Александр Фед - Вселенское эхо разбитого кувшина

• Название: Вселенское эхо разбитого кувшина
• Автор: Александр Фед
• Жанр: Фэнтези

Молодой профессор истории и археолог Иван Шляпников, прошедший через множество удивительных приключений в поисках древних реликвий, отправляется испытать себя в новой авантюре. На этот раз он решается раскрыть тайны Пирамиды Хефрена, Большого Сфинкса, Ковчега Завета, Скинии Собрания и чаши Грааля, которые, как выясняется, являются частями древнейшей головоломки. Итог путешествия оказался совершенно неожиданным даже для самого Шляпникова, который покинул родную планету на уникальном звездолете...

---

– Насколько я знаю, Ковчег и Грааль – это атрибуты или реликвии христианской религии, основы которой изложенны в Библии и Евангелие. Относительно же их связи с Великими Пирамидами я ничего не слышал…

К удивлению самого Ивана, страх неожиданно сменился внутренним упрямством и желанием стоять насмерть, как это частенько случалось в его далёкой юности. Бунтарские силы влились в могущее быть могучим тело, голос окреп, в нём зазвучали твёрдая уверенность и вызов.

– А с чего ты вообще решил, что все они должны быть как-то связаны?

– Вспомни, пожалуйста…

От натиска, с которым было сказано это “пожалуйста”, Иван даже привстал с дивана. Однако отец спокойно и невозмутимо продолжил.

– Сядь, успокойся и вспомни третью книгу Аполлодора, главу пятую, строфу восьмую.

– Что?

Шляпников младший оторопел от столь неожиданного перехода к источникам.

– Не отвечай вопросом на вопрос.

Диаматович пристально уставился на сына, как удав на кролика. Время шло, испытуемый упрямо молчал, но он уже был обречён на ответ, как тот самый кролик на съедение.

– Иван, я жду.

– “Сфинкса: чудовище с телом льва, грудью женщины, крыльями хищной птицы и хвостом змеи. Отличалась особой мудростью, устраивая испытания на сообразительность героям. Все, не ответившие на её вопросы, были лишены жизни”. – Процитировал “ученик”. – Послушай, папа, зачем тебе это?

– Умница!

От охватившего его удовольствия, Идиш покинул своё любимое кресло и забегал по комнате, совершенно игнорируя последний вопрос сына.

– А ты помнишь, друг Ванька, какая отгадка сразила эту мерзкую тварь?

– Человек.

Иван прекратил всякое сопротивление и непроизвольно начинал втягиваться в диалог, заразившись от отца его азартом исследователя, которым Идиш был пропитан до мозга костей.

– Правильно, Ваньша! Я соединил на карте одной линией храм Грааля и город Танис, где ты умудрился отыскать этот свой Ковчег.

Иван Диаматович сделал паузу, готовясь сообщить самое главное. Иван, сначала, не обратил внимания на сочетание слов “этот свой Ковчег”, но его, что-то насторожило в самом построении предложения. Однако, он нашёл в себе силы промолчать, ожидая дальнейшего разворачивания событий и рассуждений отца.

– Представляешь!? Проведя прямую через эти две точки, я попал… Точнее, мой карандаш так упал, а я – попал в Гизу. Где, как ты знаешь, расположены Великие Пирамиды!

Громогласно завершив своё выступление, Идиш торжественно застыл, величественно подбоченившись и, ожидая, как минимум аплодисментов. Его гордый вид “потёк”, затем начал “таять”, когда он увидел выражение лица Ивана.

Дело в том, что это самое лицо выдало, как телеграмма – открытым текстом: удивление, издевательскую усмешку и полное обалдение. Подобный результат, никак не соответствовал ожидаемому восторгу Диаматовича от сказанного им, а даже наоборот, прямо и упрямо указывал на глупость и примитивность говорящего.

– А, вдруг, твой карандаш, папа, указывал на поиск в совершенно другом направлении, тогда бы ты попал на наш Алтай, а мне пришлось бы искать связь этих реликвий с алтайской принцессой и каменными бабами? – Продолжал ехидничать младший Шляпников, входя в кураж.

– Если бы мне надо было попасть на Алтай, то я бы обязательно это сделал и без твоей дерзости.

Идиш переборол в себе желание ответить грубостью на непонимание и издевательства сына, но вместо этого, он постарался проявить сдержанность и определённую тактичность.

Поразительная мягкая твёрдость в ответе отца сильно озадачила Ивана, который в очередной раз пережил чувство стыда и неловкости перед ним. Пытаясь выйти из того глупого положения, в которое сам себя поставил, Иван решил смягчить иронию, по поводу услышанных предположений.

– Отец, а ты не думал, что это простая случайность и…

– Вполне очевидно, она является закономерностью!? Вспомни, единственным испытанием в храме Грааля, которое ты случайно преодолел, не без помощи тех двух негодяев. Как их там?..

– «Джонсон энд Джонсон».

– Что?

