Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Мы уходили с ощущением, что побывали в доме, где живет само Мужество. Живет и борется, несмотря ни на что.

Скоро из этого дома вышла в мир новая боевая книга. Только прислать ее подводникам сам Островский не успел. Когда роман Рожденные бурей напечатали, его уже не было в живых.

Перед отъездом из Москвы довелось еще раз побывать в Кремле. В Свердловском зале М. И. Калинин вручал награды. Четыре месяца привыкал я к мысли, что награжден орденом Ленина, но здесь переживал все заново.

Получающих награды немного. Обстановка непринужденная, сердечная. Каждый имел возможность что-то сказать Михаилу Ивановичу, и он тоже что-то говорил каждому.

Вручив орден мне, Калинин заговорил о Тихоокеанском флоте, о том, что значит он для страны и как надеются на тихоокеанцев правительство, народ. Не могу себе простить, что не записал эти слова, пока помнил их точно.

На Красную площадь я вышел, охваченный одним желанием: скорее домой, на флот - сколько там дел!

Покоренные просторы

Успех Щ-117 (она не только пробыла в море вдвое дольше проектного срока автономности, но и прошла без пополнения запасов рекордное для того времени расстояние - свыше трех тысяч миль) открывал новые перспективы в боевой подготовке подводных лодок. В приказе, посвященном итогам ее похода, командующий флотом призвал тихоокеанцев шире развернуть стахановское движение. В порядок дня вставало освоение двойной автономности другими экипажами.

Но, как уже говорилось, мы не считали этот срок пребывания в море пределом возможного. А потому нужны были и новые экспериментальные походы. Подготовка к ним началась в бригаде еще до возвращения лодки Египко.

Одна щука, которую готовили во второй стахановский, подвела: уже после того как на борт были приняты все запасы, на лодке, в результате оплошности при контрольном погружении, залили аккумуляторную батарею... Стали думать, какую лодку послать вместо нее. Просились чуть ли не все командиры. Но флагманские специалисты и начальник штаба, став придирчивыми вдвойне, отставляли одну кандидатуру за другой.

Среди немногих, кто в этот поход не просился, был командир Щ-122 Александр Васильевич Бук. Между тем постепенно складывалось мнение, что как раз его лодка могла бы, не посрамив бригады, выполнить ответственную задачу.

Бук, в прошлом черноморец, был старше большинства наших командиров, участвовал в гражданской войне.

Когда он привел свою лодку из Владивостока, я спросил его, как спрашивал и других, с охотой ли он сюда шел. Конечно, не каждый ответит на такой вопрос чистосердечно, но всегда хотелось знать, как настроены люди, которых ждет в нашей базе много трудностей, и приятно было открывать завзятых моряков, кому важнее всего море, походы.

- Шел с большим удовольствием! - ответил Бук и так улыбнулся, что сомневаться в его искренности не приходилось.

Не потребовалось много времени, чтобы убедиться: плавать он действительно очень любил. Экипаж лодки вскоре стал одним из передовых в бригаде. Но у Бука произошел разлад в семье, очевидно давно уже назревавший, и это повлекло за собой персональное дело. Сгоряча Бука исключили из партии.

Можно было надеяться, что парткомиссия флота такую крайнюю меру не утвердит. А Бук старался доказать всей своей работой, что достоин звания коммуниста. Но просить, чтобы почетное задание дали ему, не смел.

В этого командира хотелось верить. Еще раз посоветовавшись с начальниками штаба и политотдела, я решил спросить его самого, как бы он отнесся к возможности пойти в такой поход. Александр Васильевич весь просиял...

Командующий флотом с нашим выбором согласился, и мы проводили Щ-122 в море. Лодке предстояло нести позиционную службу пятьдесят суток, отрабатывая в то же время плановые учебные задачи.

Первые две недели плавания прошли спокойно, не было даже штормов. Бук доносил, что экипаж освоил сдвинутый на полсуток - по опыту Египко распорядок походной жизни и все обстоит нормально.

А на шестнадцатые сутки мотористы услышали подозрительный стук в одном из цилиндров левого двигателя. И вскоре выяснилось: поврежден поршневой подшипник. Обнаружилось это на исходе ночи, незадолго до погружения. Под водой, когда лодка ходила на электромоторах, неисправный цилиндр сняли и сделали на подшипнике баббитовую напайку. Повреждение, как таковое, было устранено. Но характер его указывал на неполадки в системе смазки. Возникала необходимость проверить остальные семь цилиндров, пока не застучало в каком-нибудь из них.

