Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы

• Название: Танец на лезвии бритвы
• Автор: Андрей Шамин
• Жанр: Эзотерика

---

Шныга рассмеялся.

— Чего ржёшь? — спросил Вася недовольно.

— Понимаешь — мы уже на том свете… — я оборвал фразу и впился глазами в сумерки. — Это всего лишь туман.

— Это не всего лишь туман! Это — мара.

Домовой явно забеспокоился.

— Шмара?

Шныга уничтожающе глянул на Василия.

— Для особо умных — мара есть субстанция, как…

— Вода? — предположил я

— Точно! И вот как в воде есть рыбы, так и в маре есть твари. Им сумерки — как воздух, а в маре по кайфу.

— Понял? — строго спросил я.

— А очень страшные? — ухмыльнулся напарник.

— Да нет. Страшное дело — вырвать зуб. — Шныга поднял руки вверх ладонями наружу и прислушался.

— Дорога немного влево. Двигаем. Только тихо.

Домовой бесшумно скользнул мимо мары, следом я; Вася шёл замыкающим. Клочков становилось всё больше и больше. Один коснулся моей руки, и я вздрогнул — действительно как вода. Сзади пыхтел как паровоз господин сантехник.

— Куда он нас ведёт? — шепнул он, постукивая зубами.

— Куда надо, — отрезал я — И прекрати болтать, а то нарвёмся на неприятности.

Впереди забрезжил слабый свет. Все вздохнули с облегчением.

— Почти на месте. — Шныга обернулся — Вот только Дорог то много, до утрянки не успеем все прокнайсать.[48]

— Мы пойдём другим путём, — сурово отчеканил я — Помнишь?

Вася кивнул.

— Пробуем?

— Пробуем.

Скоро показалась Дорога. Выглядела она как обычная грунтовая дорога в июньскую полночь. Я даже ощутил разочарование. Василий, тот вообще несколько раз подпрыгнул, подняв облачко пыли.

— Ух, ты! Как настоящая, ебать-копать!

И провалился почти по колено.

— А чёрт!

И осел по бедро.

— Говорил я — тяжелы души, — вздохнул Шныга.

— Шныга, миленький, что же делать — ведь совсем провалится, — воскликнул я жалобно.

— Пускай успокоится, и тяжёлые мысли перестанет призывать.

— Легко сказать! — буркнул Вася — Я уже с пелёнок ругаюсь!

— Не ври. Лучше вспомни что-нибудь хорошее.

Вася умолк и сосредоточился. Я заметил, что мал помалу он снова оказывается на Дороге.

— Теперь то понял что это — Дорога?

— Ага.

— Выходит: злоречивые и болтливые здесь идти не могут?

— Почему не могут. — Шныга показал на нас — Как видишь — могут.

— А нечестивые? — спросил Василий.

— А нечестивые и злобой поражённые туда, — я показал под ноги. Шныга утвердительно кивнул.

— Но ты то не провалился, вот и радуйся.

Вася опять что-то буркнул и осел по щиколотку.

— Вот в этом ты весь. Идём, — я уверенно зашагал впереди.

Сколько мы отмахали не считал. Пару раз делали привалы. Наконец мы вышли к перекрёстку.

— Ну а теперь куда? — Вася сел прямо на дорогу.

— Теперь сделаем то, что хотели. — Я тоже сел в красный песок. — Помнишь?

— Такое не забывается.

— Тогда приступим.

Мы закрыли глаза и сосредоточились.

— Интересно — во сне увидеть сон, в котором ты видишь себя во сне…

Больше я ни о чём не успел подумать, так как вместо прохладного песка почувствовал под собою нечто колючее. Терпкий аромат хлынул в ноздри. Такого сна у меня ещё не было!

Я медленно открыл глаза. Напротив сидел на корточках Василий, Шныги нигде не было. Я легонько толкнул напарника. Он осмотрелся, и глаза полезли на лоб.

— Слушай, где мы?

— По-моему на Дороге. Его дороге.

— Получилось, значит. — Вася почесал нос. — Как пахнет то — башку так и ведёт.

— Хорошо пахнет.

Я встал и окинул взглядом тёмное полотно Дороги. Возле нас оно было почти чёрным, а к горизонту светлело, становясь алым. Я переступил с ноги на ногу, и Дорога отозвалась приглушенным треском. Я нагнулся и поднял красивую розу. Цветок был сух, но выглядел как живой.

— Что это?

— Вся дорога усыпана розами, — ответил я.

— Вся дорога? — недоверчиво переспросил Вася.

— Думаю, что да. Пройдём — увидим.

Нам повезло. Не могу точно сказать, сколько времени мы шли, но явно немало — свечение усилилось и впереди сначала я, а потом и Вася увидели фигуру в белом. Фигура медленно двигалась, бережно держа что-то на руках. Вася хотел уже было заорать, но я накрыл его рот ладонью и прошипел в самое ухо — Ты что! Это тебе не город!

