Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Общая картина прояснилась, конечно, не сразу. Сперва мне стало известно лишь одно: корабли уходят от Озерейки, не высадив морские бригады, так как это почему-то оказалось невозможным. Я поспешил на КП командующего флотом Ф. С. Октябрьского. Раз уж так вышло, думалось мне, есть смысл повернуть часть кораблей - хотя бы канонерские лодки - в Цемесскую бухту, высадить морскую пехоту на плацдарм, захваченный у Станички, и развивать оттуда наступление на Новороссийск...

Командующего я застал еще более взволнованным и сумрачным, чем час назад. Его состояние попять было нетрудно. Я доложил свои соображения, стараясь быть предельно кратким. Да они, казалось мне, и не нуждались в многословных обоснованиях. Плацдарм существовал. Пристань рыбозавода, способная принять канлодки, была в наших руках. Береговые батареи и флотские летчики, взаимодействовавшие с куниковским отрядом, прикрыли бы и эту высадку... Словом, перестройка плана операции представлялась оправданной. Я даже ожидал, что командующий прервет меня и скажет: Это уже решено.

Ф. С. Октябрьский выслушал до конца. Быстро шагая взад и вперед по комнате, он задал два-три вопроса, из которых я понял, что все это, должно быть, уже обсуждалось тут. Так за чем же дело стало? - думал я.

Отпущенный к себе на КП, я еще некоторое время, пока не рассвело совсем, ждал приказания обеспечить прием кораблей у Станички. Однако тогда оно не последовало. Наверное, я не мог учесть всех обстоятельств, мешавших командующему принять решение немедленно.

Днем корабли, ходившие к Южной Озерейке, вернулись в Геленджик и Туапсе. Многие из них, в том числе канонерские лодки, получили повреждения, имели потери в личном составе. Требовался экстренный ремонт, и Шахназаров с Баришпольцем бросили на это все свои силы, Морские пехотинцы выгрузились на берег, но из их вооружения снимали с кораблей только то, что мешало работам. Никто не сомневался, что высадка главных сил десанта отставлена ненадолго.

Командир дивизиона канлодок капитан 1 ранга Григорий Александрович Бутаков был среди моряков, находившихся в ночь на 4 февраля у Озерейки, наверняка старше всех годами. Но из всех вернувшихся оттуда, с кем я в тот день встречался, он меньше, чем кто-либо, выказывал подавленность происшедшей неудачей, хотя, конечно, тяжело ее переживал. Представитель старинной русской морской династии, военный человек до мозга костей, он держался с обычным спокойным достоинством и, не теряя ни часа, делал все, чтобы новый боевой приказ застал его дивизион готовым к выходу в море.

Минувшей тяжелой ночью Бутаков действовал смело и инициативно. Когда болиндеры (они должны были после высадки штурмового отряда с танками послужить причалами для других кораблей) загорелись у берега от немецких снарядов и подойти к ним стало невозможно, командир дивизиона предложил полковнику А. С. Потапову высадить подразделения его бригады у Абрау-Дюрсо. И высадка с двух канонерских лодок там началась.

Всего вместе с первым штурмовым отрядом, состоявшим из батальона капитан-лейтенанта О. И. Кузьмина, под Озерейкой сошли на сушу почти полторы тысячи десантников и несколько танков. Зацепившись за берег, они дрались геройски. Батальон Кузьмина продвинулся дальше всех, отвлек на себя немало неприятельских сил и этим помог куниковцам.

Потом об этом батальоне долго не было никаких вестей. Но все, что делалось в Геленджике по подготовке кораблей к новому выходу с десантными частями туда, куда будет приказано, делалось с мыслью о товарищах, сражающихся где-то в районе Озерейки. Наши катера, ходившие в разведку, сняли небольшую группу морских пехотинцев близ горы Абрау. В других местах враг не давал им приблизиться к берегу, встречая сильным огнем. 5 февраля комбату Кузьмину было передано по радио приказание пробиваться к Станичке на соединение с Куниковым.

А я получил в тот день от командующего флотом приказ: используя все наличные корабли и плавсредства Новороссийской военно-морской базы, начать в ночь на 6 февраля высадку в районе Станички 255-й бригады морской пехоты, а также 165-й стрелковой бригады полковника П. Ф. Горпищенко, только что прибывшей в Геленджик и) Туапсе.

Этот приказ означал, что на вспомогательном направлении десанта вводятся в бой силы, предназначавшиеся для главного.

