Журнал «Если» - «Если», 2009 № 03

• Название: «Если», 2009 № 03
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: ISSN 1680-645X

Джин ВУЛФ

ВСПОМНИ

Герои повести попадают в подлинный рай, где все счастливы, богаты, красивы. Почему же они обращаются в бегство?

Уилл МАКИНТОШ

ШАР «СИНЯЯ ПОЛНОЧЬ»

Можно сколько угодно поглощать знания на уроках, но не «впитав» нужного амулета, не добьешься жизненной цели.

Пол КАРЛСОН

МЕСТО ДЛЯ СТРЕЛКА

Боже упаси! В рассказе — ни единого выстрела. Стрелок не сиживал рядом с водителем со времен первых переселенцев.

Майк РЕЗНИК

ПРЕДМЕТ ВЕРЫ

Будем откровенны: далеко не каждый из нас готов признать за механическим помощником право спасти бессмертную душу.

Тони БАЛЛАНТАЙН

ОПЕРАЦИОННАЯ СИСТЕМА «АРИСТОТЕЛЬ»

Или «Платон»? Чья истина дороже?

Владимир ПОКРОВСКИЙ

ТАБЛИЦЫ РОРШАХА

Наш герой, водовоз, работает по части снабжения жизненно важным ресурсом американской базы. Причем без всякого транзита.

Владимир МИХАЙЛОВ

ПРО ЛЮБОВЬ

Последний рассказ Мастера, написанный незадолго до кончины…

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО, Эдуард ГЕВОРКЯН, Александр ГРОМОВ

СКАЗКА ОТ ТРОЙКИ

Среди любителей фантастики мало найдется тех, кто еще не посмотрел первый фильм дилогии «Обитаемый остров». Попробуйте сравнить свое впечатление с мнением тройки известных фантастов. Да и само слово «тройка» встретится в этом «разборе полетов» не раз.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Обычай выбрасывать на рынок к Новому году и Рождеству большое количество семейных комедий и святочных полотен уже не является прерогативой лишь западных прокатчиков. Отечественный кинорынок стараниями российских производителей тоже начал приобщаться к этой традиции.

Николай КАЛИНИЧЕНКО

ВРЕМЯ ВЕЛИКИХ ПРОЗРЕНИЙ

Эти, писатели уже не первый раз объединяются в творческий союз. И союз этот уже который раз дает замечательные и неожиданные плоды.

Ярослав ВЕРОВ, Игорь МИНАКОВ

НА СВОЕМ ПОЛЕ

Древние верили, что Земля покоится на трех китах. По мнению авторов статьи, фантастику подпирает всего один, но без него жанр рухнет в никуда.

РЕЦЕНЗИИ

Мы не устанем повторять прописную истину: книги пишутся для того, чтобы их читали. А рецензенты лишь пытаются помочь сделать правильный выбор.

КУРСОР

В Подмосковье прошел первый конвент нынешнего года. Самый значительный современный британский фантаст стал рыцарем. В Австралии названы имена лауреатов национальной премии НФ и фэнтези.

«АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ»

Жюри подводит итоги нашего постоянного конкурса для начинающих фантастов.

ПЕРСОНАЛИИ

Как известно, у писателей не одна, а целых две биографии: творческая и житейская. Представляем обе.

---

В общем, охамел я до крайности, спецагента просто набок перекосило от моих слов. Конечно, я не должен был так говорить, но ведь я говорил, что думаю. Причем, заметьте, я так думал впервые в жизни. До того, конечно, я что-то такое осознавал, но до вербальных формулировок дело не доходило.

После этого Никита Петрович быстро свернул беседу, а выходя из комнаты, вдруг обернулся и спокойным тоном сказал:

— Вы не очень-то, Серёжа, не хорохорьтесь раньше времени. Еще ничего не решено, а с янками всегда можно договориться.

Я так тогда и не понял, о чем он собрался с янками договариваться.

А потом настал тот день, когда дьяволы до меня все-таки достучались. Свидание было очень коротким, ни в какую запретную зону меня не повели, да и пришла только Ити, дьяволенок так и не появился. Ни в какие игры она со мной не играла, лишь поприветствовала своим обычным танцем, я ей просигналил в ответ, а потом она стала нарезать вокруг танкетки широкие неэкранирующие круги. Ити вела себя необычно — летала быстрее, повороты делала суматошнее, и мне поэтому показалось, что она волнуется. Я успел ей сообщить, что о дьяволенке на базе уже известно, причем не от меня, и что у спецагента есть «другие источники информации» — о снимках 84-го Орбитера я ей уже говорил раньше.

