Анжела Шафрина - Тринадцать

• Название: Тринадцать
• Автор: Анжела Шафрина
• Жанр: Ужасы и Мистика

Франция XVII век. Аббатство провинции Фуа: под покровом ночи, в тайне ото всех могущественный аббат Бестье в стенах собственного монастыря встречается с неким братом Амадисом и дает ему крайне деликатное задание.

Брат Амадис — молодой монах с непростым прошлым, после того как покидает своего покровителя, нарушает строжайший приказ и вскрывает пакет с документами раньше срока. Из бумаг он узнает, что графиня Декарт обвиняется в преступлениях против церкви и приговаривается к смерти. Это известие застает Амадиса врасплох. Что это: трагическое стечение обстоятельств или всё же аббату Бестье стало известно, что графиня Декарт некогда была невестой его верного слуги, и таким образом он решает проверить веру и преданность Амадиса? На одной чаше весов возлюбленная, отнятая волей судьбы, а на другой долг, обязывающий подчиниться приказу аббата Бестье. Молодой монах выберет долг. И в тот самый миг, когда рука Амадиса пронзит грудь несчастной графини, с лица аббата Бестье сорвет личину его истинная сущность — Флинц.

Древнейшее существо Флинц на протяжении всего бытия человечества преследует одну единственную цель — найти ту, которая достойна стать носительницей священного плода. Его кровавые поиски протянут багряный след в Россию до наших времён, и приведут к рыжеволосой красавице Кристине Королёвой.

В день своего тридцатилетия Кристина делает себе подарок и покупает кольцо: изумруд в старинной серебряной оправе.

Перстень проклятьем замыкается на пальце своей последней жертвы в ожидании кровавых событий, и полностью меняет сущность женщины. Мистические стечения обстоятельств сближают Кристину с интересными и небезразличными людьми, которые пытаются ей помочь разобраться в сложившейся ситуации. Они выясняют, что перстень некогда принадлежал графине Декарт и в кругу знатоков древности зовется: "дыхание зверя". История перстня, раз от раза, будет возвращать их в прошлое, всё дальше и дальше углубляя в седину веков, а разгадка древней тайны, приведет к тому самому дню, когда Господь сказал:

— ДА БУДЕТ СВЕТ!

---

— Да, да, — Рокшин посмотрел на него, немного прищурив глаза, — я вас слушаю.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Я капитан Логинов из следственного отдела, прокуратуры мы с вами вчера говорили по телефону.

— Ах, да! Я, знаете ли, совершенно забыл. — Профессор переложил книги в левую руку и протянул правую для приветствия.

Логинов пожал сухую теплую ладонь профессора и сказал:

— Где бы мы могли с вами поговорить?

— Прошу за мной.

Профессор резко повернулся и зашагал по коридору.

Вот это прыть, думал Логинов, еле поспевая за профессором.

Аристарх Львович присеменил к высокой двери своего кабинета, и повернулся, дав понять капитану, что они пришли.

Размеры профессорского кабинета на капитана произвели впечатление. По сравнению с той коморкой, в которой он работал, и которую делить ещё с двумя работниками отдела, этот кабинет показался ему просто хоромами.

— Дышится у вас тут свободно, — стоя в проходе, произнёс Логинов.

— Да вы проходите, — не обращая внимания на комплимент, сказал Аристарх Львович, — мы же не будем говорить в дверях. Прошу вас вот сюда.

Логинов прошел вглубь шикарных апартаментов и сел на тот самый стул, на котором почти три месяца назад нервно ерзала Эльвира.

Профессор, положив бумаги и книги на стол, подошёл к окну и несколько секунд всматривался вдаль.

На какое-то мгновение капитану показалось, что Аристарх Львович совершенно забыл о нём. И как только Логинов открыл рот, профессор повернулся к нему и с задумчивым видом и произнёс:

— А снег то растаял… Жаль. — Он прошёл к своему столу и сел за него. — Я, знаете ли, очень люблю снег. У нас в Стокгольме его почти не бывает.

— Разве вы живёте не здесь? — Капитан пытался поддержать разговор.

— Что вы! Меня ещё ребёнком вывезли из России. — Лицо профессора стало печальным. — Это было в тридцать четвёртом, нет, в тридцать пятом году, мне тогда едва стукнуло три года. Мои родители бежали от тогдашнего режима через Финский залив.

— Выглядите вы гораздо моложе профессор, — глядя на бодрого пожилого мужчину, сказал капитан. Пытаясь подсчитать, сколько же ему всё-таки лет.

— Благодарю за щедрый комплимент. М-да. Так чем я могу быть вам полезен?

— Аристарх Львович, дело в том, что в нашем городе совершено тяжкое преступление — убийство.

— Так…

— Нет, конечно, в нашем городе, к сожалению, это происходит, но дело в том, что порядок совершения его… — Логинов замялся, — есть в нем нечто странное.

— Любопытно, конечно. Но почему вы решили обратиться ко мне?

— Я навел о вас справки и мне просто не к кому больше обратиться.

— Что ж вновь благодарю за доверие но…

— Прежде чем мы продолжим нашу беседу, — прервал его капитан, — позвольте мне кое-что вам показать.

Логинов достал из потрепанной папки небольшую стопку фотографических снимков, которые были сделаны на месте убийства и в морге.

— Аристарх Львович мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на это, как специалист в своей области.

— Как историк?

— Нет как знаток ритуальных религиозных течений?

— Не знал, что в органах имеются подобные институты. Хотя… — Аристарх Львович глубоко вздохнул.

— Наш отдел занимается религиозными преступлениями: культы, секты, колдовство и прочая нечисть.

— Как занятно, прямо таки инквизиция воплоти. — Аристарх Львович не хотел обидеть молодого человека. — Простите неудачное сравнение.

