Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Похороны майора Куникова были необычными для прифронтового Геленджика. В траурном митинге участвовала не одна тысяча человек, в том числе почти все тогдашнее население городка. Я не счел себя вправе препятствовать этому, только предупредил командование ПВО, что необходима наивысшая готовность к отражению воздушных налетов. Смогли отдать последний долг Цезарю Львовичу и его ближайшие соратники по отряду - за ними сходил ночью в Станичку катер.

После войны Станичка стала называться Куниковкой. Прах майора был перенесен с геленджикского кладбища в центр Новороссийска, на площадь Героев. А среди судов, приписанных к Новороссийскому порту, появился потом океанский танкер Цезарь Куников, которому доступны все морские дороги земного шара.

В то время, когда мы прощались с Куниковым, лучшим памятником ему служил плацдарм за Цемесской бухтой - трамплин для дальнейших наступательных операций, прочно удерживаемый советскими войсками.

В апреле 1943 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил Цезарю Львовичу Куникову звание Героя Советского Союза. В Указе не было слова посмертно. В статьях и очерках о новом Герое, которые появились в газетах, также не упоминалось о его гибели: незачем было радовать врага. Миллионы людей, узнававших из этих статей о славных делах майора Куникова, знакомились с ним как с живым. И этим как бы утверждалось приобретенное им великое право остаться в боевом строю и после смерти, навсегда.

Тюлькин флот испытывается огнем

12 февраля советские войска освободили Краснодар, 14-го - Ростов. Неприятельская группировка на Кубани осталась без сухопутного сообщения со своими тылами, была прижата к Азовскому морю и Керченскому проливу. Но выбить врага из Новороссийска оказалось труднее, чем думалось. Гитлеровцы превратили его в один из главных узлов укрепленной полосы, которая стала известна под названием Голубой линии и протянулась от Цемесской бухты до приазовских плавней, прикрывая Таманский полуостров и лежащий за проливом Крым.

Плацдарм на Мысхако врезался во фланг Голубой линии. Противник окончательно лишался возможности как-либо использовать Новороссийский порт. Однако еще несколько попыток взломать вражескую оборону на других участках к успеху не привели. Становилось очевидным, что частям, высаженным на западный берег Цемесской бухты, придется действовать на изолированном плацдарме не считанные дни, как предполагалось сначала, и не две-три недели, как казалось немного позже, а более долгий срок.

Вот тогда и вошло в обиход понятие Малая земля. Не знаю, кто первым сказал так про кусочек побережья, отвоеванный у врага десантниками в феврале, но скоро ужо никто не называл его иначе. Этому названию суждено было войти и в историю войны, и в географию Кавказа.

Гарнизон Малой земли, постепенно доведенный до двух корпусов, был включен (как и войска, развернутые под Новороссийском на Большой земле) в переформированную 18-ю армию - 18-ю десантную, как стала она именоваться. Со второй половины февраля 1943 года эта армия сделалась левофланговой на советско-германском фронте, что и определило ее теснейшее боевое взаимодействие с Черноморским флотом. Причем - это вытекало из характера и большой важности возлагавшихся на 18-ю десантную армию задач - Черноморский флот был тогда же подчинен ей в оперативном отношении.

Командующим армией вскоре назначили генерал-лейтенанта К. Н. Леселидзе, членом Военного совета - генерал-майора С. Е. Колонина. Штаб ее возглавил генерал-майор Н. О. Павловский, не так давно воевавший в морской пехоте, а политотдел - полковник Л. И. Брежнев. Штарм и поарм 18-й десантной разместились под Геленджиком, в близком соседстве с нами.

Доставка на Малую землю подкреплений, техники, боеприпасов, продовольствия и эвакуация оттуда раненых были возложены на Новороссийскую военно-морскую базу, и поэтому мне приходилось бывать в штабе армии и у командарма очень часто.

Могу признаться: даже если предстояло решать трудные вопросы, ездил я туда с удовольствием. В натуре генерала Леселидзе было нечто рыцарственное, и на КП у него царила атмосфера подчеркнутой (хочется сказать - красивой) воинской корректности. В самом обыденном разговоре командарма с начальником штаба ощущались обоюдная тактичность, глубокое взаимное уважение, служившие примером для окружающих. А когда меня заставал у армейцев час обеда, Константин Николаевич Леселидзе, отложив ненадолго дела, блистал истинно грузинским гостеприимством, любил угостить чем-нибудь присланным ему в подарок друзьями.

