Гарри Каспаров - Безлимитный поединок

• Название: Безлимитный поединок
• Автор: Гарри Каспаров
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-278-00297-2

В книге «Безлимитный поединок» тринадцатый чемпион мира Г.К.Каспаров рассказывает о своем спортивном и творческом пути, о своих шахматных воззрениях. В центре повествования — многолетнее единоборство с А. Карповым, непростые взаимоотношения с ФИДЕ, Госкомспортом СССР и Советской шахматной федерацией, последовательная борьба за демократическое переустройство шахматного мира.

Рассчитана на широкий круг любителей шахмат.

---

Говоря же о моем предстоящем матче со Смысловым, Карпов к традиционному сравнению — «соревнование между молодостью и смелостью, с одной стороны, и здравым смыслом и опытом — с другой» — добавил: «Это как вечная борьба между бушующим морем и земной твердью». Как мы знаем, бушующее море обычно не может одолеть земной тверди, иначе бы наш мир не существовал. На самом же деле Карпов был абсолютно уверен в моей победе. Когда журнал «Огонек» предложил своим читателям предсказать результат матча, то редакция обратилась и к чемпиону мира. Запечатанный Карповым конверт хранил точный прогноз — 8,5:4,5 в пользу Каспарова. Не было сомнений в исходе матча и у других наших гроссмейстеров.

Тем не менее у нас в прессе мои шансы намеренно занижались. Почему? Может быть, кто-то опасался чрезмерно воодушевить меня или, не дай бог, поднять мою популярность? Конечно, сам Карпов не питал никаких иллюзий, отчетливо сознавая, что после провала пасаденской операции матча со мной не избежать. Угроза его титулу была слишком очевидна, хотя в интервью он и заявлял, что получить право играть матч на первенство мира «это уже достижение, о котором не многие рискнут даже мечтать». Карпов — хладнокровный человек и может объективно и точно оценить опасность. Так же как и люди вокруг него, чье положение зависело от сохранения Карповым своего титула и которые хотели, чтобы он как можно дольше чувствовал в них свою опору. Недаром еще перед началом матча в Вильнюсе Смыслов сказал мне: «Молодой человек, если бы история с нашими полуфинальными матчами произошла бы не летом 1983 года, а несколько раньше, мы бы никогда не встретились в финале».

Во многих мифах и сказках герою предстоит пройти через тяжелейшие испытания, прежде чем он, наконец, встретится лицом к лицу с чудовищем невероятной мощи и силы. Но человек, преодолевший все препятствия, уже не тот наивный простак, который когда-то ринулся в пучину неизведанного, не подозревая о грозящих опасностях. Сражения закалили его волю, а победы вложили в сердце чудодейственную силу, позволяющую выстоять в последнем смертном бою. Так и в любимом мною «Властелине колец» Толкьена, где Саурон вначале посылает черных всадников, так и в сказке о Кащее Бессмертном… Но ведь тут явная логическая неувязка. Меня еще в детстве мучила мысль: что было бы, соблаговоли Кащей выйти к незваному гостю в начале пути, когда тот еще слаб и неопытен? Исход поединка предсказать нетрудно. Почему же он ждет и дает врагу время окрепнуть? Мне кажется, сейчас я знаю ответ: просто в девяносто девяти случаях из ста Кащею вполне достаточно послать своих подручных. И только один из сотни имеет шанс добраться до него! А вообще, в сказках неотвратимость судьбы и возмездия проявляется гораздо полнее, чем в жизни.

Начиная борьбу, я понимал, что вступаю «во владения Кащея». Я еще не знал правил этой борьбы, но уже почувствовал мощь своего противника.

Лицом к лицу

Наступило лето 1984 года. Я ощущал близость той цели, ради которой столько трудился, — завоевание чемпионского титула. Но сначала нужно было вновь ехать в Лондон, туда, где я недавно победил Корчного и где в июне должен был состояться матч между сборной СССР и сборной остального мира. Первое подобное соревнование было организовано 14 лет назад в Белграде. Оно вызвало огромный интерес во всем мире и получило название «матч века». Тогда победили советские шахматисты — 20,5:19,5. Неудивительно, что нынешнее состязание тут же нарекли «матч-реваншем века». В нашу команду входили Карпов, Каспаров, Полугаевский, Смыслов, Ваганян, Белявский, Таль, Разуваев, Юсупов, Соколов, запасные — Романишин и Тукмаков. Нам противостояли Андерссон, Тимман, Корчной, Любоевич, Рибли, Сейраван, Нанн, Хюбнер, Майлс, Торре, запасные — Ларсен и Чандлер.

