Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы

• Название: Танец на лезвии бритвы
• Автор: Андрей Шамин
• Жанр: Эзотерика

---

— Ну и как?

— Всё равно похмель.

Окна задёрнули сумерки.

— Я б этой суке!

Кулак впечатался в столешницу.

— Ты, понимаешь — приходит, а у неё слёзы на глазах. Малышей своих ищет. А они в прицепе лежат рядком, аккуратно так…

Бабах по столу.

— Ну, хоть бы закопал! Падла! Будешь?

Я мотнул головой. Вася кивнул. Забулькало. Вася выпил, скривился. Схватил черняшку с куском селёдки. Медленно разжевал.

— А через пару дней и её… Видимо, нашла.

Мужик опрокинул стопку и занюхал рукавом, которым только что утирал слёзы.

— Я на Даманском много чего навиделся… Как шарахнули наши, только брызги во все стороны от друзей-китайцев. Вот, блядь, тебе и дружба навек! А в Праге! Идёшь, палец на крючке. Тень, шорох — дал очередь — нехай на небе разбираются: виноват не виноват. Война, понимаешь. До чего ж паскуднейшее дело. У меня все руки в крови… А эта сука!

Мужик грохнул кулаком.

— Они ж невинные были, у них только глаза открылись! Падла, как таких ещё земля носит. Эх…

— Ничего. Найдём. Бог не фраер…

— Да где он был этот бог, ты мне скажи?

— Давай выпьем, а?

— Давай.

И мы добили литр.

Я взял хохлацкий сникерс. Срез отливал перламутром. Откусил сколько смог. Пока жевал, вспомнил одну историйку.

— Точно говорю — Бог не фраер, правду видит. Один фирмач договорился на поставку нескольких тонн бумаги церкви. Оплата, разумеется, наличкой. Получил денежку и свалил по английски. Денег до черта — гуляй не хочу. Так он до пьяных слёз нагрузился. Звонит ментам — Хочу сдаться: передо мной в дипломате несколько тысяч, сам я в розыске, а сейчас там то.

— Слушай, перебрал, так ложись спи, — дежурный ему. Рассказал остальным. Те тоже посмеялись. Тут опять звонок и про то же самое.

Решили глянуть бумаги — точно, есть такой: выманил у попов деньги и был таков. Быстренько наряд на указанный адрес. Ментам слава, ему шестерик.

— Хм…

— Где смеяться?

Я пожал плечами.

— А вот ты кто?

— Ну, человек.

— Да я говорю, в смысле по жизни.

— Журналист.

— Серьёзно?

— Корочки показать?

— Да ладно. Ну и как оно?

— Журналист это диагноз.

— За это стоит выпить! Слушай, журналист, а как тебя?

— Ну, ты даёшь! Своего тёзку забыл.

— Во бля! Точно! Слушай тёза, а вот ты можешь нашего «батьку» продёрнуть? "Аллё гараж" назови. Блядь, зарплата как заплата. Отпускные отменил! Самое святое!

— Мы человеки, а жизнь наша собачья.

— Нерегулярно выплачивает?

— Да нет — регулярно не выплачивает.

— Он у нас экономный — съест вишни, а когда посрёт — посмотрит — нельзя ли компот сварить.

— Саня, у него не тот профиль.

— Эх! Нет правды на земле!

Ладонь с силой припечатала невидимую муху, стол пошатнулся и скрипнул.

— Вот за это обязательно надо выпить.

И мы добили второй.

— Я ударил тёщу мешком по голове, думая, что в нём пыль. А в нём оказался кирпич.

Долго смеялись.

— Ну и налила в пивную бутылку, двухлитровую. Взял её, а она как презерватив. Капает снизу. Всё в тумане, блин. Я за газовый ключ — еле пробку свинтил и в ванну. Воду включил и на карачках оттуда. В голове колокольца звенят, думаю: счас завалюсь и хана. Короче, проветрили квартиру. Заходит она. Глянула на ванну. Посмотрела и говорит — Мог бы и всю помыть. Башка потом болела как хуй с переёба!

— Вот такие, они стервы и есть — хоть сдохни, а…

— Наливай!

— И это правильно. Будем!

— Короче, подваливает энтот каратист — Ну что, Святой, счас я тебе врежу ногой по сусалам и где твой бог? Занёс ногу, и тута будто его заклинило. Выругался и пошкандыбал на шконку. Жека ему вслед посмотрел и…

— Хорош пиздеть, давай наливай — водка выдыхается.

— Чо перебиваешь, еретик?

— А по ёбалу?

— Чо ты его дёргаешь, придурок?

— Припух? Счас щелкану табуретом, аж до жопы сморщишься!

— Вы чо, мужики!

— Ишь, как ему про богоугодные дела слушать не нравится. Бес в ём.

— Да, блядь. — Толян со слезами ударил себя кулаком в загудевшую грудь, — Я, могет и пью всё, что горит и ебу всё, что шевелится, но своим свиным рылом не лезу в калашный ряд, ангелком себя не выставляю. Сижу и в душу никому не лезу! А ты, паскуда, Галку в углу зажал и под юбкой шуровал! А у самого жена и семеро по лавкам.

