Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

... Была глубокая осень. Бухту окутывал густой туман. К небольшой, наспех сколоченной пристани подошел пароход. Жены командиров и сверхсрочников прибыли сюда вслед за своими мужьями. В маленьких комнатках поместилось по нескольку семей. Было тесно, но никто не отчаивался. Люди знали железную необходимость, видели перспективу, верили в свои силы. На следующий же день все взялись за благоустройство. Достраивали и ремонтировали дома и комнаты, штукатурили и белили их, мыли коридоры, делали столы, кровати и стулья. Веселой улыбкой встречали женщины по утрам друг друга. Никто не хотел отставать...

Оборудовав собственное жилье, они увлеченно брались за общественные дела. Все их касалось - уют в береговых казармах и занятия с моряками, готовящимися в училища, строительство клуба и закладка парка, спартакиада и художественная самодеятельность... А дома каждая жена держала наготове походный чемоданчик мужа, чтоб уж на это он не тратил ни минуты - схватил и беги на лодку.

На совещании женского актива армии и флота, проходившем в Большом Кремлевском дворце, с участием руководителей партии и правительства, было уделено очень много внимания боевым подругам командиров из приграничных гарнизонов Приамурья и Приморья. Далъневосточницы вернулись из столицы с наградами. Прасковья Ивановна - с орденом Трудового Красного Знамени. Она и гордилась им, и смущалась. Как и я год назад...

Казалось, с переездом в городок семей женатые командиры уже не будут засиживаться в кают-компании Саратова. Но если и стало так, то ненадолго; без обсуждения в товарищеском кругу злободневных вопросов нашей жизни и службы никто обойтись не мог.

В кают-компании спорили, как бороться с обледенением лодок в зимних походах, ломали голову над тем, как лучше размещать на борту добавочные грузы, чтобы предельно увеличить автономность щук. Тут возникали импровизированные, без докладчика и регламента, разборы различных случаев из последних плаваний. Командиры обменивались мыслями также о том, как действовать при обстоятельствах, в нашей практике еще не встречавшихся, но возможных. Не беда, если иной раз высказывались и неверные суждения, - всегда было кому поправить ошибающеюся и подытожить спор.

Вечера в кают-компании как бы дополняли командирскую учебу, помогая вырабатывать единый взгляд на вопросы нашей службы, морского боя. Здесь получали моральную поддержку интересные начинания, поиски новых тактических приемов и вообще смелые действия командира-подводника. Такая атмосфера в командирском кругу, мне кажется, насущно необходима для того, чтобы военные люди относились б своему делу творчески.

Командир боевого корабля должен уметь дерзать - поступать отважно и решительно, не утрачивая, разумеется, способности трезво оценивать обстановку. И у нас не было принято говорить командиру, уходящему в море: будьте осторожны, не рискуйте. Это не значит, что вообще поощрялся риск. Без надобности, не оправданный особыми обстоятельствами, он отнюдь не доблесть. Но есть вещи, о которых просто незачем лишний раз напоминать военному моряку, допущенному к самостоятельному управлению кораблем, если не хочешь сковать его инициативу.

Многое можно простить командиру подводной лодки, только не нерешительность. А коль окажется, что у кого-то она - непреодолимое свойство характера, то нужно избавлять от такого командира корабль.

С одним командиром так и пришлось поступить.

Этот капитан-лейтенант прибыл в бригаду уже командиром щуки. Ему нельзя было отказать ни в знаниях, ни в организаторских способностях. Как будто и тактически подготовлен, и любую задачу понимает правильно, а в море теряется... Когда дошло до торпедных стрельб, получился просто конфуз. Целью служил присланный из главной базы миноносец. Я находился на его борту. На море свежело, волнение превысило уже пять баллов, но все стрелявшие в тот день лодки успешно выходили в атаку. А эта щука даже не погрузилась.

Запросили семафором, в чем дело, и получили неожиданный ответ: Погрузиться не могу, большая волна. Надеясь, что командир возьмет себя в руки, я приказал кораблю-цели развернуться и начать маневр заново. Однако лодка опять не погрузилась. Последовал еще один запрос, ответ на который был просто недостойным: Погружение считаю опасным.

Не оставалось ничего иного, как вернуть эту щуку в базу. Вечером я вызвал капитан-лейтенанта и объявил ему:

- Назначается командирская учеба. Тема: Почему подводная лодка типа Щ не может погрузиться при волнении 6 - 7 баллов. Докладчик - вы. Доклад должен быть доказательным. Сколько времени нужно вам на подготовку?