Ступая как можно тише мы нагнали фигуру. И всё-таки шагах в пяти от неё Василий запнулся и полетел лицом вниз, в последний момент выставив руки. Короткий вскрик сообщил о том, что они коснулись земли. Фигура обернулась. Я замер как вкопанный. Это был Юрис, и в то же время…

Вася со стоном поднялся. Из глубоких царапин на руках капала кровь. Юрис приложил палец к губам и Вася, тихо вздохнув, промолчал.

— Вижу, Юрис, не рад ты нам… — сказал я.

— Рад до… промолчу.

Отвечал Юрис странно — очень тихо и растягивая слова.

— Ну, как ты тут? — также тихо спросил Вася.

— Вот иду.

— Мы тоже идём по жизни…

— Когда знаешь куда идёшь, гораздо легче идти, чем просто брести неведомо куда. — Юрис печально смотрел на нас, и я понимал, что все те вопросы, которые я зубрил наизусть в надежде получить ответы будут здесь просто неуместны.

— А у нас CD твой выпустили. Ты теперь знаменитость…

— Знаменитость… вся слава закончилась с первым ударом по крышке гроба…

— Ты не прав — поэты остаются жить в своих стихах. Жаль, что в дневнике их нет.

— Разве он не сгорел?

— Сгорел, но не весь.

Юрис вздохнул и прижал ношу к груди. И только после его движения я обратил внимание на то, что он держал на руках.

— Извини, это она?

Юрис так же печально кивнул.

— Она устала и я устал…

— Не понимаю, как во сне можно устать, а… — Вася смущённо умолк.

— Можно. Посмотри на свои ноги.

Я тоже глянул вниз. Мои утопали в Дороге по щиколотки, Васины — на полголени. Я перевёл взгляд на юрисовы и тихо охнул — ступни почти не касались Дороги. И это ещё притом, что у него была на руках И.! Но охнул я не из-за этого — они были окровавлены и босы. Вася увидел лишь первое и восторженно произнёс. — Обалдеть, — и добавил с сожалением — А простые люди, как я, увязают в грехах и, таким образом, спускаются помаленьку в Ад…

— Глаза страшат — руки делают, — сказал я.

— Ноги идут, — заключил Юрис и повернулся.

Мы тяжело потопали вдогонку.

— Для вас идти дальше небезопасно.

— Подскажи, что нам делать? — умоляюще прошептал я.

— Боритесь за справедливость.

— Какая может быть борьба за справедливость, когда вокруг сплошная несправедливость! — прошипел Вася — Скажи, кто виновен, что ты здесь? Я клянусь — он или они жестоко поплатятся за это!

— Прощайте врагам вашим…

— Врагов не прощают — их наказывают! в этом и есть высшая справедливость!

Юрис остановился. Казалось, он борется с желанием обернуться — глаза быстро стрельнули над плечом, а одна нога отошла в сторону. Но он не обернулся, а сказал глухим голосом.

— Может же быть такое, что мы все просто один из бесконечных снов Бога, и, когда он проснётся, нашу вселенную постигнет участь всех сновидений?

— Ты о чём? — напарник казалось сейчас расплачется.

— Я понял, — быстро сказал я.

— Юрис остался там, — он покрепче прижал ношу к груди. — Помните — путь человека пролегает по очень тонкому мосту — тоньше лезвия бритвы.

Светлая фигурка почти потерялась на белой ленте и тогда до меня дошло — ведь путь впереди устлан розами. Белыми розами. И тогда я сделал нечто, совсем на меня не похожее — протянул руки ладонями вперёд и тихо сказал — Светлой дороги. И с радостью услышал Васин голос, произнесший те же слова и голос Юриса — И вам — Светлой Дороги.

Вернуться оказалось гораздо проще. Я представил перекрёсток и Шныгу. С перекрёстком вышло просто отлично, а вот домовой почему-то яростно чесал ухо. И когда мы возникли на месте я был капитально обложен хорошим русским матом.

— А как же дорога? — съязвил Вася.

Лучше бы он этого не делал. Домовой припомнил ему все проступки, меня даже досада взяла — выходит он не у меня одного пасся. И в завершение бурной своей речи сказал что перекрёсток, пока мы ходили, крутнулся.

— Подумаешь проблема — свечение оттуда, значит, мы пришли вон по той дороге.

— Ты уверен? — спросил я.

— Не совсем… — замялся Вася — но мне так кажется…

— Когда кажется — креститься надо! — ехидно заметил домовой.

— Я пионер!

— Вот и плохо. Крещеным сам Отец помогает.

— Я тоже не крещеный. Так что? Будем стоять до самого утра?

Вася хихикнул.

— Я кое-что придумал. Нам надо закрыть глаза и просто напросто… — он сделал длинную паузу — проснуться и всё!

— Точно!

Мы закрыли глаза, и я представил, что лежу в своей кровати, на тумбочке мерно тикает будильник, урчит холодильник, светит красным глазком мобильник и так хочется рвануть рубильник, что бы этот чёртов напильник… Я открыл глаза — я лежал на Дороге. Рядом пошевелился Вася, устраиваясь поудобнее. Шныга беззвучно давился от смеха.