Александр Абердин - Хроники объявленного Апокалипсиса

• Название: Хроники объявленного Апокалипсиса
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Фэнтези

Он русский офицер, прошедший через две кровавые войны, вырастивший сына, но расставшийся со своей женой, та не выдержала тягот жизни с простым офицером и ушла к другому. Из-за этого все последние годы Он живёт только своей новой работой на гражданке и так руководит подчинёнными, точно такими же бывшими офицерами, как и Он сам, что те прозвали его Батей. Она одинокая мать, муж которой погиб по нелепой случайности ещё до рождения дочери и живёт только ею одной. Они оба давно уже перестали мечтать о любви и семейном счастье, но всё же встретились незадолго до Апокалипсиса и полюбили друг друга. Однако, Он возложил на себя тяжкий груз ответственности за судьбы множества людей, а Она обязана, как можно скорее, вернуться к своей дочери и потому Они были вынуждены расстаться уже через несколько часов после своей нежданной и негаданной встречи. Каждый по своему, Они оба бросили вызов Судьбе и встретили Апокалипсис не смиренными и покорными жертвенными животными, а настоящими бойцами, готовыми изо всех сил бороться со страшной катастрофой, которая надвигается на Землю в облике зловещей Кометы и грозится уничтожить на планете всё живое, а также с последствиями катастрофы. На Нём по-прежнему лежит ответственность за судьбы людей, но их уже не десятки тысяч, а миллионы, а Она стремится только к одному, во что бы то ни стало дойти до своей дочери, ибо Она знает, по воле судьбы гигантская Волна принесла Её дочь в добрые, ласковые и заботливые руки Возлюбленного. Он и Она главные герои моего нового романа, но есть ещё и третий герой, таинственный наблюдатель, обладающий огромной властью и наделённый силой Творения, готовый уничтожить всё Человечество, если Оно не воспримет правильно урок Высшего Разума. У него свои собственные критерии ценности Человеческой Жизни и понятия о целесообразности дальнейшего существования Человечества.

---

Судя по положению солнца на небосклоне, было уже где-то половина четвёртого, но всё же скорее всего три часа пятьдесят две минуты. Если так, то меня занесло хрен знает куда и раз волна умчалась на юг, значит мне очень сильно повезло, что моя гондола не врезалась в горные склоны Южного Урала, по всей видимости она находилась уже ближе к "хвосту" волны, а потому когда встречный поток завернул воду, поплыла на юг и меня запросто могло занести в Казахстан, чего мне очень не хотелось бы попадать никогда. Извините, но я вовсе не желаю становиться наложницей какого-нибудь бая или того хуже, хана. Ну, а женой тем более. Пускай эти бронзоволикие любители кумыса с невозмутимыми, как у Будды, физиономиями и раскосыми глазами, как-нибудь перебиваются собственными красотками и гоняются за ними по своим бескрайним прериям на быстроногих скакунах, а я домой, в Россию хочу, к своей Алёнке и Серёже. С горестным вздохом я сказала себе вслух: — "Да, не повезло тебе, Ярославна, если ты и в самом деле оказалась в Казахстане. Впрочем, не горюй, как знать, может быть это ещё только оренбургские степи. Тогда купишь себе здесь на память оренбургский пуховый платок и отправишься с первой же оказией в Москву". Аргон, услышав мой голос, в два прыжка забрался на крышу гондолы, лёг у моих ног и вывалил язык. Псу явно хотелось пить, а мне не терпелось поскорее оглядеться.

