Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

• Название: Та, что гуляет сама по себе
• Автор: Ева Софман
• Жанр: Фэнтези

Каждый борется со скукой, как может. Каждый развлекается, как умеет. Кто-то странствует по свету и творит добро, кто-то свергает королей с престолов, кто-то плетёт заговоры, а кто-то любит игры. Казалось бы, безобидное увеселение. Вот только игры бывают разные. И никогда нелишне подумать, прежде чем в чью-либо игру вступать — очень может быть, что играть будут вами.

Таше пятнадцать лет, она белокура и большеглаза, живёт в Вольном Волшебном Королевстве и верит, что жизнь — сказка со счастливым концом. Ещё вчера она была обычным оборотнем, вполне довольным своей жизнью. Сегодня она — принцесса, а её личный мирок разбит вдребезги. Но не надо печалиться! Пусть у неё убили мать, пусть украли маленькую сестру, пусть невесть за что затаивший злобу некромант уже спустил своих монструозных собачек, гонящих её навстречу… чему-то явно не очень приятному — не всё потеряно! Ведь у неё есть святой отец, — в самых буквальных смыслах почти святой и почти отец. И отважный персональный рыцарь, — по совместительству колдун-недоучка с раздвоением личности. И главное, что они — настоящие друзья… друзья? Правда ведь?

Да ксаш с ними. Друзья или не друзья — в конце концов ведь всё будет хорошо. Не может же быть иначе… Верно?

---

— А что за зеркало? — пропыхтел Джеми, стараясь угнаться за дэем: тот вроде бы и не бежал, а просто быстро шёл, однако ничуть не отставал от сломя голову несущегося Леограна и на стабильный шаг опережал выбивающегося из сил Джеми.

— Чёрный ход.

— А, такой же, как…

— Да, такой же, как был в штаб-квартире Дир Жураг Нара.

Джеми покосился на дэя:

— Не знал, что у вас крест из гномьего серебра…

— Это не гномье серебро.

— Не гномье? Но… как?! Обычное серебро же вампирам не причиняет вреда!

— А я заставил её поверить в иное. В сущности, просто вернул её сознание в те старые добрые времена, когда вампиры не могли переступать пороги без приглашения, боялись святой воды и чеснока… и самого обычного серебра. На нижнюю ступень развития, так сказать.

Джеми, нервно сглотнув, издал некое науке неизвестное междометие.

— Оно активировано, — почти врезавшись в зеркальную раму со сдвинутыми барельефами, Леогран попытался отдышаться, — совсем недавно.

— Тогда времени терять не стоит.

Дэй, казалось, даже шаг не замедлил: как шёл по коридору, так и шагнул в зеркало, словно в открытую дверь. Спустя миг, коротко глотнув губами воздух, за ним последовал Леогран. Джеми, не затягивая, шагнул следом и, за пару шагов преодолев холодную, безвоздушную, будто водяную завесу, очутился в тёплом сухом мраке. Впрочем, осторожно вдохнуть он осмелился лишь тогда, когда услышал оклик дэя — а, поняв, что оклик состоит из слов "Джеми, свет!", вдохнул поглубже и не замедлил щёлкнуть пальцами.

Язычок пламени на его ладони озарил невысокие своды каменного тунелля. Правда, выглядел камень как-то странно: идеально чёрный, ровный и гладкий, но не освещающийся и ничего не отражающий. Будто кто-то решил вылепить из завесы мрака мраморные стены, но ни разу сам этот камень не видел, а потому забыл добавить несколько важных достоверных деталей. В итоге туннель чудился разросшимся рисунком из детской книжки.

Позади мерцала зыбким текучим перламутром зеркальная завеса. Точно такая же угадывалась впереди, аршинах в тридцати от того места, где стоял Джеми — и отчётливой тенью на её фоне выделялась фигурка, замершая у самой грани.

— Таша!

— Это не Таша.

В мгновения преодолев разделяющее две завесы расстояние, Арон резко толкнул в спину девушку — вытянутыми руками сосредоточенно удерживавшую что-то в перламутровом мерцании.

Некоторое время серебристая гладь отражала лишь темноту пустой комнаты, волнующуюся в беспокойных кругах, которые то и дело пробегали по зеркалу. Будто там, под ней, был кто-то, кто рвался наружу.

А потом из зеркала на деревянный пол выпала светловолосая девушка, герцог, пьющий воздух судорожно и жадно, как путник, наткнувшийся на оазис после двухмесячной затерянности в пустыне — и дэй, который вскочил как раз вовремя, чтобы успеть сгрести в охапку не-Ташу, рванувшую к скрючившемуся на полу Орраку.

— Раксана, ваш муж пал жертвой вампирьих чар, — Арон всматривался в светящиеся глаза девушки, обернувшейся через плечо. — Он любил вас и любит до сих пор. Он любил вас так, что сопротивлялся Камилле, сколько мог, но очарование вампира издавна брало верх над самой сильной волей. Не вините его… а та, кого следует винить, уже поплатилась за свои преступления.

Джеми и Леогран, выпрыгнувшие из зеркала за миг до того, изумлённо смотрели, как она смеётся: горько, зло и неизбывно печально. Голосом Таши, улыбкой Таши — которые были Ташиными и одновременно иными.

— Напрасно стараетесь, святой отец, — мотнула головой Раксана. — Я видела достаточно. Я слишком долго ждала, чтобы сейчас вы несколькими словами заставили меня свернуть. Отпустите меня и дайте сделать, что хочу. Иначе я так и не обрету покоя… а вы не обретёте вновь свою дочь.

