Лео Яковлев - Суфии: Восхождение к истине

• Название: Суфии: Восхождение к истине
• Автор: Лео Яковлев
• Жанр: Религия

---

* Состояния в суфийской литературе соответствуют трансмутации семи «душ», которые обозначаются техническим термином «Нафс».

Суфий — это человек, который верит, что с помощью поочередного отделения от жизни и ассимиляции с ней он становится свободным. Он является мистиком, т. к. верит, что может добиться гармонии с целями всего творения. Его можно назвать и практичным человеком, потому что он верит, что этот процесс происходит в рамках обычного общества. Он должен служить человечеству, т. к. он является частью его. Великий ал-Тургаи, современник Омара Хайама, в 1111 г. сделал такое предупреждение: «О человек, искусство это заключает в себе много сведений, помогающих раскрывать тайны; слушай же, ибо в молчании спасение от ошибок. Они предназначили тебя для определенной цели, но ты не смог понять этого. Береги себя, чтобы в один прекрасный день не осознать всю бессмысленность того, что ты делал». Эти слова были переведены Эдвардом Пококом в 1661 г.

Для того, чтобы преуспеть в этом, он должен использовать методы, разработанные ранними суфийскими мастерами. Эти методы позволяют избежать влияния целого комплекса факторов, связанных с воспитанием, которые делают большинство людей пленниками их окружения и воздействия их же собственных переживаний. Суфийские упражнения разрабатывались с учетом взаимодействия двух вещей — интуиции и меняющихся аспектов человеческой жизни. Интуиция подскажет человеку, какими именно методами ему пользоваться в различных обществах и в разное время. Это нельзя назвать непоследовательностью, ибо подлинная интуиция всегда последовательна.

Суфийскую жизнь можно прожить в любое время и в любом месте. Она не требует ухода от мира, участия в каких-либо организованных движениях или соблюдения религиозных догматов. Жизнь суфия созвучна жизни всего человечества, поэтому суфизм нельзя назвать чисто восточной системой. Суфизм оказал глубокое влияние не только на восточную, но и на самую основу западной цивилизации, в условиях которой живут многие из нас и которая является смесью христианского, иудейского, мусульманского и ближневосточного или же средиземноморского наследия, что в совокупности мы называем «западным».

Суфии считают, что люди способны к бесконечному совершенствованию. Совершенство приходит к тем, кто достигает гармонии со всем существующим. Физическая и духовная формы жизни соприкасаются, но только в том случае, если между ними устанавливается полное равновесие. Системы, призывающие к уходу от мира, считаются несбалансированными.

Физические упражнения связаны с теоретическими построениями. В суфийской психологии, например, существует важная взаимосвязь между учением о «Семи состояниях человека» и единением личности, а также между движением, опытом и последовательными достижениями высокоразвитой личности.

Где и когда зародился суфийский образ мышления? Большинство суфиев считает, что этот вопрос едва ли имеет реальный смысл. «Место» суфизма внутри человечества. «Место» коврика вашей гостиной на полу вашего дома, а не в Монголии, где он, возможно, был соткан.

«Суфийская практика слишком тонка для того, чтобы иметь формальное начало», — говорится в книге «Асрар аль-Кадим ва-аль-Кадим» («Тайны прошлого и будущего»). Поскольку ясно, что история не так важна, как настоящее и будущее, многое можно было узнать, попытавшись проследить распространение современного суфизма, ибо он начал распространяться с завоеванных арабами территорий около 1400 лет назад. Приводя в пример этот период развития, суфии показывают, как и почему идея самосовершенствования может быть принята любым обществом, независимо от его номинального и социального устройства.

Последователи суфизма считают его внутренним, «тайным» учением, скрытым в любой религии, а поскольку основа его уже заложена в уме каждого человека, то суфийское развитие неизбежно должно найти свое выражение в любых условиях. Исторический период развития этого учения начинается с распространения ислама из пустынных районов в уже сложившиеся социальные образования Ближнего Востока.