В этой горбатой степи помимо двух длинных борозд, пропаханных в пологом склоне холма, я не увидела ничего интересного, кроме грязно-серых холмов и никаких, даже самых малейших, в виде хотя бы просёлочной дороги, признаков жилья. Одни только мрачные, совершенно безлесые холмы и изредка какие-то кучи, которые в некоторых местах даже образовывали гряды. У меня тут же радостно забилось в груди сердце, так как я сразу поняла, что это может быть и немедленно схватила в руки бинокль. Я стала разглядывать ближайшую ко мне кучу, находившуюся километрах в трёх к северо-западу и чуть было не завопила от восторга, так как увидела под быстро высыхающей грязью очертания сразу нескольких автомобилей, а также ещё какие-то громоздкие штуковины, за которыми сгрудился целый склад особо ценного имущества. Всё правильно, волна поднимала и несла с собой много чего ценного и нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться такими подарками. Вот потому-то я и затолкала в багажный отсек своей гондолы добрых шестьсот килограммов инструмента, не говоря уже о маленьком дизельгенераторе со встроенным в него сварочным трансформатором и двадцатью пачками электродов. Прежде чем соскочить вниз и броситься к багажному отсеку, чтобы побыстрее собрать мотоцикл, зачем мучить ноги, когда у меня есть мощный мотик-вездеход, я всё же осмотрела другие кучи, ближние и дальние, коих насчитала всего девять штук, причём в общем-то не хилых.

Однако, вместе с этим я увидела, что в степи помимо этого валяется полным-полно вкусной еды, с которой у меня были проблемы, а точнее просто почти не было еды, если не считать двух палок сырокопчёной колбасы, мешочка сухарей, пяти пачек печенья и четырёх упаковок "Фанты". Для Аргона я хотя бы положила целый мешок сухого корма, но он теперь перебьётся и без него, раз по всей степи валяется столько рыбы. Я ещё не слезла вниз и не открыла люк багажного отсека, а уже разрывалась пополам. С одной стороны мне хотелось как можно скорее добраться до кучи подарков, доставленных вместе со мной в эту дикую и совершенно безлюдную степь волной, а с другой — поскорее набрать солёной воды, чтобы выпарить из неё часть воды, превратить её в рапу и засолить побольше рыбы. Вот тогда я решу проблему с едой, если её не найдётся в кучах мусора, упакованной в банки. Тем не менее больше всего я мечтала найти в этих кучах грузовик и побольше, побольше, желательно дизельный, ведь у меня осталось в баке как минимум четыреста литров солярки и если это будет мощный грузовик, то я довольно легко смогу превратить его в бронемашину. Стальных листов-то у меня хватало, их я могла срезать бензорезом с батискафа.

Турнув Аргона вниз и велев ему поискать еду и воду, я достала гаечный ключ сорок восемь на пятьдесят шесть, к нему усилительную трубу, уже сплющенную с двух сторон, и пошла открывать люк. Поить пса я не стала и, вообще не собиралась. В сырой рыбе воды с избытком, не пропадёт. Пока я возилась с первыми шестью гайками, явился Аргон, бросил мне под ноги здоровенную рыбину чуть ли не в мою руку длиной и, склонив голову набок, с укоризной заглянул мне в глаза. Ну, всё правильно, парню в лом слизывать со своего обеда солёную грязь. Изрядно помучившись, лестница ведь лежала в багажном отсеке, я залезла в гондолу, достала из неё старое вафельное полотенце, нож выживания и Аргонову миску из нержавейки. Как только я спрыгнула вниз, пёс тут же сунул в неё морду и обиженно заскулил, не обнаружив в ней воды, но я молча скрутила ему кукиш и он отошел от меня, поджав хвост. В отличие от других собак, Аргон, чистокровный немец голубых кровей, понимал любые жесты. Подойдя к рыбине, я обтёрла с неё грязь полотенцем и первым делом проделала в брюхе ножом небольшую дырку, после чего стала с силой сжимать её и выдавливать в миску кровавую сукровицу. Вот в неё-то и сунул свой нос Аргон и стал жадно её лакать, я бы так точно не смогла. После этого я протёрла полуметровой ширины площадку за кормой гондолы от грязи и принялась чистить рыбу, это была какая-то громадная ставрида.