— Ошибаетесь.

— Нет. Она сама впустила меня. Она сама уступила мне место. Всё законно. И я не уйду, пока не сделаю того, ради чего осталась.

— Уйдёте, — он не грозил, не предупреждал: он констатировал факт. — А если не сможете сами, я вас отпущу.

— Вернее сказать, прогоните?

— Отпущу, — повторил дэй, разжав руки. Взял лицо ни то не собирающейся, ни то не способной убегать девушки в свои ладони и заговорил тихо и певуче: голос его звучал мягко, и, хоть слова были неведомы никому из присутствующих, звучание их казалось близким и приятным каждому, как шелест листвы на рассветном ветру.

Это было похоже на музыку, звучащую в голосах вампиров… и бесконечно непохоже. Его голос не настаивал, не пробивался, не ломал стены разума — он звал за собой, будто открывая запертые двери, будто указывая путь в неведомые желанные дали. Голос, не становясь громче, рос и креп: казалось, он заполнил и переполнил маленькую комнатку, занял всё пространство меж землёй и облаками, повисшими над лесом — и неуверенный лунный свет пробился сквозь лёгкую рябь, пробежавшую по тучам от волн мелодики.

Позже Джеми и сам не мог понять, что заставило его обернуться. Странное ощущение: будто шепнул кто или за рукав дёрнул…

Но, так или иначе, он обернулся — на зеркало, невольно взглянув на комнату за серебристой гранью.

И на какой-то миг увидел…

…исчез куда-то мужчина в фортэнье, растворилась чернота его одежд, уступив место абсолютной белизне. И человек в белом стоял, излучая спокойное сияние, и свет, исходивший от его рук и лица, озарял тёмную комнату…

— Силой души своей, властью, данной мне, словом, что произнесено было до начала времён — я освобождаю тебя, — в наплыве сияющих звуков Джеми вдруг различил знакомый голос. — Иди и будь свободна!

Приблизив лицо, шепнул ей что-то на ухо одними губами, отпустил…

…и отстранился — человеком в чёрном.

Видение исчезло.

Она не сказала ни слова, лишь медленно оглядела комнату. Глаза её едва заметно отливали синеватым, а в лице не было больше ни гнева, ни боли, ни печали. Один только покой: спокойный, светлый, нездешний.

А потом Раксана закрыла глаза — и дэй с готовностью поддержал Ташу, которая начала медленно оседать на пол.

Спустя миг девушка взметнула ресницы вверх, открыв чистое серебро радужки.

— Опять ты?

— Не опять, а снова, — откликнулся дэй.

— И снова спас?

— Можно и так сказать.

"Может, кто-нибудь когда-нибудь мне объяснит, почему пробуждение в его объятиях уже входит у меня в привычку?"

"…а ещё неплохо было бы объяснить, почему тебе вечно больше всех надо…"

"Кхм… ладно, для начала было бы недурно выяснить, что произошло".

— Пф, — изрекла Таша, пытаясь встать на ноги. Получилось не особо: ноги разъезжались в стороны, как у тряпичной куклы. — Тогда мне даже становится интересно, в который раз ты это проделываешь за последнюю неделю…

— Я сбился со счёта, — он легко, точно ту самую куклу, подхватил её на руки. — Потерпи немного, ладно? Да, да, вернёмся в особняк, и получишь ответы на свои вопросы… глупая, глупая, глупая ты моя девочка.

— Если держать кипящий чайник в стеклянном колпаке — в конечном итоге разлетится либо чайник, либо колпак.

— При такой постановке вопроса колпак, конечно, предпочтительнее, — сказано было мягко и чуть печально. В глаза ей дэй заглянул осторожно. — Мир?

Таша взгляда не отвела.

Сомнения… Высказать? Его святая обязанность — их развеять… а, с другой стороны…

…это же так занятно, наверное: травить душу "игрушки" ядом подозрений. Когда она вдруг понимает, что не может верить никому, что она…

…одна.

Одна на всём свете. Одна во тьме. Как была той ночью, когда всё началось, стоя в саду под восходящей луной, так и осталась — и лишь прибавилась боль разбившихся иллюзий, что кому-то нужна. Что кому-то не всё равно. Что кто-то идёт рядом просто потому, что любит и хочет помочь…

Тихо, тихо. Пока ясно лишь то, что ничего не ясно. Да и с чего бы "кукловоду" вдруг нарушать правила и открывать ей глаза — даже намёком? Из чисто человеческого участия?

Сомнения…

Во всяком случае — не сейчас.

— Любовь и взаимопонимание, — сказала Таша.

Наверное, прозвучало искренне, потому что он улыбнулся: неожиданно светло, даже радостно…

— Дядя! — в этот самый миг Леогран наконец сообразил очнуться от столбняка и метнуться к Орраку. — Дядя, вы в порядке?

Оррак, в свою очередь сообразив вернуться в дееспособное состояние, неуверенно поднялся с колен:

— Вы… отец Кармайкл?

Взгляд его был неожиданно… живым. Совсем не таким, какой Таша видела на портрете.

— Совершенно верно, — Арон шагнул к зеркалу. — Ваша светлость, сейчас вы спросите, что произошло, но предлагаю отложить разговор до возвращения в особняк. Вы не против?

— Н… нет, — Оррак смущённо похватал со стула одежду, — только…

— Да-да, собирайтесь спокойно. Мы с детьми пойдём вперёд. Джеми?