Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

• Название: Та, что гуляет сама по себе
• Автор: Ева Софман
• Жанр: Фэнтези

Каждый борется со скукой, как может. Каждый развлекается, как умеет. Кто-то странствует по свету и творит добро, кто-то свергает королей с престолов, кто-то плетёт заговоры, а кто-то любит игры. Казалось бы, безобидное увеселение. Вот только игры бывают разные. И никогда нелишне подумать, прежде чем в чью-либо игру вступать — очень может быть, что играть будут вами.

Таше пятнадцать лет, она белокура и большеглаза, живёт в Вольном Волшебном Королевстве и верит, что жизнь — сказка со счастливым концом. Ещё вчера она была обычным оборотнем, вполне довольным своей жизнью. Сегодня она — принцесса, а её личный мирок разбит вдребезги. Но не надо печалиться! Пусть у неё убили мать, пусть украли маленькую сестру, пусть невесть за что затаивший злобу некромант уже спустил своих монструозных собачек, гонящих её навстречу… чему-то явно не очень приятному — не всё потеряно! Ведь у неё есть святой отец, — в самых буквальных смыслах почти святой и почти отец. И отважный персональный рыцарь, — по совместительству колдун-недоучка с раздвоением личности. И главное, что они — настоящие друзья… друзья? Правда ведь?

Да ксаш с ними. Друзья или не друзья — в конце концов ведь всё будет хорошо. Не может же быть иначе… Верно?

---

— Плохо же ты меня знаешь.

Таша, не ответив, тихо опустила стул на все четыре ножки.

Маятник звякнул. Из часов выскочила кукушка, однако обратно не поторопилась: расправила крылья, прокашлялась и, мелодично пропев "восемь часов вечерних", с достоинством удалилась.

Таша протянула руку к лежащей на полу неподалёку сумке, за ремень подтащила её к себе и, порывшись, вытащила зеркальце. Чтобы избавиться от чего-то, лучшего места, чем Белая Топь, не сыскать. Конечно, Арон говорил не выходить наружу, но… он же и говорил избавиться от зеркала, верно? Так что она нарушит один его совет ради другого. Ничего страшного.

Таша повертела зеркало в руках. Странно, но сейчас металл был тёплым, даже жарким… и странное ощущение — будто… пульсировал? А ещё неестественно сиял рунными узорами в полумраке — словно сияние излучал…

Пальцы, казалось, сами открыли золочёную крышку.

Зеркальное стекло ничего не отражало. Лишь слабо серебрилось, будто залитое изнутри лунным светом.

"Что за…"

А потом серебро расступилось, и Таша увидела… не своё отражение, нет. Небольшую, ярко освещённую комнату, пуховую перину у стены — и мирно спящую на этой перине, закутанную в одеяльце девочку.

"…детская Миранов?"

"Лив?!"

Таша смотрела в зазеркальную картинку, пока та не рябнула, истаяв, явив взгляду безмерно удивлённое девичье личико — её собственное. Наконец моргнув, тихо щёлкнула крышкой. Какое-то время просто созерцала зажатое в пальцах зеркальце.

А потом, чуть воровато оглянувшись, сунула его во внутренний карман сумки и застегнула тот на пуговицу.

Откинувшись на спинку стула, Таша выдохнула, — когда это успела затаить дыхание? Спокойствие, подумала она, только спокойствие. В конце концов, что в этом такого дурного? Это же просто зеркальце, просто безделушка…

Из дальнего угла послышался неясный скрип.

Когда что-то коснулось Ташиной макушки, девушка пригнулась до того ретиво, что чуть не рухнула со стула.

Когда же что-то, оказавшееся при рассмотрении тряпкой, мечтательной бабочкой порхнуло к часам и принялось заботливо обтирать их от пыли — таки рухнула.

Из распахнувшейся двери в ванную, следуя лучшим традициям баллад о ведьмах, выпорхнула длинная щётка, тут же принявшаяся деловито тереть ковёр. Тряпка, обмахнув часы, перелетела на надпечную полку и теперь тщательно протирала тарелочки.

"Чудеса, да и только…"

"…и тебе как раз пора поить лекарством вашего персонального чудесника".

Потирая ушибленную пятую точку, Таша встала, набрала в кружку целебного варева и, подойдя к печке, осторожно потрясла Джеми за плечо.

— Чего тебе? — не удосужившись разомкнуть губы как следует, пробурчал тот пару секунд спустя.

— Пришла по твою душу. Вот и яду с собой захватила.

Протерев глаза, Джеми крайне неохотно повернулся к ней. Взял кружку, понаблюдал за своей рукой, убедился, что трясучка почти унялась, и удовлетворённо попил. Затем вручил кружку обратно Таше, сел и, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные возражения девушки, спрыгнул с печи.

— Вот так-то лучше, — почти не запыхавшись при прогулке до кресла, в которое он тут же и плюхнулся, довольно провозгласил парень.

— А ну немедленно вернись на печь! Тебе отлёживаться надо!!

Джеми, опершись на подлокотник, глубокомысленно подпёр рукой подбородок и с минуту созерцал Ташу, будто неведомую науке зверушку.

— Знаешь, — наконец вынес он вердикт, — ты даже можешь показаться нормальным человеком, если забыть о том, что ты оборотень.

— Благодарствую за комплимент, — Таша резко отвернулась и, отставив кружку, принялась усиленно изучать теснившиеся на надпечной полке безделушки. Помимо тарелочек, там обнаружилась пара фарфоровых статуэток пучеглазых собачек, пять-шесть штук декоративных колокольчиков и бесчисленное множество резных деревянных шкатулочек. Таша из любопытства открыла самую маленькую. На чёрной бархатной подушечке тускло мерцал браслет — простое серебряное кольцо с искусной резьбой по серебру.