В ответ Ити разразилась пулеметной очередью роршахов, из которых я, как всегда, ничего не понял. Она, похоже, занервничала еще больше и стала носиться вокруг меня еще быстрее. Роршахи стали сменяться реже, и скоро я понял, что вошел с моей дьяволицей в своеобразный диалог. Она предъявляла мне очередную картинку: Понятно? — Нет. — А эта? — Не-а! — Эта? — Нет. — И эта непонятна? — Нет. — И эта? — Нет! — И эта?

Я без всякого воодушевления продолжал играть в эту викторину, уверенный, что ничего из этой затеи не выйдет, как вдруг на сороковом или пятидесятом роршахе движение застопорилось. Не сказать, чтобы я понял эту картинку, но, по крайней мере, она была проста и приятна глазу: на желтом фоне — мерцающее бирюзовое пятнышко неправильной формы. Я сказал:

— Стоп!

Я сказал:

— Теперь показывай мне только такие простые картинки.

И она поняла!

Все было так элементарно, так просто! Никаких многодневных проблем не было, если б нас тогда обучили хотя бы азам науки по установлению контакта с внеземными цивилизациями! Или если хотя бы я был не такой тупой! Уже на четвертой простой картинке я сказал:

— Стоп. Это «завтра».

Мерцающее сиреневое пятнышко появляется в правом нижнем углу квадрата, движется, описывая дугу, и исчезает в левом нижнем углу. Затем снова появляется в правом нижнем углу, чуть приподнимается и останавливается. С цветом она что-то напутала, но у дьяволов же нет глаз, так что они вполне могут видеть солнце сиреневым.

— Завтра утром! — уточнил я.

Если бы дьяволы могли взвиваться к небу от радости, я бы сказал, что она взвилась. Я угадал.

Следующая картинка тоже была совершенно ясной. Тот же самый квадрат с солнцем, а по центру чуть-чуть извивается вертикальная красная черточка.

— Малыш завтра утром.

Еще один танец радости. Я тоже был в полном восторге. Я установил полноценный контакт, хоть сейчас демонстрируй ей теорему Пифагора и строение Солнечной системы или атомного ядра.

На следующей картинке к малышу с солнцем прибавилось множество других вертикальных черточек, обступивших его полукругом. Черточки были разных цветов, с преобладанием голубого и коричневого, причем менее яркие, чем дьяволенок, позади всех, чуть поодаль, мелко извивалась черная черточка, самая длинная. Она упиралась «головой» в верхнюю сторону квадрата. Тут тоже не над чем было задумываться.

— Праздник какой-то, что ли, в честь малыша? Типа дня рождения, или, там, принятия в члены, или инаугурация — в общем, что-то такое, да?

Опять танец радости, но уже немножко более вялый — я угадал, но не совсем.

И наконец последняя картинка. К сборищу черточек вокруг дьяволенка в правом нижнем углу появляется красная буква «х» с вертикальной палкой, растущей из перекрестья, — схематичное изображение человека. Буква интенсивно мигает.

— Ага, — сказал я. — Вы меня туда приглашаете. Да?

— Да! Да!! Да!!!

— Что ж, спасибо. Обязательно буду.

Потом было еще несколько картинок, чуть посложнее, но, ошеломленный, я не вчитывался, не мог просто. Ити поняла и распрощалась, а я поехал к американцам.

Вот так оно все и получилось. Малость ошалевший от произошедшего, я вернулся на базу и снова попал в то, что литераторы называют гнетущей атмосферой. Атмосферка действительно была еще та, может быть, даже хуже, чем раньше. Я не собирался задерживаться на втором уровне, хотел только нацедить себе граммов сто «кофе» и побыстрее убраться к себе в комнату — не мог я уже выдерживать всего этого, мне надо было готовиться к празднику своего дьяволенка. Но в баре сидел перед чашкой мой друг Володька Смешнов, под глазом у него красовался свежий синяк. Увидев меня, он вскинулся, замахал руками, подзывая к своему столику. Я еще и сесть толком не успел, как он горячечно зашептал, нет, не зашептал, а зашипел, захрипел:

— Серёга, я так никого никогда не просил, как тебя прошу! Серёг, ведь ты можешь, а?