Политработники нашей базы быстро почувствовали себя своими людьми в поарме 18-й, влияние которого, как старшего политоргана, все сильнее сказывалось и во флотских частях. Не много понадобилось времени, чтобы моряки-новороссийцы хорошо узнали начальника политотдела армии Леонида Ильича Брежнева, полюбили его за близость к бойцам, за прямоту и отзывчивость, за характерное для него стремление быть там, где трудно, где решается главная сейчас боевая задача.

От Геленджика до Мысхако, даже с учетом всех изгибов проложенного среди минных полей военного фарватера, меньше двух десятков миль. Но по крайней мере половина этого пути, не говоря уже о местах разгрузки, простреливалась неприятельской артиллерией. Атаки самолетов и торпедных катеров были возможны на всем маршруте. И не приходилось сомневаться, что противник использует все средства, чтобы срывать наши перевозки, от которых зависело само существование мало-земельского плацдарма.

Какая сложилась обстановка на этой короткой прибрежной коммуникации, можно судить уже по тому, что через десять дней после высадки десанта командующий флотом приказал: каждый выход кораблей к Мысхако планировать как особую операцию. До тех пор так ставился вопрос лишь в отношении перевозок в осажденный Севастополь.

На Малую землю продолжали ходить те же корабли, которые высаживали десант под Южной Озерейкой и в Станичке или перебрасывали первые подкрепления, канонерские лодки, тральщики, катера-охотники. Одними сейнерами было не обойтись, когда требовалось перевозить за ночь тысячу и больше бойцов (в отдельные ночи переправлялось свыше трех тысяч).

Но чем крупнее корабль, тем лучшую цель представлял он для врага, тем труднее было довести его до места разгрузки невредимым.

Врагу не удалось помешать проводившейся в конце февраля переброске на Малую землю 176-й стрелковой дивизии. А вслед за тем, в ночь на 28-е, прорвавшиеся к Цемесской бухте немецкие торпедные катера атаковали вблизи Мысхако канонерскую лодку Красная Грузия и тральщик Груз. Тральщик затонул мгновенно. Канлодка, с развороченной взрывом торпеды кормой, села на камни у берега.

Первой мыслью было: как снять ее с мели и отбуксировать в Геленджик, чтобы вернуть в строй? Но инженеры, обследовавшие Красную Грузию, вынесли категорическое заключение: восстановить канлодку практически невозможно.

Канлодка сидела на грунте в нескольких десятках метров от берега, под той скалой у южной оконечности Мысхако, что защищала от вражеских снарядов небольшое пространство воды и суши. Подходишь с носа - корабль как корабль. В белесом мертвенном мерцании повисших в воздухе немецких светящихся бомб четко вырисовывается высокий полубак. И палуба почти ровная. Но кормы нет, исчезло и стоявшее там орудие... Машинное отделение и другие отсеки затоплены. Просто каким-то чудом не взорвались заполнявшие трюмы и кубрики снаряды, патроны, гранаты (их до последнего ящика вынесли на берег).

Да, старая канонерская лодка, участница Одесской обороны и боев за Кавказ, свое отплавала. И все-таки она еще послужила флоту!

В бухточке под скалой - южном порту Малой земли - недоставало причала. Все суда, кроме самых малых, приходилось разгружать на рейде. А чем не причал корпус корабля, прочно сидящий на грунте? Глубина у борта позволяла швартоваться и тральщикам, и небольшим транспортам, не говоря уже о сейнерах, шхунах. Причем из-за близости высокого берега здесь не падали немецкие снаряды.

Когда выяснилось, что плавать канлодка больше не сможет, идея превратить ее в причал возникла сама собой, и командование флота приняло соответствующее решение. Саперы соединили канлодку с берегом понтонным мостом, сверху натянули маскировочную сеть. Так что при благоприятных условиях не исключалась разгрузка судов даже в светлое время - лишь бы они сюда дошли...

Неподвижный корпус корабля не раз привлекал внимание вражеской авиации. Канлодка получала новые повреждения, горела. Однако разбить ее окончательно фашистам долго не удавалось: бомбить точнее, с пикирования мешала все та же высокая скала. Через палубу канонерской лодки прошли тысячи тонн боевых грузов. И для тысяч бойцов, пополнявших десантную группировку, с этой обгоревшей, постепенно оседавшей и кренившейся палубы начиналась Малая земля.