Александр Филатов - Тайна академика Фёдорова

• Название: Тайна академика Фёдорова
• Автор: Александр Филатов
• Издательство: МО "СЕНТЕ"
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006

---

-   А второй этап – это, надо полагать, "приватизация"?

Алексей Витальевич представил, что Кара-Мурза должен был нахмуриться при упоминании об этом катастрофическом кризисе, последовавшем за расчленением Советского Союза и сломом хозяйственной системы.

-                 Этот кризис, – гневно сказал он, – не был объективным результатом процессов, происходивших в экономических и политических структурах страны. Он был искусственно создан. Создан и осуществлён как антисоветский проект, направленный на слом буквально всех устоев и структур жизнеустройства, на разрушение всей советской, а точнее – русской – цивилизации. Кроме того, передача в процессе "приватизации" преступному миру большой части собственности.

-                 И власти.

-                 Да, и власти! .породила аномальный уклад, принципиально несовместимый с жизнью общества, с выживанием страны.

-                    Так что своеобразным ответом народа на такую  реформу стали снижение рождаемости и рост смертности?

-                 Вот именно!

Пальцы Фёдорова бегали по клавишам машинки, строка за строкой ложились на бумагу, а голос чтимого им философа и политолога звучал в сознании чётко и размеренно, мысли формулировались логично и аргументированно.

-                 Чтобы оценить масштабы кризиса, – продолжал Сергей Георгиевич, – надо напомнить, что на реформу в России истрачены беспрецедентные в мировой истории средства: экономия от прекращения гонки вооружений; экономия от прекращения войны в Афганистане; экономия от прекращения финансирования всех крупных проектов (а это практически все капиталовложения в промышленность, АПК, транспорт и строительство, которые составляли до 1987 года огромные суммы); экономия от свёрнутых социальных программ; отнятые у населения сбережения (400 миллиардов долларов); экономия от резкого снижения уровня потребления 90 процентов населения. Были загублены не только эти средства, но и промотан весь золотой запас страны, а также сделаны долги на 150 миллиардов долларов.

-                 Разворовали? Только ли?! – перебил Фёдоров.

-                 Воровство, конечно, было великое. Но главная причина всё же – не воровство и не вывоз денег за рубеж, а паралич хозяйства.

-                 Но и паралич хозяйства во многом обусловлен прекращением капиталовложений („инвестиций" – по нынешней терминологии), – опять мысленно перебил политолога Фёдоров, – а те неразрывно связаны с вывозом огромных сумм за рубежи страны!

-                 Конечно! Но нельзя забывать, что все большие технические системы, на которых стоит, пока что ещё держится жизнь страны (энергетика, транспорт, теплоснабжение и так далее), созданы в советское время. Все они устроены иначе, чем в западном хозяйстве, капиталистическом.

„Рыночном", по терминологии Горбачёва, Ельцина и Путина.

– Верно. За 15 лет выяснилось, что созданная хозяйст­венная система не может их содержать: при рыночных отношениях они оказываются слишком дорогими. Они разрушаются. В то же время рынок не может и построить новые рыночные системы такого же масштаба. Страна попала в историческую ловушку, в порочный круг, из которого в созданной реформаторами хозяйственной системе вырваться невозможно .

„Как довести глубокие мысли политолога и фило­софа, его точную диагностику „реформ" до адресата? – подумал Фёдоров, возвращаясь от мысленного диалога к действительности. – Как неназойливо, но однозначно пока­зать, что на самом деле, по всем своим основным признакам, созданный в РФ уклад принципиально отличается от западного капитализма, что так это и было задумано. Это разные экономические, социальные и культурные явления. Запад поддерживает наших "капиталистов", потому что они подрядились развалить СССР, обезоружить армию, уничтожить промышленность и науку, бесплатно допустить Запад к ресурсам России, уничтожить и конкурента, и образец для подражания. Организовать стабильное жизне­устройство ни по типу общины (советского типа), ни по типу гражданского общества (западного типа) этот режим не просто не может, а не должен, не имеет права".