Командир лодки А. В. Бук и комиссар И. А. Станкевич радировали, что просят разрешения произвести эту работу в море, не прерывая выполнения поставленной задачи.

Потом Бук рассказывал:

- Мы отдавали себе отчет, насколько это трудно. Но я постарался представить, как поступил бы, случись такое в военное время, на боевой позиции. Пошел бы ремонтироваться в базу? Да конечно же нет!

В радиограмме указывалось, что переборка всех цилиндров займет до трех суток. Иными словами, лодке надо было в течение трех ночей обойтись одним дизелем. На это можно было пойти. Начальник штаба бригады и флагманский инженер-механик, с которыми я обсудил положение, тоже не видели пока оснований возвращать лодку в базу. И Бук получил добро продолжать плавание.

Что и говорить, лучше всего, когда с техникой в море ничего не случается. Но если нечто непредвиденное все же произошло, много значит не растеряться.

Силами одних мотористов в данном случае было, конечно, не обойтись. На лодке сформировали три рабочие смены из всех, кто имел когда-либо отношение к слесарному делу. Цилиндры левого дизеля были один за другим вскрыты, система смазки отрегулирована, а затем все снова собрано. И не на якорной стоянке, не на грунте, где работать было бы легче, а на ходу. Лодка маневрировала на своей позиции, в положенное время погружалась и всплывала.

С подробностями дизельного аврала, организованного с характерной для Бука обстоятельностью, я познакомился, когда, получив донесение о завершении работ, побывал на борту Щ-122 вместе с флагмехом бригады. На катер, встретившийся с лодкой в условленной точке, прихватили сынишку Александра Васильевича Вовку после отъезда матери он остался с отцом и временно жил на Саратове.

На борту лодки было решено, что поход ее может продолжаться. Вторая его половина проходила в условиях частых штормов. Волнами сорвало несколько стальных листов ограждения рубки. Но существенных неполадок в материальной части больше не возникало. Что касается произведенной в море переборки дизеля, то качество работы еще раз было оценено, когда потом, в базе, проверяли двигатели в связи с приближением очередного ремонта: оказалось, что этот дизель в нем не нуждался.

На пятидесятые сутки похода, перед тем как лодка должна была взять курс в базу, на Щ-122 приняли радиограмму от командующего флотом. М. В. Викторов поздравлял командира и экипаж с выдающимся достижением в боевой подготовке, каким бесспорно являлось это длительное и трудное плавание.

Пришла на лодку и другая радиограмма - лично Буку от начальника политуправления Г. С. Окунева. Из нее Александр Васильевич узнал, что оставлен в рядах партии.

Встречали Щ-122 торжественно. Почти два месяца не видели моряки земли, а небо - только по ночам. Зато теперь все было для них - солнце, весенняя зелень, музыка, орудийный салют, улыбки родных и друзей. Наши женщины убрали кубрик щуки на плавбазе, напекли для команды тортов...

Но от правил, соблюдавшихся при возвращении лодок из обычных походов, не отступили. После рапорта командира была, как всегда, подана команда Корабль к осмотру! А когда флагманские специалисты, проверив лодку, доложили, что существенных замечаний по ее состоянию нет, последовало приказание: Корабль к походу приготовить. И только сделав все, что для этого требовалось, экипаж сошел на желанную землю.

Заведенный порядок соблюли не проформы ради. Пусть лодка нуждалась в кое-каком ремонте, а люди в отдыхе. Но корабль оставался боеспособным, и ему надлежало быть готовым к выходу в море.

Все моряки Щ-122 были приглашены на обед в кают-компанию Саратова вместе с командирами и комиссарами других лодок. Подали даже вино - сэкономленное подводниками из походной нормы (иного у нас не водилось). Вина хватило на один тост - за партию, за Сталина. В этой здравице воплощалась общая готовность выполнить любое задание Родины.

А в другом районе Японского моря уже не первую неделю несла дозор и выполняла учебные задачи, включая и торпедные стрельбы, подводная лодка Щ-123. Командовал ею И. М. Зайдулин, комиссаром был В. П. Ясыров.

Этот экипаж провел в отрыве от базы два с половиной месяца - в полтора раза больше, чем Бук, и почти в два раза больше, чем Египко.

Третье экспериментальное плавание проходило в общем спокойнее первых двух. Устойчивая погода середины лета обеспечила подводникам много штилевых дней. Не подводила и техника. Но семьдесят пять дней - это все-таки семьдесят пять! Корабль и люди выдержали: большое испытание. И в прежние представления о том, на что способны щуки, удалось внести новую солидную поправку.