Борис Солоневич - Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)

• Название: Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба совeтской молодежи)
• Автор: Борис Солоневич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1938

---

— Эх, милый мой, — с неожиданной лаской сказала старушка. — Маленький ты еще. Жизни не знаешь. Тебе бы, вот, все — за что? — скажи. Тут и ответов не напасешься, если подумать, сколько народу-то перебито… Такое уж время.

— Так, как же вы жили все это время?

— Да, вот, перебивалась как-то. Вещи кое-какие продавала на базаре. А потом и это кончилось… Хлебных карточек-то ведь не дают — лишенка, говорят. Сдыхай, значит, с голоду, как собака. А потом, вот, застудилась и слегла.

— Ладно, Софья Павловна. Не унывайте. Мы, вот, сейчас с Петей только на минутку забежали. Я вам сейчас с ним кое-что пришлю, а завтра опять гостей ждите. Я, может быть, и лекарств успею достать.

— А вы разве доктор?

— Скоро, Бог даст, буду доктором. Но мы вас и раньше поставим на ноги…

— Дай вам Бог здоровья, милые мои, — взволнованно прошептала старушка. — Веру вы мою поддержали. Свет, видно, еще не без добрых людей…

Удар по теориям

На ближайшем базаре мне удалось купить у какой-то крестьянки немного вареной картошки и кусок рыбы. Я передал все это Пете.

Уличная торговля в Москве (Земляной вал)

— Ну, катись, дружок, и отдай все это старушке. Завтра, скажи ей, еще принесем.

— Вот это дело! — оживился пионер… — Значит, подмогнем? А то мне страсть как ее жалко. И с чего это ейного мужа шлепнули? А? Неужели так зря людей убивают?

— Сам, Петя, присматривайся. Не верь чужым объяснениям насчет всяких врагов. Верь своим глазам. Сам, вот, видел и слышал, за что старика расстреляли…

Лицо мальчика нахмурилось.

— Да… верно… Сволочей в ЧК, видно, хватает, да и наши пионермастора тоже, видать, гады… Ладно… А старухе-то что сказать — от кого жратва-то эта?

— Да просто скажи — от скаута, дяди Боба.

— Как? как? — мальчик изумленно воззрился на меня… — От скаута, вы сказали?

— От скаута, — улыбнулся я.

— Как же так? — растерялся мальчик. — А я думал…

— Что ты думал?

— Да вот, нам говорили, что скауты вредные, враги, да что их стрелять надо.

— Ну и стреляй. За чем же дело стало?

Пионер посмотрел на меня с чувством удивление и восхищения.

— Так вот какие они, скауты эти! — задумчиво протянул он.

— А ты завтра приди к старушке часов в 6, еще и других увидишь, и девочек тоже. Ты ведь нас не выдашь?

— Ну, вот еще! — Лицо Пети вспыхнуло. — Я - не доносчик какой-нибудь, — негодующе воскликнул он. — И никогда такой сволочью не буду…

— Приятно слышать, дружок. Ну, а пока беги, брат, к нашей старушке…

— А скажите, — нерешительно сказал мальчик, крепко пожимая мне руку. — А скаутов теперь нет?

— Как так нет? А я, например?

— Да нет, не так. А так, чтобы поступить в скауты?

— Нет, брат, так сейчас нельзя. А ты хотел бы?

— Ага. Мне нравится так, вот, бедным помогать…

— А ты не боишься, что другие пионеры донесут?

— Ну, вот еще! Ни черта я не боюсь!

— Молодец! Ну, катись, брат, к нашей бабушке. Она там ведь голодная ждет. А завтра еще потолкуем.

Пятки мальчика мелкой дробью застучали по тротуару.

Москвичи

— Это ты, Серж?

— Я, — глухо донесся голос в телефонной трубке.

— Говорит Борис. Такое дело, Серж. Я сегодня наткнулся случайно на голодающую старуху — жену расстрелянного священника. Дело пахнет могилой; tbc и голод. Нужно помочь.

— Ну, и поможем. Не в первый раз. О чем разговор?

— Как бы договориться с тобой и другими ребятами?

— Да как раз сегодня вечером у меня кое-кто соберется. Ты не свободен?

— Заседание.

— Плюнь и смойся. Тут у нас вроде как праздник. Колич решил жениться. Сегодня, так сказать, предсемейное торжество… Рады будем тебя видеть.

— Для такого случая нельзя не смыться! Приду.

— Ну, вот и точка. Только, вот что, Борис. Захвати, брат, с собой чего-нибудь поесть — сам знаешь, угощать, то нечем. Ну хоть пару кусков сахару и хлеба.

— Есть, есть.

— Ты, я знаю не обидишься. Сам знаешь — «райское житье».

— Ну, конечно. Так я буду после 9.

— All right.

Бойцы армии молодежи

Сережа был одним из старших по положению московских скаутов, хотя никогда и не стремился к «высшим постам».

