Гельмут Фогель - Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле»

• Название: Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле»
• Автор: Гельмут Фогель
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9955-0130-5

В СССР это грандиозное сражение называли Корсунь-Шевченковской операцией, а в Германии «Kesselschlacht bei Tscherkassy» («битва в котле под Черкассами»). Тогда, в январе 1944-го, в районе города Корсунь советские войска окружили десять вражеских дивизий, которые более трех недель сражались с превосходящими силами Красной Армии, пока наконец в ночь на 17 февраля не прорвали кольцо окружения и, потеряв до 55 тысяч человек и всю технику, все-таки вырвались из «котла» на соединение с главными силами Вермахта.

Как водится, каждая из сторон объявила Корсуньскую битву своей победой. Советские источники справедливо указывают на огромные потери противника и полную утрату боеспособности даже вышедших из окружения частей. Немцы делают упор на массовый героизм своих солдат и «чудо», которое они совершили, спасшись из безнадежной ситуации. Данная книга впервые представляет отечественному читателю эту точку зрения, позволяя взглянуть на одно из решающих сражений Второй Мировой глазами противника.

---

Но не только подвоз различных запасов к боевым частям становился трудным или невозможным, когда части оказывались отрезаны от основных сил. С передовой в тыл тоже направлялся важный транспортный поток, с которым эвакуировались все раненые, нуждавшиеся в госпитализации. Хотя в дивизиях имелись свои собственные средства неотложной помощи раненым, солдат, получивших серьезные ранения, предполагалось отправлять в тыловые лечебные учреждения, где они могли бы получить надлежащий уход.

Снабжение окруженных войск

Под Корсунем два окруженных корпуса столкнулись с дополнительными трудностями, поскольку медицинские части дивизий остались за пределами «мешка», из-за небольшого масштаба окружения. В связи с этим даже легкораненым было сложно организовать надлежащее лечение.

У немцев было только два возможных варианта облегчения положения окруженных войск. Первый состоял в попытке вызволить их. Однако это требовало нескольких дней, необходимых для стягивания танковых дивизий, а окруженные солдаты нуждались в быстрой помощи. Вторым вариантом было обеспечение быстрой, но ограниченной по объему поддержки с помощью организации снабжения по воздуху, необходимость которой сразу осознало немецкое командование. Когда советские танковые армии встретились в Звенигородке, немцы уже готовили операцию по организации снабжения силами авиации, и в первой половине дня 29 января 14 транспортных самолетов поднялись в воздух с аэродрома в Умани с 30 тоннами боеприпасов на борту. Они приземлились на взлетно-посадочной площадке в Корсуне, которой суждено было сыграть важную роль в последующие недели.

Глава 9 Красная армия сжимает кольцо

Когда передовые части двух советских фронтов встретились 28 января, первая фаза операции успешно завершилась. Советские генералы, должно быть, отпраздновали успех, но впереди предстояло много тяжелых боев до того, как можно было бы заявить об окончательной победе. Красная армия могла бы сжимать кольцо до полного разгрома окруженной группировки или попытаться принудить немецкие войска к сдаче от голода и лишений. В обоих случаях было необходимо предотвратить немецкие попытки разорвать кольцо окружения снаружи. В целях изоляции окруженных войск противника был создан внешний фронт окружения, от Панчева на востоке до Константиновки на западе. Около двух третей этого рубежа обороняли войска 2-го Украинского фронта. 5-я гвардейская танковая армия отвечала за участок фронта между Звенигородкой и Водяным, а прикрытие района к востоку от Водяного было поручено 53-й армии[139].

Изначально танковая армия Павла Алексеевича Ротмистрова имела в своем составе только три танковых корпуса, но потом она была усилена 49-м стрелковым корпусом, состоящим из трех стрелковых дивизий, и саперной бригады. Танковые корпуса не предназначались для создания фронта обороны, и поэтому Ротмистров был рад получить стрелковые дивизии. Протяженность линии фронта вынуждала его держать танковые части и в обороне, но прибытие пехоты позволило ему выделить танковому корпусу узкий сектор обороны и даже создать резервы[140].

Андрей Григорьевич Кравченко, командующий 6-й танковой армией, оказался в гораздо более шатком положении. 28 января он получил приказ вывести из боя наиболее мощное свое соединение, 5-й механизированный корпус, и отправить его на 100 километров к западу. Причиной этому послужила критическая ситуация, сложившаяся в результате проведения немцами операции «Ватутин» в районе Балабановки. Кравченко лишился оперативной группы, сформированной на основе 233-й танковой бригады из частей 5-го механизированного корпуса[141].

5-й механизированный корпус с приданными частями временно переходил в подчинение 40-й армии. В тяжелых погодных условиях корпус проделал стокилометровый марш. Снег с дождем и отсутствие машин в стрелковых бригадах заставляли многих солдат идти пешком. Людям приходилось двигаться с полной выкладкой и в валенках. Несмотря на сложные условия, корпус прибыл в назначенный район под Старым Животовом и занял оборону. Немцы обнаружили появление корпуса и воздержались от атак на его позиции. 5-й механизированный корпус провел несколько атак местного значения. Однако на третий день после прибытия корпус получил приказ вернуться в 6-ю танковую армию[142].