Плацдарм героев

Чтобы такая перестройка плана операции (правильная, хотя и запоздалая, как отмечает в своей книге Битва за Кавказ Маршал Советского Союза А. А. Гречко) стала в тот момент возможной, куниковцам надо было, захватив плацдарм на западном берегу Цемесской бухты, продержаться там двое суток. За это время на усиление отряда Куникова удалось перебросить в Станичку лишь двести бойцов-авиадесантников, выделенных 47-й армией. Продержаться оказалось труднее, чем высадиться, и я должен, прежде чем рассказывать о дальнейших событиях, вернуться немного назад.

Майор хорошо использовал преимущества, полученные в результате стремительной, внезапной для противника высадки. Боевые группы отряда сравнительно легко отбросили превосходившего их численно, но растерявшегося врага. Пока он пребывал в замешательстве, можно было даже продвинуться и дальше. Однако Куников понимал, насколько это опасно: не приходилось рассчитывать, что немцы долго останутся в заблуждении насчет реальной силы высадившегося десанта. И на рассвете отряд, пополненный подразделениями второго эшелона, занял оборону.

Как явствует из захваченных впоследствии неприятельских штабных документов, гитлеровцы к этому времени уже знали, что у Станички им противостоят всего несколько сот советских бойцов. Вышестоящему начальству докладывалось: русский десант, вторгшийся в южное предместье Новороссийска, будет ликвидирован до исхода дня... Пользуясь том, что у перевалов наши войска не продвинулись, а под Озерейкой десант потерпел неудачу, враг стягивал к Станичке свои резервы.

Фашисты начали атаки с трех направлений: на обоих флангах - с явной целью отрезать отряд от бухты - и в центре плацдарма. Куниковцев поддерживали почти все наши береговые батареи. Ударили через город и армейские катюши. В самом отряде действовало уже до десятка трофейных орудий, а со вторым эшелоном были доставлены минометы. Тем не менее положение десантников скоро стало тяжелым.

Как ни старались куниковцы взять побольше патронов и гранат, ограничивая себя в харче, бой за высадку, когда трудно быть особенно расчетливым, основательно истощил их арсеналы.

В ночь на 5 февраля Куников пустил по цепи - из окопа в окоп, от бойца к бойцу письменный приказ, первый пункт которого гласил:

При любом тяжелом положении никто не имеет права отходить даже в тех случаях, когда грозит неминуемая смерть.

Далее объявлялось, что впредь разрешается вести огонь из автоматов только одиночными выстрелами и по ясно видимым целям, а оставшиеся гранаты использовать лишь в исключительных случаях, по большим группам противника и с расстояния не более 25 - 30 метров. Личному составу приказывалось вооружиться оружием, брошенным врагом в первую ночь, собрать все патроны и гранаты с убитых. Командир требовал строго экономить продовольствие и особенно воду: там, где высадились куниковцы, не было ни колодцев, ни ручья.

Противник тем временем подтягивал свежие части. Новым атакам предшествовали массированные удары авиации (море еще бушевало, но ветер стихал, и самолеты уже могли летать) и интенсивная артподготовка. На пятачке, занятом отрядом, разорвались уже тысячи снарядов и бомб.

Когда рассвело, к позициям десантников двинулись танки. За ними, в полный рост, шла пехота. Должно быть, враг уже не ожидал серьезного сопротивления. Но Куников сумел сохранить большую часть своих людей, и они держались стойко.

Силы отряда 650 - 700 человек, - доносил он утром 5-го. - Настроение личного состава отличное. Часть раненых отказалась выйти из боя...

Командир отряда расчетливо маневрировал своими силами. Вооружив две боевые группы всем, что можно было использовать против танков, он перебрасывал этот свой резерв туда, где обострялась опасность прорыва обороны. И отряд отражал атаку за атакой. На плацдарме родился лозунг, ставший неписаным законом: Враг может пройти только через наши трупы.

Надо ли говорить, что Малахов и командиры береговых батарей делали все мыслимое, чтобы точнее поражать указываемые куниковцами цели! Самоотверженно помогали десантникам летчики-штурмовики. В тот день они, прорываясь через завесы вражеского огня, совершили более двухсот вылетов на поддержку отряда.

Еще ночью были предприняты попытки сбрасывать с илов боеприпасы. Сперва это не очень ладилось - коробки с патронами падали то в бухту, то в расположение противника. Днем дело пошло лучше, хотя коробки, ударяясь о камни, часто разбивались. Видя, что груз упал в такое место, куда десантники могут добраться, летчики старались помочь им, огнем прижимая гитлеровцев к земле.