— Что?

— Серёг, ну? А? Ну, возьми меня с собой завтра, ведь тебе ничего не стоит! Просто возьми, и все. Я словечка не скажу, пальцем не пошевельну, буду как груз дополнительный, мне только увидеть надо!

Был он, как обычно в последние дни, не трезв и не пьян, только возбужден сверх меры. Но я представил себе именно пьяного Володьку на празднике дьяволенка, и мне стало нехорошо.

— Володь, мы уже об этом несколько раз говорили, и я не хочу повторяться. Не спрашивай меня больше, почему я тебя не возьму, а я не буду спрашивать, почему ты так рвешься увидеть дьяволов. Просто я тебя не возьму.

— Серёг, если ты что думаешь насчет коньяка, то назавтра я буду трезвый, как… как самая чистая вода из американского репроцесса.

— Нет. Извини, мне пора.

Я встал, сочувственно похлопал Володьку по плечу («Володя, Володя, где твоя скептическая ухмылка? — подумал я при этом, а потом вообще непонятно с какой дури добавил. — Полная задора и огня!»), покивал его отчаявшимся, затравленным глазам и с некоторым облегчением направился к выходу, но меня опять тормознули. Это был Саша Морзи, наш бывший бритый комик. Его всегда слегка забавное лицо сейчас ничуть забавным не казалось. Он встал, перегородил мне дорогу и схватил за рукав.

— Эй, Игрун, секундочку!

Саша Морзи был пьяноват и желал отмстить. Неважно кому.

— Пусти!

— Кое-что! — с таинственной многозначительностью заявил он. — Кое-что знаю!

— Да пусти ты… недоразумение!

Саша на секунду закрыл глаза и облизнул губы, отчего стал пьян и глуп. Но это он притворялся. Неудачная попытка схохмить.

— Послушай, Игрун, все хочу спросить, — жарко задышал он мне прямо в лицо, — когда с твоими дьяволами разберутся, что ты будешь делать без дьяволов? Опять в простые водовозы подашься?

— Серёга, у тебя все нормально? — грозно крикнул сзади Володька Смешнов.

— Все в порядке! — хором ответили я и Морзи, и мне наконец удалось убраться из бара. В последний момент я заметил, что у Морзи под глазом тоже фингал.

Но и в собственной комнате не было мне покоя. Тут же, будто ждал рядом, проявился мой спецагент. Опять уселся в мое любимое кресло и молча уставился на меня. Я сел на диван напротив, сказал:

— Завтра я вам закажу еще одно такое же кресло. А то это все время занято.

А он все держал паузу. Сам был на себя не похож — мрачен, обеспокоен, удручен и вроде задумчив. Я физически ощущал, как ему хочется укрыться под своей незамысловатостью, но ее как раз не было, подевалась куда-то.

Потом он спросил простуженным голосом:

— Понимаете, что это такое?

А чтоб понятнее было, сделал пару кругов указательным пальцем.

Я изобразил глазами вопрос. Единственный во всей этой команде я ощущал восторг и подъем.

— Понимаете, что вокруг происходит? Кризис! Кризис, которого не должно быть в принципе! Кризис, причины которого непонятны! Психологи наши все с ума посходили, потому что такого просто не может быть. И по нашим каналам передают: у американцев то же самое.

— Могли бы и у меня спросить.

— Нет, вам я не верю. А у Европы все хорошо. А? Вот интересно! У нас с американцами рядом все плохо, а у них все хорошо. Знаете, что они собираются сделать? Официальной причиной объявят групповой алкоголизм, нас всех снимут отсюда ближайшим же бортом, а на Земле станут нам всем показывать кузькину мать, длиннющий такой сериал будет, длиной во всю жизнь. А?

Ни слова про мою последнюю встречу с Ити, запись которой он наверняка просмотрел и наверняка ничего не понял. Он говорил про то, что у него болело, говорил доверительно, так, наверное, как никогда и ни с кем не говорил за все время своего спецагентства. Он считал нас единственными адекватными людьми на всем этом чертовом Марсе, если не считать европейцев, но те от нас далеко.