Тэд Уильямс - Игра теней

• Название: Игра теней
• Автор: Тэд Уильямс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40582-4

Нет мира между людьми и сумеречным народом кваров. Хуже того, армия теней берет в осаду Южный Предел, и, пока законный король Олин Эддон томится в плену в далеком Иеросоле, престол хитростью занимает бесчестный граф Толли. Напасть следует за напастью. Принц Баррик и капитан Феррас Вансен попадают за Границу Теней в подземное царство страшного полубога Джикуйина. А тем временем на Иеросоль нападают войска безумного «живого бога» Сулеписа, который требует выдать ему короля Олина для какой-то известной лишь одному Сулепису магической цели…

Тэд Уильямс сегодня самый известный автор, пишущий в жанре фэнтези, каждая его книга — событие!

---

Он испытывал боль, невыносимую боль. Он и не знал, что бывает такая боль. Как будто тысячи игл вонзались в его кожу, раскаленный добела металл входил в мозг, а в голове разрывались пушечные снаряды. Он хотел одного: избавиться от этой боли, но не знал, как. Разве человек может убежать от своей собственной крови?

Где же Бриони? Южный Предел уже не походил на родной дом, коридоры замка наполнились огнем и злобными тенями, с обуглившихся гобеленов и картин взирали враждебные лица. Но сестра не могла измениться столь разительно. Она непременно придет ему на выручку. Она удержит его от распада, она поможет ему вспомнить, кто он такой. Она назовет его по имени — о, как бы он хотел услышать собственное имя! — и положит прохладную ладонь на пылающий лоб. Тогда он забудется сном, благодатным, целительным сном. О, если бы он сумел отыскать Бриони, безликие преследователи остались бы ни с чем — он ускользнул бы от них, и они растеклись бы по стенам и коридорам, слившись с тенями. Бриони. Его сестра-близнец. Неужели он больше никогда не увидит ее?

— Бриони! — закричал он во всю глотку. — Бриони! — повторил он, и голос его сорвался на визг. — Помоги мне!

В следующее мгновение он споткнулся и упал; волна боли накрыла его с головой, когда он ударил свою покалеченную руку о каменный пол. Нет, это никак не может быть ночным кошмаром — боль слишком реальна. Сделав над собой отчаянное усилие, он поднялся и вновь пустился бегом. Он не мог остановиться, не мог дать себе ни малейшей передышки до тех пор, пока не найдет сестру. Остановиться означало умереть, в этом у него не было ни малейших сомнений. Люди-тени незамедлительно набросятся на него и разорвут на части.

На бегу он покачивал горящую от боли руку — свою несчастную руку, которую он пестовал всю жизнь, как больное дитя; уродливую руку, которую он так ненавидел. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в огромной пустой комнате. Дальние углы тонули в сумраке, но сквозь высокие окна в помещение проникали наклонные снопы света. Он сразу узнал Портретный зал. Кроме него, тут не было ни души, он это чувствовал. Безликие преследователи, как видно, потеряли его из виду. Но он слышал их бормотание и понимал, что вскоре они будут здесь. Останавливаться нельзя.

Прямо перед ним висела картина; прежде он часто скользил по ней взглядом, но не обращал на нее особого внимания. То был портрет какой-то старинной королевы, чьего имени он, разумеется, не помнил. Бриони наверняка знала, кто здесь изображен. Она, его любимая сестра, всегда интересовалась всякими древними королевами и обожала пускать пыль в глаза. А ему не было никакого дела до предков. Но теперь, глядя в обрамленное темными волосами лицо женщины, он чувствовал, что ее взгляд обладает неодолимой притягательностью.

Топот преследователей становился все громче. Они были уже близко, у самых дверей Портретного зала. А он замер, точно прирос к полу, ибо осознал: перед ним не давным-давно умершая королева Южного Предела, а его собственное лицо, искаженное ужасом и страданием.

«Это зеркало, — догадался он. — Здесь всегда висело зеркало».

Как часто он проходил мимо длинного ряда изображений покойных представителей династии Эддонов и думать не думал, что меж картинами висит зеркало.

«А может, это не зеркало, а мой портрет?» — в смятении спрашивал он себя, глядя прямо в испуганные глаза рыжеволосого юноши, чей лоб был усеян бисеринками пота.

Юноша ответил ему таким же пристальным взором. Внезапно изображение затуманилось, словно он замутил зеркало своим тяжелым прерывистым дыханием.

Туман, закрывавший отражение, сгустился, а потом развеялся. Из зеркала на него смотрела Бриони. На ней было длинное белое платье с капюшоном — одеяние, более подходящее жрице из ордена Зории, чем принцессе. Но это была Бриони, ее лицо — он знал его куда лучше, чем свое собственное. Взгляд сестры был преисполнен печали, тихой и глубокой. Такой печальной он не видел Бриони с того самого дня, когда они получили известие о том, что их отец стал жертвой предательства и попал в плен.

— Бриони! — закричал он. — Я здесь!