Выступать с докладом капитан-лейтенант, понятно, не взялся. Но специальное командирское занятие, посвященное теории и практике погружения лодок нашего типа при таком состоянии моря, состоялось. Вопрос был разобран всесторонне, полная возможность погружения в этих условиях доказана как расчетами, так и анализом опыта.

После занятия у нас с капитан-лейтенантом произошел откровенный разговор наедине.

- Вы - хороший организатор, - сказал я. - Но командовать лодкой - это не для вас. Нам нужен энергичный командир береговой базы. Надеюсь, командующий разрешит перевести вас для пользы службы на эту должность. Подумайте как следует и, если согласны, подавайте рапорт.

Добавлю, что он стал хорошим командиром береговой базы и сумел организовать снабжение лодок так, что подводники совсем не тратили времени на хождение по складам. Сам встречал каждую лодку, возвращавшуюся с моря, и все довольствие без задержки доставлялось на причал, к трапу. Так что от перевода капитан-лейтенанта на берег выгода получилась двойная.

Случай, как говорится, нетипичный. Может быть, не стоило и вспоминать о нем? Но ведь командовать кораблем, тем более подводным, способен не каждый. И если на мостике оказался человек, который когда-то ошибся в самом себе и в котором потом ошиблись другие, ошибку приходится исправлять.

Тихоокеанский флот, комплектовавшийся и балтийцами, и черноморцами, унаследовал их традиции, освященные славой моряков многих поколений. Но к этому наследию прибавлялось то, что было рождено уже на Дальнем Востоке. А собственные традиции складывались здесь быстро.

Одним из самых характерных для Тихоокеанского флота явлений стало смелое командирское новаторство - в боевой подготовке, в тактике, в освоении скрытых возможностей оружия и техники.

Примечательно, что именно тихоокеанские подводники сделались пионерами плавания подо льдом. На Тихий океан привело бы историка исследование того, как зарождались и некоторые другие новшества в военно-морском деле.

Как известно, дизельные подводные лодки давно уже не обходятся без устройства, позволяющего на определенной глубине получать с поверхности воздух для работы двигателей внутреннего сгорания. Но многие ли знают, что дальневосточные подводники экспериментировали в этом направлении еще в тридцатых годах?

Делалось это, в частности, на лодке А. Т. Заостровцева. А затем - в дивизионе, которым он командовал. Мы с Алексеем Тимофеевичем служили уже в разных бригадах, но когда встречались, он рассказывал об этих опытах.

Начались они скромно: с лодки, лежащей на грунте, выпускали на поверхность поплавок со шлангом. Поступавший сверху воздух разгонялся по отсекам, и лодка могла не всплывать значительно дольше, чем обычно. А потом дело дошло и до запуска в подводном положении дизелей.

Осуществил это инициативнейший командир М. С. Клевенский - тот самый, чья щука провела в отрыве от базы более ста суток. Он закрепил у головки зенитного перископа один конец гофрированного шланга, а другой подвел к клапану наружной вентиляции уравнительной цистерны. Цистерна имела также внутренний вентиляционный клапан, через который воздух пропускался в лодку. Если бы верхний конец шланга оказался вдруг под водой, весь канал можно было мгновенно перекрыть.

Вот такая нехитрая система при первом же ее опробовании позволила подводной лодке Щ-113 в течение часа ходить под дизелями на перископной глубине. Это было, между прочим, за несколько лет до того, как немецкие конструкторы придумали свой шноркель.

Клевенский надеялся заменить примитивное устройство для всасывания воздуха, изготовленное своими силами, более надежным. Командир дивизиона А. Т. Заостровцев поддерживал его. Однако командир 2-й морбригады счел тогда продолжение опытов рискованным. Плавать под водой на дизельном ходу наши лодки стали лишь в сороковых годах.

Но речь сейчас не о том, почему это начинание не оценили по достоинству сразу. Нового рождалось много, и многое быстро получало признание. Достаточно сказать, что еще в 1936 году наркомвоенмор, основываясь на опыте наших походов, официально утвердил новые сроки автономности щук, вдвое увеличенные по сравнению с прежними. В развитии флота наступал такой этап, когда достижения передовых экипажей уже могли становиться нормой для других.