Владимир Кузьмин - Оставайтесь на нашем канале

• Название: Оставайтесь на нашем канале
• Автор: Владимир Кузьмин
• Издательство: Аквилегия-М
• Жанр: Детская проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904050-29-0

Если вы интересуетесь театром и кино, эта книга для вас.

Главный герой повести Лёшка Кузнецов делает головокружительную карьеру от актёра театрального кружка в провинциальном городе до исполнителя главной роли в голливудском блокбастере.

Вся «кухня» кино на страницах этой книги!

Владимир Кузьмин — лауреат Национальной литературной премии «Заветная мечта». Окончил физтех Томского государственного университета и театроведческий факультет ГИТИСа. В течение четырёх лет являлся директором команды КВН «Дети лейтенанта Шмидта».

---

Лёшка мог бы согласиться и даже вслух, но сил не было совершенно. Валентин снял оставшийся макияж и протёр ему физиономию каким-то кремом. Сразу перестало свербить и чесаться, и, кажется, даже силы появились. Во всяком случае, их достало, чтобы выпить чашку горячего крепкого чаю, заваренного не пакетиком, а чайными листами. Понемногу Лёшке действительно становилось лучше.

Пока он управлялся с чаем, Лидусик закончила возиться с Серёгой, который вернулся из павильона позже.

— Ну ты даёшь! — сказал он. — Если я под собой ног не чую, то как тебе выжить удалось, ваще не понятно. Завтра тебе орден надо будет вручить «За героизм на съёмках». — Серёга чуть подумал и добавил: — Ну и мне медаль «За безропотность в служении музам».

— Молодец, что себя не забыл, — похвалил его Артём Николаевич, появляясь в гримёрке. — Могу вас обрадовать, отснятый материал полностью удовлетворил Ару, и переснимать ничего не нужно. Валя, мы человеку кожу не попортим твоими мазилками?

— Тёмка, противный, ты меня обижаешь, — Валентин сделал вид, что расстроился. — Всё самое лучшее — детям! Этим дерьмом самого Тома Круза мазали, так жив и здоров пока, а твоим сибирским мужикам и вовсе ничего не сделается.

— Э-э-э… Ты про дерьмо в каком смысле?

— В буквальном. Весь грим натуральный на основе гуано мадагаскарских летучих мышей и бразильских колибри.

Серёга посмотрел в его сторону с подозрением, но московский гримёр и ухом не повёл. Гранаткин махнул рукой и ничего переспрашивать не стал.

На следующий день в студию заявился фотограф и стал бесцеремонно фотографировать всё подряд. Больше всего его заинтересовал процесс гримирования Лёшки, который уже слепнуть начал от бесконечных вспышек.

— Так! Тут желают меня до греха довести? Прости меня, Господи! Кто-нибудь уберёт отсюда этого идиотского папарацци? — очень по-доброму спросил Валентин, адресуя свой вопрос напрямую фотографу. Тот обиделся и хлопнул дверью. Но через пять минут вернулся и очень вежливо спросил:

— Извините. Вы не позволите сделать мне ещё несколько кадров?

— Дозволим, если не станете меня толкать и выключите вспышку, — так же любезно ответил ему Валентин.

— Я бы с превеликим удовольствием, но без вспышки не выйдет.

— Выйдет, выйдет! — успокоил его гримёр. — Сейчас такая техника, что всё получится. Вы уж, пожалуйста, не переживайте по такому пустяковому поводу.

Папарацци сделал несколько снимков, стараясь быть незаметным, и без вспышки. Затем откланялся в буквальном смысле и сказал, что будет ждать в коридоре.

— Он, Лидусик, — отвечая на немой вопрос своей коллеги, сказал Валентин, — сюда не один пришёл, а со своим главным редактором. Вот и рвение свыше разумного проявлял. А как я его послал, побёг своему начальнику ябедничать. Главный же сей, лепший и наидревнейший друг нашего Артемоши, и все эти съёмки и репортажи организовал по его просьбе. Какими словами он фотографу на его жалобы отвечал, даже и предположить не берусь. Может, я таких слов и не знаю, вон какое положительное и воспитательное воздействие они оказали!

Прибежал помреж, велел выдвигаться на исходные, заранее подготовленные позиции — то есть в павильон топать. У входа их ждал режиссёр компании какого-то мужчины; тот был высок и, скорее, могуч, чем толст, и чем-то неуловимо походил на Артёма Николаевича.

— Живописно! — сказал мужчина, разглядывая Лёшку с Серёгой. — Тёмный, а ты в курсе, что этот Кузнецов сын Володьки Кузнецова? Вспомнил, о ком речь?

— Из команды КВН?

— Точно.

Лёшка даже не удивился тому, что Артём Николаевич с его отцом когда-то знаком был. Он давно уже заметил, что попал в странную компанию, в которой все всех знают.

— Ребята, Леонид Аркадьевич, — режиссёр кивнул на своего знакомого, — просит вас ещё немного попозировать. У нас ещё пять минут до начала. Лады?

— Эк всё повернул и на меня стрелки перевёл, — засмеялся Леонид. — Это ж ты меня просил фотосессию организовать.