Он был не в состоянии прикоснуться к ней, он слишком хорошо знал, что она его не слышит, и мог надеяться лишь на то, что она ощутит его присутствие. Тем не менее возможность смотреть на сестру доставляла ему огромное наслаждение, и на несколько мгновений он позабыл про боль и страх. Она ничего не сказала ему, но, глядя на ее лицо, такое родное, такое прекрасное, он вспомнил свое имя: Баррик. Да, его зовут Баррик Эддон, и это имя останется с ним всегда, пройдет через все превратности судьбы. Даже если отражение сестры видится ему в предсмертном сне, который боги посылают умирающему, он переступит границы иного мира, зная, кто он такой.

— Бриони, — произнес он, немного успокоившись.

На поверхности зеркала вновь сгущались тучи. Прежде чем отражение растворилось. Баррику показалось, что в зеркале мелькнуло еще одно лицо: незнакомая девушка, в темных локонах которой пламенела яркая прядь, такая же рыжая, как его собственные волосы. Он не мог понять, почему это произошло, почему самое родное на свете лицо сменилось совершенно неизвестным.

— Почему ты проник в мои сны? — удивленно спросила незнакомка, и слова ее прошелестели в его сознании прохладным дождем.

Потом она тоже исчезла, а вслед за ней и все остальное — безликие преследователи, Портретный зал, охваченный беспощадным огнем замок…

Он уже не испытывал прежнего ужаса, однако в его душе царило смятение, и воспоминание о появившейся в зеркале незнакомке не отпускало его ни на миг. При виде девушки Баррик почувствовал себя так, словно его пересохших губ коснулась благословенная влага. Сделав над собой усилие, он прогнал манящий образ прочь, чтобы полностью отдастся во власть мысли, которая представлялась ему особенно важной. Бриони пришла к нему на помощь, каким-то непостижимым способом преодолела разделявшее их расстояние, и благодаря этому чуду он остался на этом свете, хотя уже собирался его покинуть. Он был измучен кошмаром и все же сделал выбор: несмотря на все муки и лишения этого мира, он предпочел в нем остаться.

Как утопающий, сумевший вынырнуть на поверхность темной воды, Баррик Эддон напрягал все силы в борьбе за жизнь, сулившую ему новые испытания.

* * *

Феррас Вансен расстелил на полу свой видавший виды шерстяной плащ и осторожно уложил на него принца. Баррик, беспрестанно бормотавший в бреду, затих; его тело, прежде напряженное, как натянутая стрела, внезапно обмякло. Вансен похолодел от ужаса.

«Я потерял принца! — пронзила его отчаянная мысль. — Я позволил ему умереть!»

Юноша открыл мутные глаза. Несколько мгновений взгляд его рассеянно блуждал, словно пытался проникнуть сквозь каменные стены пещеры и найти путь к спасению. Затем Баррик пристально посмотрел на Ферраса Вансена. Капитан королевских гвардейцев думал, что принц собирается что-то сказать ему — поблагодарить за заботу и защиту или отругать за то же самое, а может, просто спросить, долго ли он пролежал в забытьи. Вместо этого принц неожиданно разразился слезами.

Всхлипывая и сморкаясь, Баррик сполз с расстеленного плаща, увернулся от Вансена, пытавшегося его обнять, забился в дальний угол, закрыв лицо руками, и дал волю рыданиям. Остальные пленники уставились на плачущего юношу. Их лица, весьма отдаленно напоминавшие человеческие, выражали целую гамму чувств — от равнодушного любопытства до полного непонимания. Вансен, прихрамывая, подошел к принцу.

«Полагаю, сейчас он не нуждается в твоих утешениях», — раздался в голове у капитана беззвучный голос Джаира.

Возможность слышать слова воина из страны теней оставалась для Вансена новостью, и не слишком приятной. Порой он чувствовал себя как человек, в доме которого поселился незваный гость.

«Не мешай мальчику предаваться печали».

— А зачем так убиваться? Хвала богам, мы живы. И у нас остается надежда, — вслух произнес Вансен.

Общаться беззвучно капитан гвардейцев не умел и не желал учиться. В этом проклятом месте, в этой стране теней нетрудно было забыть, кто ты такой. Но Вансен собирался сделать все, чтобы это произошло как можно позднее.

«У него есть причины для печали. Он понял, как много он теряет. Теряет представление о том, кем был раньше. И эта потеря страшит его — так же, как и тебя».

— Откуда ты… — растерянно пробормотал Вансен. — Убирайся прочь из моей головы, безносое чудовище!

«У меня нет ни малейшего желания копаться в твоих мыслях, житель солнечного мира!»

В беззвучном голосе воина сумеречного племени слышалось явное раздражение. Пожалуй, даже гнев. Каждое слово жужжало, как рассерженная оса. При этом лицо, лишенное черт, оставалось совершенно непроницаемым.

«Я лишился многих своих способностей, но мне по-прежнему открыты твои чувства и помыслы, и я ничего не могу с этим поделать, — продолжал Джаир. — Я ощущаю их так же, как вы, смертные, ощущаете запах чужого пота. — Воин сумеречного племени не считал нужным скрывать свое презрение к людям. — И точно так же, как вам неприятен этот запах, мне неприятен запах чужих мыслей. Все помыслы жителей солнечного мира пахнут смертью и разложением».