Нарезав её кусками, я забрала вылизанную миску и выдавила из рыбы ещё больше сока, уже куда более аппетитного на вид, который мой пёс тут же и вылакал. После этого я наложила в миску мяса без костей, а хребет и кишки забросила как можно дальше. Всё, вопрос с питьём и едой для Аргона был решен, рыбу мой пёс очень любил, как и я сама, а потому ничто не мешало мне вытереть полотенцем руки, воняющие рыбой, ничего не поделаешь, скоро я вся ей провоняюсь, и открутить остальные восемь гаек и открыть люк. На то, чтобы собрать свой трёхколёсный "Кавасаки KX450F", который я переделала в трёхколёсное чудовище, поставив на него морду с двумя фарами и лобовым стеклом, двадцатилитровый бензобак вместо семилитровой пендюрки, а также защиту для ног с дугами, у меня ушло чуть больше сорока минут. Н-да, мой зелёный мотик стал страшноват на вид, но так мне же на нём не прыгать по холмам, а просто ездить. После этого, приставив к гондоле дюралевую лестницу, я забралась в неё, вытащила дюралевый же ящик, в котором всю дорогу сидел Аргон, и поставила его на мотоцикл. Алёнкино сиденье, чтобы не травить душу, я устанавливать не стала, села верхом на мотоцикл, дрыгнула ногой и пятидесятишестисильный, четырёхтактный движок громко и весело запел свою песню.

Когда я очутилась в седле мотоцикла, то всё же решила сначала подъёхать к озерцу, которое было в поперечнике километра полтора, чтобы узнать, насколько солёная в нём вода и заодно помыть руки. Вода оказалась очень солёной, даже солонее, чем в Балтийском море. Ну, значит я буду с солью. Помыв в ней руки, она уже почти отстоялась, я не спеша поехала в сторону ближайшей кучи высотой метров в пять или шесть. Аргон, заливаясь весёлым лаем, он мигом повеселел после того, как выпил треть миски рыбного сока и слопал полную миску свежей рыбы, оглашал степь громким, радостным лаем. По пути к куче я вдруг вспомнила, как про меня и Трёх Богатырей однажды сказал Рыбак, их корефан: — "Ну, вы, блин, прямо как эти, из американского мультфильма Чип и Дейл, что спешат на помощь, Рокфор и их подруга Гаечка." Ну, тут он был полностью прав. Когда-то это был мой любимый мультфильм, а поскольку мой отец работал на Кировском заводе инженером-конструктором и был заядлым автолюбителем и великолепным автомехаником, он в своём гараже ремонтировал любые иномарки, то я с детства, начиная лет с семи, помогала ему и вскоре тоже стала разбираться в автомобилях. За это меня и прозвали Гаечкой, что мне очень нравилось в детстве. Это уже потом меня стали называть Ярославной, отчего мне всегда было грустно и очень обидно. Быть молодой вдовой и оплакивать мужа, которого любила, это больно.

Когда я подъехала к куче мусора, похожей на бархан из-за того, что она имела характерную серпообразную форму, то окончательно почувствовала себя Гаечкой. Та бойкая мышка тоже вечно обследовала мусорные баки и находила в них конструкционный материалы для своих машин. Бархан, сложенный из принесенных в эту степь вещей человеческого бытия, имел в ширину метров шестьдесят и когда я объехала его по кругу, то сразу же поняла, как он образовался. В его основании лежал на боку, крышей ко мне, комбайн "Джон Дир", что я сразу же поняла по зелёной краске, виднеющейся местами из-под грязи. Комбайн это хорошо, комбайн это много прочного железа, но самое главное, огромный бак с соляркой. Вообще-то курочить комбайн ради железа будет полнейшим свинством, чем потом люди будут убирать урожай, не серпами же, а вот солярку можно будет и слить, если она в нём, конечно осталась. Что было за комбайном ещё, я не видела, но вот с одного бока за него зацепился задним бампером, перевёрнутый кверху колёсами джип, судя по всему это был кореец "Санйонг", причём тот, на котором ездил ещё Чингисхан, очень уж он был ржавым, да, и покувыркался немало, а с другой стороны из-за комбайна более, чем наполовину выглядывал, я просто обалдела — лимузин "Кадиллак". Господи, а вот его-то я и в прежние времена ни за что на стала бы покупать, не говоря уже о своём нынешнем положении. Однако, это всё автозапчасти, причём даже с корейца можно было отвинтить кучу гаек. А ещё я увидела в бархане очень много сломанных волной веток и тряпья, тоже в хозяйстве пригодится.