Алексей Витальевич печатал текст, порой утрачивая грань между своими мыслями и цитатами из Кара-Мурзы, настолько их позиции совпадали, настолько были ему созвуч­ны книги философа, всплывавшие в памяти – острые, отлично аргументированные. В самом деле, страна живёт, пока ещё живёт, в той реальности – вопреки этому капитализму и параллельно с ним. Многие подсистемы советского строя уцелели и показали поразительную устойчивость. Их охраняют, зачастую неосознанно, инстинктивно, вопреки рыночной риторике, и большинство работников государст­венного аппарата, и хозяйственные руководители, и само население. Там, где советские структуры выходят из тени, как в суверенной Белоруссии под руководством президента– патриота А. Г. Лукашенко, дело идёт получше.

„Опыт начала XX и XXI веков показал, что при господстве в России уклада, основанного на конкуренции („капитализм", – отметил Фёдоров), она не может выжить как независимое многонациональное государство, тем более в условиях „открытости мировому рынку". Гибель целой цивилизации маловероятна. Следовательно, после более или менее длительного хаоса в России всё равно возобладают, должны возродиться, различные формы социалисти­ческого уклада, пусть даже с мимикрией под капитализм (хотя влиятельные силы постараются не допустить возрождения России как сильной независимой страны, тем более с социалистическим жизнеустройством)."

Записав эту мысль Кара-Мурзы, Алексей Виталье­вич вновь вступил с ним в кажущийся диалог:

-                 Сергей Георгиевич, давайте вернёмся к причинам катастрофы, – предложил он. – Вот ваш главный тезис: "Крушение советского строя было обусловлено состоянием сознания, которое генсек Андропов определил чётко: "Мы не знаем общества, в котором живём". Надо бы этот тезис разъяснить детальнее.

-                 Да, таким было тогда общественное сознание. В 70 – 80-х годах это состояние ухудшалось: незнание превратилось в непонимание, а затем и во враждебность, дошедшую у части элиты до степени паранойи. Незнанием и нежеланием знать была вызвана и неспособность руководства быстро выявить назревающие в обществе противоречия и найти эффективные способы разрешить уже созревшие проблемы. Незнание привело и само общество к неспособности разглядеть опасность начатых во время перестройки действий для изменения общественного строя, а значит, и к неспособности защитить свои кровные, жизненно важные, интересы.

-          Xорошо бы разобрать этот главный тезис по частям.

-                 Попробуем. Кризис партийного руководства. Смена поколений. Смерть Сталина стала концом важного этапа. Уходило поколение руководителей партии, которое выросло в „гуще народной жизни". Оно знало общество, в котором мы живём, не из учебников марксизма, а из личного опыта и опыта своих близких. Это знание в большой мере было неявным, неписаным, но оно было настолько близко и понятно людям этого и предыдущих поколений, что казалось очевидным и неустранимым. Систематизировать и записать его казалось ненужным. В результате это знание потом стало труднодоступным.

Тут Фёдоров услышал шум шагов в прихожей, затем и в кухне. Он прервал работу и приоткрыл дверь:

-          Здравствуйте, Мария Григорьевна! – постарался он сказать как можно приветливее. Алексей Витальевич прекрасно знал, что вскоре его неприветливой хозяйке он окончательно надоест: во-первых, пишущая машинка мешает, во-вторых, из-за того, что явно не оправдались некоторые надежды этой сорокалетней хромой и одинокой женщины, связанные с квартирантом. Так что весной 1983-го он вновь окажется в поисках крова.

-          Здравствуйте, – неприветливо буркнула в ответ хозяйка.

-          Я вот вам из Москвы кое-что привёз. Помнится, вы говорили.– продолжил Фёдоров, протягивая хозяйке свёрток с предметом, не имеющим для нашего рассказа никакого значения. Важно лишь то, что об этой бытовой вещи хозяйка прямо попросит его лишь в январе, хотя намёками, непонятыми в своё время Фёдоровым, уже несколько раз высказывала свою просьбу.

-          Что это вы вспомнили, Алексей?! – уже с интересом взглянула на него хозяйка и, почти улыбнувшись,

продолжила: Сколько я вам должна?

-          Ну, что вы, Мария Григорьевна! Это маленький подарок. Понимаете, в моей жизни может кое-что произойти, но это выяснится не раньше лета. Пока я вам не скажу, – сглазить боюсь. Так что, возьмите. Я и так вам уже со своей машинкой и вечной работой здесь в вашем доме надоел.

-          Да ладно! – уже окончательно оттаивая, произнесла почти с симпатией хозяйка и улыбнулась: – Живите сколько хотите. А чего? Платите вы исправно. Ну, как там в Москве?