Поскольку механизированные бригады имели гораздо более сильную пехотную составляющую, нежели танковые корпуса, утрата 5-го механизированного корпуса тяжело сказалась на положении Кравченко. Некоторым утешением для него стала передача армии 47-го стрелкового корпуса в составе двух стрелковых дивизий, на подходе были и другие подкрепления. В пределах нескольких дней должна была прибыть и занять оборону в районе Рыжановки 2-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Но окажется ли оборона Кравченко достаточно устойчивой, зависело прежде всего от того, какие подкрепления сможет направить против его танковой армии немецкое командование. Он уже знал о прибытии передовых отрядов немецкой 17-й танковой дивизии. На подходе могли быть и другие танковые дивизии[143].

40-й армии генерала Филиппа Федосеевича Жмаченко был выделен сектор обороны справа от 6-й танковой армии, к западу от села Кобыляки. Его дивизии были сильно растянуты: четыре из них, прикрывавшие район восточнее Охматова, имели в среднем по 11 километров обороняемого фронта, хотя Жмаченко был воодушевлен тем, что каждой дивизии немцев, противостоявшей ему, приходится оборонять примерно вдвое больший участок[144].

Ватутин и Конев решили организовать оборону фронтом на юг, несмотря на то что недалеко находились заманчивые цели для наступления. В частности, всего 55 километров от позиций 6-й танковой армии оставалось до Умани, в которой практически не было немецких частей, способных остановить советский удар. Умань была весьма важным для немцев транспортным узлом, а кроме того, в ней находилась важная авиабаза. Эта авиабаза играла первостепенную роль в организации снабжения окруженных под Корсунем частей по воздуху. Это была очень заманчивая цель, и может показаться удивительным, что советские войска не воспользовались возможностью овладеть Уманью. Но не следует забывать, что за исключением Сталинграда операции на окружение никогда не были сильной стороной Красной армии. Поэтому начни она наступление на Умань, скорее всего, либо немцы прорвали бы фронт окружения, либо советские наступающие части были бы остановлены. В некоторых подобных случаях вырвавшиеся вперед советские танковые части оказывались уничтожены. Зная о подобном опыте, советские генералы имели веские причины для осторожности в своих действиях.

Имелись и другие факторы, которые могли повлиять на их решения. И 5-я гвардейская, и 6-я танковые армии уже 28 января были растянуты на обширном пространстве. Советские командующие просто не имели под рукой значительных сил, чтобы продолжить наступление в направлении Умани, и, кроме того, не могли быть уверены, что у немцев не имеется в распоряжении достаточно сил для остановки их продвижения.

Изменчивая погода, череда снегопадов, дождей и оттепелей, должна быть тоже принята во внимание как аргумент против советского наступления на Умань. Могло оказаться, что войска завязнут на дорогах именно тогда, когда они будут отчаянно нужны на каком-либо участке. Учитывая все эти факторы, решение советского командования оставить войска в обороне фронтом на юг было осторожным, но разумным, особенно если оно основывалось на преувеличении численности окруженной немецкой группировки. Таким образом, Ватутин и Конев выделили силы, которые считали достаточными для удержания внешнего фронта окружения, и постарались как можно скорее сократить размеры «мешка».

Имея 40-ю, 53-ю, 5-ю гвардейскую танковую и 6-ю танковую армии на внешнем фронте окружения, для сжатия кольца Ватутин мог задействовать 27-ю армию, а Конев — 4-ю гвардейскую и 52-ю армии. Изначально ни 27-я, ни 52-я армия не были особенно сильными. 4-я гвардейская армия, безусловно, была самой многочисленной — она 29 января имела в своем составе семь дивизий, тогда как в двух других армиях было по три дивизии[145].

Но сам по себе факт наличия дивизий — совсем не то же самое, что наличие дивизий в нужном месте. Утром 29 января основные силы 4-й гвардейской армии продвинулись недалеко от исходных позиций, которые она занимала 25 января, а 52-я армия вообще не имела продвижения. Район, в котором наступала 5-я гвардейская танковая армия, все еще не был полностью взят Красной армией под контроль, а это, по сути, означало, что большей части войск, выделенных для организации внутреннего фронта окружения, придется с боями создавать требуемый контур «мешка».

Войска Ватутина добились большего успеха. 27-я армия вышла к окраинам Стеблева и Шендеровки, а следовательно, почти треть расстояния, разделявшего 1-й и 2-й Украинские фронты, уже была позади. Однако трудности снабжения наступающих частей горючим, боеприпасами и другими необходимыми материальными средствами, а также тот факт, что 27-я армия в это время располагала только двумя дивизиями в этом секторе, исключали для 1-го Украинского фронта возможность глубокого продвижения на юго-восток. Поэтому армии Конева обязаны были развивать наступление.