— Интересней всего быть патрульным, ну, на крайний случай, Начальником Отряда, — говорил он. — Это, вот, действительно, творческая интересная работа. А остальное все — это пустое начальствование.

Но после Sturm und Drang Period'a, после отхода в сторону многих наших старых скаутских деятелей, он автоматически оказался центром «содружества старых братьев костра», как называли себя московские скауты в подпольное время.

Несменяемый секретарь его старого отряда, Рима, теперь была его женой, а сам Сережа числился молодым ученым. Его математические и астрономические иcследование обещали ему блестящее будущее, и все мы шутя звали его «ученой крысой» за его усидчивость и настойчивость в кабинетной работе…

* * *

В квартире Сережи, состоящей только из одной маленькой комнатки, было шумно и весело.

Сам хозяин, низкий, коренастый, с обычно суровым строгим лицом, теперь улыбался своей тонкой и умной улыбкой.

Рима — веселая и подвижная, хлопотала у самовара. Колич, герой дня, обычно замкнутый и меланхоличный, сияя радостной улыбкой, подвел меня к тоненькой девушке.

— Познакомьтесь, дядя Боб. Нина — моя будущая жена.

Девушка смущенно засмеялась и с упреком взглянула на Колю.

— Ничего, Нинушечка. Дядя Боб — свой в доску. Наш…

Шутник Вася, крепкий белокурый юноша, шахматист и радист, рассыпавший везде вокруг себя искорки беззаботного смеха, счел долгом вмешаться.

— Эх, ты, жениховская дубина! Ты бы еще остроумнее сказал — моя будущая вдова… Ах, ты, чудак! Нашел тоже формулу, как знакомить! — И заметив, что мы на секунду замялись, не зная, какую руку подать друг другу, Вася добавил: — Левую, левую. Ниночка ведь нашего скаутского помету.

— Ну, раз из породы скаутов, — сказал я весело, — то уж примите соответствующие братские поздравления.

Мы сердечно расцеловались.

За чаем вопрос о помощи больной старушке был решен быстро и организованно. Бой-скауты взяли на себя снабжение, герль — уход и распределение посещений и дежурств, я — доставку медикаментов и рыбьяго жира из Амбулатории Института, где я учился, одновременно служа в Штабе Морского Флота. Мне не стыдно признаться, что я попросту крал эти медикаменты. Купить их негде было, а без них помочь больной старушке было невозможно. Суровая советская действительность заставляла идти кривыми путями для того, чтобы выполнить прямой скаутский долг.

Затем раазговор перешел на обще-скаутские темы.

— А вы знаете, ребята, что с дядей Кешей-то вышло? — оживленно спросил Вася.

— С главным-то пионермастором РСФСР? — насмешливо отозвался Колич.

— Да, да. Не знаете еще?

Историе «дяди Кеши», Иннокентие Жукова, одного из крупнейших деятелей по скаутингу и знаменитого скульптора, чрезвычайно характерна для жизни Советской России. Жуков в период нажима Комсомола на скаутов сразу стал сторонником «красного скаутинга» и, когда наши отряды были закрыты, предложил Комсомолу свои услуги. На языке советской политики это называется «смена вех», иначе говоря, внезапная перемена убеждений. Дядя Кеша проявил соответствующий энтузиазм, «подвел» под красный скаутинг «научную» основу «волюнтарной педагогики», из которой незаметно исчезли все моральные идеи скаутинга, и дошел до того, что стал даже грозить непокорным скаутам расстрелом.

Его старание были отмечены, ибо Комсомолу было очень важно внести раскол в ряды старших скаутов. Жукова ввели в Центральное Бюро Юных Пионеров на правах чуть ли не «старшего пионера РСФСР», создали соответствующий «бум» около его «политического перерождения» и поручили ему вести работу по переманиванию скаутмасторов для работы у юных пионеров.

Таков был «дядя Кеша».

— Ну, ну, расскажи, Вася, — посыпались просьбы. Историе Жукова глубоко интересовала всех нас, ибо он был единственным из «старой гвардии», сменившим вехи и изменившим нашему знамени.

— Да что-ж, — удовлетворенным тоном начал Вася. — Историе обыкновенная — выжали, как тряпку, и выбросили…

— Да ты, гамбит шаха персидского, расскажи все толком, — проворчал Сережа. — Не тяни. Докладывай обстоятельно.

— Обстоятельно? Ну, ладно. Держись тогда. Итак по пунктам: 1. Комсомол Жуковым недоволен, потому что раскола у нас он не вызвал. 2. Наркомпрос недоволен, ибо подделаться под красную идеологию не так-то просто оказалось. И помудрее головы запариваются, когда марксизм с жизнью надо увязывать. Да потом, сел дядя Кеша и на своей «волюнтарной педагогике» и Робинзони Крузо.