До середины VII в. распространение ислама даже в пределах Аравии было сомнительным, но ему было суждено вскоре подчинить себе целые империи Ближнего Востока, каждая из которых обладала складывавшимися веками традициями в области политики, военного искусства и религии. Мусульманские армии, первоначально состоявшие главным образом из бедуинов и только в дальнейшем пополнившиеся новобранцами другого происхождения, наступали на север, восток и запад. Халифы стали хозяевами земель древних евреев, византийцев, персов, а также греков и буддистов; на западе завоеватели достигли юга Франции, а на востоке — долины Инда. Эти политические, военные и религиозные завоевания были основой современных мусульманских стран и обществ, территория которых простирается от Индонезии на Тихом океане до Марокко на Атлантическом.

Именно благодаря этому суфийские мистики стали известны Западу. Усилиями этих людей учение существует в современном виде, объединяя людей интуитивного знания от Дальнего Востока до самых далеких уголков Запада.

Первые халифы владели миллионами квадратных миль земли, неисчислимыми богатствами и могли оказывать политическое давление на весь средневековый мир. В их руках оказались центры, занимавшиеся изучением наследия древних, и частично традиционные мистические школы. В Африке к этим школам относились общества Египта, включая и Александрию; западнее был Карфаген, где святой Августин изучал и проповедовал эзотерические дохристианские учения. Здесь же можно отметить Палестину и Сирию, колыбель тайных традиций; Центральную Азию, где наиболее прочно закрепились буддисты; северо-западную Индию с древними традициями мистицизма и эмпирической религии — и все это находилось в пределах мусульманской империи.

В эти центры предпринимали путешествия арабские мистики, издавна именовавшиеся «Близкими» (мукаррибун), которые верили в фактическое единство внутренних учений всех религий. Подобно Иоанну Крестителю, они носили одежды из верблюжьей шерсти и могли быть известны как суфии (Люди Шерсти), хотя и не только по этой причине. В результате контактов с ханифами все эти древние центры стали оплотами суфийского учения. Была установлена связь между учениями и практикой христиан, зороастрийцев, иудеев, индуистов, буддистов и т. д. Этот процесс, слияние сущностей, никогда не воспринимался несуфиями как реальность, потому что такие наблюдатели считают невозможным даже осознание того факта, что суфий видит суфийское учение и вступает с ним в контакт в условиях любой культуры, подобно пчеле, которая собирает мед из разных цветов, но сама в цветок не превращается. Не получило широкого распространения даже использование суфиями терминологии «слияния», применявшейся для указания на эту функцию.

Суфийский мистицизм в значительной степени отличается от других культов, называющих себя мистическими. Внешняя религия является для суфиев всего лишь оболочкой, хотя и подлинной, выполняющей определенную функцию. Когда его сознание преодолевает эти социальные рамки, суфий начинает понимать истинное значение религии. Образ мышления мистиков других школ полностью отличается от суфийского. Они могут выходить за рамки внешних религиозных обрядов, но они не делают главный упор на то обстоятельство, что внешняя религия есть только прелюдия к приобретению особого опыта. Большинство из тех, кто впадает в экстатические состояния, остается приверженным восторженной символике той или иной концепции, развившейся из их религии. Суфий использует религию и психологию для того, чтобы стать выше всего этого. Достигнув цели, он «возвращается в мир», чтобы вести по Пути других.

Проф. Николсон особо подчеркивает это объективное понимание религии, переводя Руми следующим образом:

«О мусульмане, не осталось на свете влюбленных, кроме меня.

Только меня можно назвать верующим или христианским отшельником. Осадок от вина, кравчий, поэт, арфа, музыка, возлюбленный, свеча, вино и радость опьянения — все это я. Семьдесят две веры и секты в мире на самом деле не существуют: Богом клянусь, всякая вера и секта — это я. Земля и воздух, вода и огонь, более того, тело и душа — и это я. Истина и ложь, добро и зло, легкость и трудность с начала и до конца, знание и изучение, аскетизм, благочестие и вера — это я. Будь уверен, что огнедышащее преддверие ада и сам адский огонь, и рай, и Эдем, и гурии — это я. Земля, и небо, и все, что есть на них, ангелы, пери, джинны и все люди — это я».

Руми разрушил ограниченность обычного сознания. Теперь он может видеть все в истинном свете, понимать близость и единство внешне различных вещей, осознать предназначение человека, и в особенности суфия. Все это стоит гораздо выше того, что обычно называют мистицизмом.