— Во как. И всё то мы видим, всё мы знаем!

— Это твой бог всё видит и знает, а мы так — бельма залил и хорошо.

— Ну, мужики, давайте за хорошее — ангелов среди нас нету, выпьем…

— Птичка божия не знает ни заботы, ни труда — знай себе поёт, летает и ебётся иногда.

— Матвею больше компоту не наливать!

— Хорош ему — скоро проповедовать начнёт.

— Не, не. Ещё одну — и всё. Вот за то я горькую люблю, так это за аффект. Ну, до того всё красивым становится…

— Красота спасёт мир!

— За красоту!

— Поехали, тут ещё курочка, помидорики остались, закусывайте.

— Мужики, сальцо ешьте! Чо его назад переть?

Двое сцепили пальцы.

— Что слабо? Давай на бутылку!

— Саня, разбивай!

Толян и хозяин огорода, по имени Семён, вылезли из-за стола и стали тужиться.

— Что, совсем охуели? — рявкнул тёзка.

— Эй, мужики! Тут немцев нет! Отойди в угол и газуй!

Толян и Семён послушались.

Потом Семён крикнул:

— Мужики, что б по справедливости. Гляньте, у кого факел сильнее.

Поднёс зажигалку к заднице и пёрнул. Полыхнуло голубое пламя.

Толян бабахнул так, что всем стало ясно — Семён проиграл.

— Один хуй вместе пить будут, — сказал рыжий бугай, по имени Айвар.

— Во как интересно — заметил Матвей — Говоришь по латвийски, а ругаешься по криевиски!

Возвратились спорщики.

— Ну, Сеня, беги на точку, — сказал довольный Толян — Пока Металлист не спит.

Веселье продолжилось — подошли автобусники и водители маршруток. Спирт лился рекой, закусь мешками. Кто-то кричал, кто-то смеялся. Айвар обнял Янку и тихо ему что-то говорил, не слыша храпа своего собеседника. Адам разбил стакан. На счастье гокнули ещё парочку. Я пытался остановить кружащиеся лица. Не удалось. Решил последовать примеру Яниса. Последнее что я помню — голос Толяна:

— Сломался твой корешок.

Глава 4. Марафон

Банкет, посвящённый 100-летию гранёного стакана кончился с приходом ядерной бабы. Я не оговорился (описался) — именно ядерной. Все признаки атомной бомбы — вспышка, гром, ударная волна, проникающая радиация. Толяна волной смело вниз и поволокло домой. Мужики посыпались в «дежурку». Тёзка и Матвей утащили Янку. Мы с Васей, сделав приборку, выползли последние. Темно как у негра в жопе. Посреди двора Василий покачнулся и, икнув, пробормотал: здесь или не здесь?.

— Чего стал?

— Да вот мозгую — Харис пса выпустил или нет?

Покачнулся, пошарил вокруг глазами, вытянул кирпич из оградки клумбы.

— Не ссы! Отобьёмся!

Мы успели сделать несколько шагов.

Храп. Горячее дыхание. Из-за автобуса вымахнула громадная тень. Глаза горят, от злобы аж хрипит — ну чисто собака Баскервилей. Я в кабину, а Вася в три хода (такого я и в цирке не видел!) оказался на кабине. Стучит.

— Ну?

— Водить умеешь? Давай заводи!

Я ему — Слезь, массу включи.

А пёс склонил голову набок — давай, сладкий, спускайся.

Мы давай кричать. Чуть не охрипли, пока механик не пришёл. Ругается.

— Блядь! — бросает бычок и хватает пса за ошейник, — Вижу, в курилке сидит бомж и жрёт курицу.

"Питаешься?" — говорю.

Ага, — говорит — и снова за лытку.

На улице моросит, а он в женском халате и сандалетах рваных. Жалко мне стало.

Ладно, ешь. И на улицу, — сказал.

Бомж кивает. Тут смотрю — газета. По названию и дате газета моя, и, значит, то, что было в неё завёрнуто — то есть курица, обгладываемая чучелом в халате тоже моя. Хотел отпиздить.

— Ну и?

Махнул рукой.

— Сказал — Пиздуй отсюда.

Дог понимающе смотрел на хозяина. Механик потащил давковолка в темноту, а мы свои тела к проходной.

— Вот же! — я с тоской подумал, как мало я погрузился в безбрежный великий океан, что зовётся русской устной речью.

— Это ещё что! Заяц полез под «Газель», а шапку — пыжиковую, новую на подножке оставил. Пёс — он ещё щенок был — прибегает — цап её и тикать. Заяц вылетел, орёт — Лови его! Агрис с Серым решили ему помочь. Загнали пса в угол. Подходят. Джек эту шапку хвать — в клочья разодрал, блядь! Так что нам ещё повезло.

Пришли в Васькину хабуню и в момент завалились спать. Бесплатный совет потомку — никогда не ложись спать с водярой внутри. Лучше подождать. Такого похмелья у меня ещё не было. Хорошо, Вася от соседа принёс «томатовки», "паточная" кончилась. Ну и пойло, «табуретовка», говорит, ещё хлеще. Но и эта — во рту, будто помидорные стебли жевал.