– Фирма такая, американская, детской парфюмерии…

– О чём ты говоришь?

– Этих негодяев звали Джонсон, обоих, двоих, каждого… Тёзки они были, оба Джонсоны.

– Мне совершенно безразлично, как их звали! Не отвлекайся на ерунду! Главное, что ты проходил в келью с источником вечной жизни между лап огромного каменного льва.

Отец вновь воспользовался паузой, чтобы заставить сына думать в нужном направлении. Пауза затягивалась.

– Да, а ты туго соображаешь, Ванюша! Подсказываю: рядом с пирамидой Хефрена…

– Находится Большой Сфинкс, который тоже имеет тело льва!? – тугодум спешно завершил начатую отцом фразу.

Только теперь, входя в курс темы, Иван ощутил не только угрызения совести перед отцом, за свои идиотские шуточки, он был поражён, сражён смелостью и нестандартностью его мышления. Гениальность и прозорливость профессора Шляпникова старшего в очередной раз были продемонстрированны. Способность отца к анализу и синтезу различных фактов и обрывков информации была сравнима, только с дерзостью и нахальством самого Ивана в его археологических авантюрах.

Сын вновь позавидовал удивительным способностям отца – это была зависть болельщика, наблюдающего за любимым игроком в футбольном матче, когда поклонник восхищается способностями своего кумира и отчётливо понимает всю безнадёжность попытки сравниться с ним талантом, который дарован “звезде”.

– В храме Грааля ты прошёл между лапами льва, который…

– Символизировал бога…

Идиш специально держал паузы, ему необходимо было дать Ивану время втянуться в поиск решений и ответов. Отец всегда немного завидовал удивительным способностям своего сына, который мог делать неожиданные и парадоксальные предположения, когда речь заходила о древних культах и знаниях. Он окрестил эту способность Ваньши «нюхом».

Именно его проявления он добивался своими паузами и недомолвками. Идиш хорошо знал, как надо включать «нюх». Впрочем, сам «нюхач» не подозревал об этом, что было к лучшему, учитывая, его врождённое противодействие любому давлению со стороны.

Иван Диаматович, с самого раннего детства Ивана, заметил нетерпимость сына к любому подавлению его личности и внешнему, активному руководству. При этом сын обожал азарт, соревнование, но особенно – противостояние достойному противнику. Именно эти качества тайно, незаметно для самого мальчишки, всячески поощрялись и старательно, планомерно и подконтрольно взращивались отцом. Создавая внешние барьеры и препятствия, Иван Диаматович всегда разрешал и даже вынуждал сына разрушить их.

В конце каждой дискуссии и спора он подталкивал Ивана к тому, чтобы тот поставил последнюю точку, которая должна была отличаться оригинальностью, самостоятельностью видения проблемы. Идиш мог простить талантливую ошибку, но не терпел заученных, чужих мыслей и формулировок. Вот и сейчас, он ждал раскрытия способностей своего сына и “подливал масла в огонь”.

Глава 27 Отец и сын, и тайны, тайны…

Отец не встревал в ход рассуждений сына. Момент истины уже настал, Иван завёлся не на шутку, и Идиш это прекрасно понимал. Главное сейчас, не сбить его с ритма, не спугнуть мысль, которую Иван старательно отыскивал, чуть не выдрав на голове клок волос, за который ухватился в порыве размышления.

– Получается, лев в храме Грааля символизирует бога, но и Большой Сфинкс, имеющий тело льва, всегда символизировал божественное начало фараона. Мы знаем, что фараон не просто олицетворял бога, он был сыном бога на Земле, живущим среди людей. Слушай, отец, Ковчег и Грааль – это атрибуты бога, которые позволяют связаться с ним, избегая посредников, так?

– Более того, Ковчег был создан по строгим указаниям, можно сказать, по божественным чертежам, чтобы: “…между крыльев херувимов слышали глас божий”.

Процитировал Идиш фразу из Ветхого Завета.

– А, Грааль это… это душа бога, которая проникает в тело верующего вместе со священной влагой причастия от чаши Господа, и тогда глас божий зазвучит в сердце самого человека. – словно эхо в горах, продолжил мысль отца Иван.

– У тебя звучит?

В неожиданном вопросе отца не было иронии или издёвки.

– Что?!

Иван не сразу уловил суть вопроса. Его мозг был занят другим, он находился в активном поиске.

– Я спрашиваю, у тебя в сердце звучит глас божий? Ведь ты, один из немногих, кто испил из чаши Грааля.

Было видно, что сын растерялся от подобного неожиданного вопроса.

– А… а у тебя звучит? Ведь ты тоже был в числе тех немногих, кто пил из этой чаши?!

– Иван, ты должен понять, что речь сейчас идёт не обо мне. Если ты помнишь, я не сразу понял, что в моих руках Грааль и пригубил его, как нашу старую жестяную кружку из деревенского дома, так что глас божий не мог достичь моих неслышащих ушей.