— Ты мне воспитательный момент не срывай. Я же должен сделать вид, что ни в чём не виноват!

Ребята прошли в павильон, а эти двое продолжали препираться. Похоже, они по таким перепалкам соскучились и получали от них удовольствие.

Фотосессию бесцеремонно прервали в самом разгаре. Просто объявили, что начинаются съёмки и посторонних просят удалиться. Фотограф в этот раз обижаться не стал, а Лёшке неожиданно стало приятно оттого, что он здесь не посторонний.

С последними кадрами съёмок в гриме закончили довольно быстро, во всяком случае, Лёшка чувствовал себя не таким измотанным, как накануне. Его разгримировали, и тут же загримировали по новой. Но из всех его джинновых прибамбасов остались только крохотные рожки на голове. Общим числом четыре штуки. Четыре миниатюрных рога были вплетены в волосы так аккуратно, что почти не ощущались. Лёшка не сильно разбирался в джиннах и демонах, так что даже особого внимания на их количество не обратил. А вот для чего Валентин при каждом переодевании вносит в его грим какие-то мелкие изменения, он так и не понял.

Сами съёмки состояли из таких коротких фрагментиков, что Лёшка сбился со счёта. Зато время пролетело незаметно и усталости он почти не чувствовал.

— Стоп! Снято! Всем спасибо, — наконец сказал Артём Николаевич. — Мальчишки, завтра кастинг! Не опаздывать.

— Сам не опоздай, — вставил своё словечко Арон.

— Что за грязные инсинуации?

— Ты же нас с Валей завтра должен проводить, а до этого накормить…

— … и напоить! — подхватил Валентин.

— Вы мне при детях мой высокий моральный облик портите своими гнусными и непонятными намёками! — гневно заявил режиссёр. — Оставлю вас без сладкого!

— А с нас и горького достанет, — жизнерадостно согласились те.

На кастинг ребята договорились идти вместе и встретиться на остановке. Серёга чуть припозднился, — Лёшка уже замерзать стал, — но вместо извинений помахал у товарища перед носом газетой:

— Снимали нас вчера, снимали, а в газете ничего!

— А это та газета?

— Обижаешь. Папарацци ж представился, когда пришёл.

— Так он пришёл, когда меня ещё не было.

— Но я-то был. А потом я ещё и переспросил.

Лёшку эта тема не слишком волновала.

— Может, в следующем номере напечатают. Ты мне лучше вот что объясни: зачем нас на этот самый кастинг тащат, если нас с тобой и так утвердили?

— Фиг его знает! — честно ответил Серёга. — Может, надо видимость создать, правила соблюсти. Не знаю, в общем. Наша маршрутка, поехали, а то время поджимает.

Последние слова прозвучали так, будто это Серёга прождал товарища на остановке, а не наоборот, но Лёшка промолчал и полез в машину.

Кастинг проводился в зале Дома культуры. Зал был небольшой, и от этого казалось, что желающих сниматься на телевидении собралось полгорода. На самом деле было человек сто. Из них две трети девчонки.

— У нас тоже был в прошлом году набор. Зойсанна проводила, — стал рассказывать Серёга, пока они, не видя своего начальства, присели на свободные места. — Так тоже одни девчонки набежали. Мальчишек было человек десять, им она сразу сказала, что они все приняты или почти приняты. Так Олег — тот, который вместе с тобой пробовался, помнишь? — сразу решил, что от него больше ничего и не нужно, кроме как прийти и начать сниматься. Ну он и пришёл. Так до сегодняшнего дня и ходит, и никто не наберётся храбрости объяснить ему, что таких бездарных не принимают. Теперь уж, пожалуй, отходил, раз Зойсанна уехала.

— Так он же ни разу не играл, ни в одном спектакле. Чего ходить-то?

— Ну каждый раз получалось, что его вроде только на эту роль не утвердили, а не вообще. Вот и ждал своего часа.

— Настойчивый, — с долей уважения произнёс Лёшка.

— Придурок он, — отрезал Серёга.

На сцене появился Артём Николаевич. Каким-то образом сразу заметил их в толпе, кивнул и рукой показал на три стоящих на сцене стула. Ребята по ступенькам поднялись к нему.

— Присаживайтесь, пока я всем всё разъяснять стану. Куртки снимите.

После этих слов он шагнул на авансцену. Гомон в зале мигом затих.

— Добрый всем вечер. Раз вы пришли сюда, значит, слышали объявление по телевидению или прочли его в газете и желаете участвовать в съемках нового телевизионного проекта. Для начала хочу вас разочаровать — исполнители главных ролей у нас уже есть, так что остались лишь роли второго плана и участие в массовых сценах. Если кто-то рассчитывал на большее и не слишком рад возможности довольствоваться малым, то приношу наши извинения.

Несколько человек встали и вышли из зала.

— Есть у меня подозрения, что скоро исход из зала станет массовым, — весело блеснув глазами, сообщил публике Артём Николаевич. — Дело в том, что первые съёмки уже состоялись. Сергей и Алексей сейчас о них расскажут, и боюсь, что после этого здесь останутся только самые храбрые. Ребята, вам слово!