и полностью. И хоть так, хоть на немного, но сбежит из ЗвеРры.

— А знамя вышивать? — робко спросила Ниса, подергав Марка за рукав клетчатой рубашки. — Вышивать или уже не надо? — тихо, но настойчиво интересовалась рыжая лиса.

— Непременно вышивать! — старательно проговаривая каждый слог, велел Марк. — Теперь — тем более!

И, прижав подушку, он как рак-отшельник в раковину заполз в свою нору под кроватью, оставив ЗвеРру наедине с горестной вестью.

Напоследок из-под кровати глухо прозвучало:

— Уходите. Ищите, пока время есть, где можно спрятаться и переждать полнолуние. "Если же не дано граду обрести утерянное — не быть ему! Мёртвая луна будет светить над мёртвым градом, баюкая камни. Так сказал ваш святой человек, покидая это место навсегда. И нарёк его ЗвеРра"

— Тетрадь Гиса, запись о Пророчестве, — подтвердил старый архивариус, поднимаясь по лестнице из кухни.

* * *

Сбежать из ЗвеРры не удалось.

Неизвестно, из чего Птека варганил самогон, но помимо бронебойных качеств у него обнаружились ещё и галюциногенные.

Марку привиделась история проклятого города, хотя он бы предпочёл посмотреть мультики про смешариков.

Снился человек, считавший себя вправе вмешиваться в жизнь людей и зверей, судить их и карать.

Снился город, обычный город со своей жизнью, со своими грехами, страстями, делами и делишками. Не очень-то праведный, больше озабоченный хлебом насущим, чем духовными запросами.

Снилось проклятие, перевернувшее жизнь города, превратившее его в чудовище. И ни на гран не приблизившее новый город и новых его жителей ни к святости, ни к чистоте, ни к просветлению.

Снились люди, ушедшие в леса, снились звери, вышедшие из лесов.

Вот проезжий гость скандалит в гостиничке при трактире "Весёлая крыска". А люди смеются над чванливцем, заявляющим, что он пророк и святой человек. Они-то знают: святые люди в гостиницах не живут. Они все где-то там, в иных землях, ходят по облакам. Нельзя говорить: вот он я, пророк, целуйте мои башмаки, ибо я лучше вас, чист и свят. Нужно чтобы люди друг другу говорили: видишь вон того человека, пророк он, велики его дела и тянется к нему стар и млад, хоть с виду он и совсем обычный. А трактир стоит в людном месте, вести об одноглазом чудаке разлетаются быстро. Всякому лестно поддразнить самонадеянного чужака, выдающего себя за пророка.