— Надеюсь у вас крепкий желудок, профессор?

— Не жалуюсь.

— Тогда, прошу вас, — Логинов протянул снимки профессору, — всё что только придет вам на ум даже самое невероятное.

Профессор Рокшин достал из нагрудного кармана очки, нацепил их на самый кончик носа и стал рассматривать снимки.

Логинова очень удивило, с каким спокойным любопытством рассматривал Рокшин то, что было на снимках. Увиденное его ни чуть не удивляло.

— Любопытно, — вот уже в который раз вторил Рокшин.

Затем он положил снимки на стол, встал, подошел к высокому стеллажу с книгами и стал что-то искать.

— Вот, нашёл, — наконец произнёс он, достав с полки толстую книжку. — Любопытно.

— Вы повторяете это слово уже в седьмой раз.

— Возможно, возможно, но ведь действительно любопытно. Вы приходите на лекцию, где я читаю о волках и тотемах и тут эти фотографии.

— Вы увидели тут какую-то связь, профессор?

— Связи я вижу повсюду. Я совершенно не верю в совпадения. Ну-с посмотрим. — Профессор пролистал немного страниц, что-то прочитал и, подняв глаза на капитана, сказал:

— У вас отличное чутье офицер. Это, несомненно, ритуальное убийство.

Аристарх Львович вышел из-за стола, и стал ходить по комнате, перешагивая невидимые предметы, то и дело, кидая взгляды на те снимки, что были сделаны на месте преступления.

— Несчастного убили ведь не там где вы нашли труп, так?

Логинов понял, он не зря притащился сюда, старик что-то знает.

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. — Как будто прочитав его мысли, сказал профессор. — Вот только жаль, что вы не принесли фотографии остальных убитых.

— Остальных? Каких ещё остальных профессор? Был только один труп.

— Вы уверены?

— Аристарх Львович, мне кажется, вы чего-то не договариваете. — Капитан немного занервничал.

В просторном кабинете вдруг стало как-то тесно и душно. Логинов не сводил глаз с морщинистого лица профессора и понимал, к чему клонит Рокшин. Вот именно из-за этих подозрений он к нему и обратился за консультацией. Как только Логинов увидел того здоровяка, то зразу понял, что убийства будут продолжаться.

— Подумайте молодой человек, — наконец произнес Рокшин, — не было ли чего необычного ранее, ну скажем неделю две назад.

— Да нет.

— Первая жертва возможна была просто растерзанна, — продолжил профессор, не обращая внимания на капитана, — у этого вырвано сердце…как впрочем, и последующих.

— Что вы сейчас пробормотали? — Логинов почувствовал, как у него по спине побежала струйка пота. — Вы ведь уже сталкивались с подобным, не так ли?

— Да. Это было тридцать лет назад.

Вот тебе на. Тридцать лет! Логинов в голове формулировал вопрос, а в место этого просто спросил:

— Вы позволите закурить?

— Да прошу, не стесняйтесь.

Логинов закурил. Итак, есть две новости плохая и хорошая. Плохая — по всей видимости, это серийное убийство. Хорошая — если всё же это серия, то велика вероятность, что его схватят.

— Постойте, вы сказали, первая жертва была просто растерзана. Что вы имели ввиду?

— Растерзана словно зверем.

— Чтоб меня! — Логинова словно током ударило. — Аристарх Львович я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете о том деле.

На мгновение Логинову показалось, что лицо профессора исказилось, а его губы плотно сжались. Но затем, оно, словно обмякло. Глубоко вздохнув, Аристарх Львович начал:

— Тогда я жил и работал в Упсальском университете, в Швеции. Преподавал историю искусств. И вот в один прекрасный осенний день ко мне вошел молодой полицейский, чем-то похожий на вас, вот с такими же, — он показал взглядом на фотографии, — снимками. Только жертв было много больше.

— Сколько?

— Шесть.

— Значит, будут ещё убийства. Сколько?

— Всего жертв было тринадцать.

Логинов лихорадочно закурил ещё одну папиросу.

— И что убийцу поймали?

— Нет. — Профессор посмотрел сквозь Логинова и о чем-то задумался.

— Значит, он остался на свободе?

Вопрос остался без ответа.

— Профессор?

— Да?

— Убийца, он остался на свободе?

— Нет. Он погиб. — Аристарх Львович сказал это, как будто сожалея о гибели маньяка. — Я хочу вам кое-что показать, — Рокшин полистал книжку, которую достал с полки, — вот взгляните, — поворачивая книгу к Логинову, сказал он. — Это изображение древнеславянского бога Флинса или Флица.

Капитан стал рассматривать картинку.

На картинке была изображена статуя мерзкого худощавого, как скелет, старика с длинной бородой и с обожженным посохом в руке. Статуя стояла на большой кремниевой плите, готовой в любой момент извергнуть из себя всепоглощающее пламя. Рядом с ним находился какой-то зверь — не то собака, не то волк. С длинной шерстью на холке и почти лысыми лапами. Вся эта картина производил довольно неприятное впечатление. Логинов отодвинул от себя книжку и вопросительно посмотрел на профессора.

— Ну и что этот бог из себя представляет? — Спросил он.

— Флинц — это архаический бог громовержец, некий славянский Зевс, вытесненный с небесного пантеона по мере совершенствования славянского Олимпа. По началу это был бог, что называется добрый, не требующий человеческих жертв. Люди приносили ему в жертву хлеб, мед, мясо птиц и животных. Но, как и все обиженные, свергнутые владыки он стал кровожаден. Его жертвами становились красивые девушки, невесты и жены. Как говорилось в древних мифах, без всеобщего обожания и преклонения, ему было крайне одиноко, и он искал ту, которая сможет разделить с ним вечность.