Ташин взгляд зацепился за выгравированную парящую ланден.

"…примерь".

"Не буду. Я же только посмотреть, сейчас на место положу…"

"…а я говорю, примерь. Он же тебе нравится, я вижу…

…ланденка…"

Таша, вздохнув, двумя пальцами взяла браслет:

— Странно, тёплый…

Слишком тёплый… как будто мгновенно разогрелся в пальцах.

— Дай, — Джеми, невесть как мигом оказавшись за её спиной, бесцеремонно отобрал браслет. — Тебя не учили, что брать чужие вещи без спросу нехорошо?

— Они уже ничьи, — чисто из протеста вздёрнула носик Таша.

— Угу. Только заклятья, которые этот "никто" наложил на свои вещички, закрепились в буквальном смысле намертво, — мальчишка ковырнул браслет ногтем. — А то, что определённые заклятия после смерти мага только набирают силу, тебе, конечно же, тоже не рассказывали.

— Не всем же быть колдунами-недоучками.

Парень, пренебрежительно фыркнув, с самым деловым видом попробовал серебро на зуб. Открыл вьюшку печки, чтобы поглядеть на отблески металла в огне.

— Ну, что я говорил? Это… — он вдруг осёкся и покосился на Ташу. На браслет. Обратно на Ташу.

— Что "это"?

Джеми оценивающе подкинул браслет на ладони. Взгляд его был крайне задумчив.

— Серебряный браслет-оберег, — наконец заключил он, протягивая украшение девушке. — Можешь примерить.

— Ну спасибо, я признательна.

Серебряное кольцо скользнуло на руку почти свободно, но не спадало.

— Симпатично, — повертев кисть так и сяк, оценила Таша. — Может, порадуешь меня выпадением из своего бяко-бучного амплуа, сказав что-нибудь приятное?

— Не знаю. А ты сочтёшь за "что-нибудь приятное" моё удивление, что ты ещё жива?

Таша оторопела:

— Это…

— Значит, гномье серебро всё-таки не приносит оборотням вреда, когда они в человеческой ипостаси, — подвёл черту Джеми.

Гномье серебро. Секрет его выплавки известен лишь гномам, а простым смертным и бессмертным остаётся довольствоваться знанием, что оно уникально по своей чистоте — и что вампирам и оборотням следует держаться от него подальше. Даже как можно дальше. Если в народе до сих пор бродят легенды, будто обычное серебро при контакте прожигает кожу этих "порождений Мрак" до мяса, — что на деле правдой не является, и уже или вообще, неважно, — гномье попросту не оставляет ничего, что можно прожечь.

— А я читал, что гномье серебро их в любой ипостаси обжигает, как вампиров, — задумчиво продолжил мальчишка, — впрочем, это было в стародавние времена, когда и вампирам много чего другого вред причиняло, но проверить стоило. Как раз до этого дошёл в "Ста Способах Борьбы с Нечистью"…

— Ты… ты… решил использовать меня в качестве материала для опыта?! — Таша сдёрнула браслет с кисти и, почти швырнув в шкатулку, мгновенно вернула её на полку. — А если бы таки обжигало?!

— Значит, такова была бы твоя доля… порождения Мрак.

Таша, хлопнув печной вьюшкой, молча уселась в кресло и демонстративно закрыла глаза.

Приглушённые ковром шаги Джеми, сопровождаемые невнятным бормотанием, прошлись туда-сюда. Скрипнул и притих стул.

Блаженная тишина…

— Можно вопрос?

…на десять ударов маятника.

Таша, по мягко-вкрадчивым ноткам в голосе различив, кто с ней заговорил, неохотно разжмурилась:

— А я думала, ваше время на сегодня истекло… Алексас.

Он сидел, изящно закинув ногу на ногу, вглядываясь в её лицо так внимательно, будто портрет писать собрался.

— Пара минут на приятную беседу с вами осталась. Мне повторить свой первый вопрос?

— Можно сразу второй… смотря, каким он будет.

— Как же так вышло, что своего любимого папеньку вы знаете всего несколько дней?

Таша, ожидавшая этого с ночи, испытала почти облегчение.

— Так и вышло. Не надо было подслушивать. Меньше знаешь — крепче спишь.

Алексас отстранённо побарабанил пальцами по звонкой столешнице:

— И всё-таки мне любопытно, при каких обстоятельствах вы познакомились. И как вышло так, что за несколько дней он умудрился так вас… приручить.

— Это долгая история. Слишком долгая.

— О, мы никуда не торопимся. То, что не дослушаю я, выслушает Джеми. Считайте, что мы будем вести обычную светскую беседу. Ведь неуютно сидеть в тишине.

— А почему люди должны разговаривать, чтобы быть в своей тарелке? Когда ты находишь… своего человека — вы можете молчать часами, не испытывая при этом ни малейшего неудобства.

— Да, молчать с телепатом действительно одно удовольствие, — с издевочкой подтвердил Алексас. — Вашего человека, говорите? Но в данном случае человек, о котором идёт речь — не ваш. Это он сделал вас своей.

— С чего такой странный вывод?

— Он знает о вас всё. А много ли знаете о нём вы? Знаете ли, о чём он молчит? О чём мечтает? Что говорит, когда вас нет рядом? И сможете ли вы удержать его, если он захочет уйти?