К сожалению, не было с нами Петросяна. Он собирался ехать вместе с командой, отказываясь верить в неизлечимость своей болезни. Но дни его уже были сочтены. И через два месяца Тиграна Вартановича не стало…

Матч проходил в малоподходящем для игры месте — отдаленном районе английской столицы, так называемом Докленде. Когда-то это был полуостров, но многочисленные каналы превратили его в настоящий остров, носящий не очень благозвучное название — Собачий. Однако у меня оно вызывает приятные воспоминания. Именно на Собачьем острове расположена студия «Лайм-хауз», где я провел тогда необычный сеанс одновременной игры с часами на десяти досках. Собственно, передо мной сидели… пятеро участников сеанса, а остальные находились в нью-йоркском отеле «Интерконтиненталь» и были «в пределах видимости» благодаря спутниковой телесвязи. Это было первое подобное состязание в истории. Я выиграл семь партий при трех ничьих и удостоился похвалы Гарри Голомбека, старейшины британских шахмат: «Он сумел найти самые блестящие ходы и самые глубокие идеи, не выказав ни малейших признаков напряжения или усталости». Когда начался наш матч с Карповым, он писал обо мне уже куда менее лестно и куда более противоречиво… Что касается «матч-реванша века», то отыграться сборной остального мира не удалось. Счет был даже убедительнее, чем в 1970 году — 21:19. «Конечно, у команды СССР есть все основания быть довольной достигнутым результатом, — сказал я корреспонденту английской газеты «Morning Star». — Хотя, с другой стороны, мы могли выступить еще более успешно, поскольку в ряде случаев наши шахматисты не полностью использовали полученное в своих партиях преимущество». Это замечание в полной мере относилось и ко мне самому: несмотря на перспективные позиции, получаемые против Тиммана, одолеть его мне удалось лишь однажды, а остальные три встречи завершились боевыми ничьими.

Начало нашего матча с Карповым было назначено на 10 сентября. Но еще за четыре дня до того, как был сделан первый ход, на меня началось психологическое наступление. Кампоманес заявил, что я должен поставить подпись под новым регламентом матча, иначе меня объявят проигравшим без игры. Я не хотел уступать такому давлению. Я был не согласен с тем, что правила, предназначенные для нового, двухлетнего цикла розыгрыша первенства мира, вводятся уже в этом, завершающем старый, трехлетний цикл матче. Мне было непонятно, что они задумали. Один из пунктов новых правил давал Кампоманесу, как президенту ФИДЕ, чрезвычайные полномочия в отношении матча. Смысл этого выяснился, причем в самой полной мере, через пять с половиной месяцев…

Выбора у меня, впрочем, не было; спортивные руководители дали это ясно понять Юрию Мамедову, возглавлявшему мою делегацию. Но значительная часть нервной энергии была потрачена как раз в тот момент, когда она требовалась больше всего, а этого они и добивались.

Я приступил к игре, не обретя необходимого душевного равновесия. Кроме того, я знал, что надо преодолеть громадные препятствия, и поэтому очень нервничал. Впоследствии мне говорили, что я начал матч весьма уверенно, но на самом деле это было не так.

В известном смысле я слишком легко победил своих предыдущих противников. Теперь же, когда от меня потребовалось напряжение всех сил, я не был к этому готов — словно боксер, всегда побеждавший нокаутом в первых раундах, а в очередном бою вынужденный провести на ринге все пятнадцать. Я также не был хорошо знаком со стилем Карпова, тогда как он имел не только время хорошенько изучить мой стиль, но и возможность подключить к анализу сильнейших советских гроссмейстеров.

Перед матчем я не сомневался, что как-нибудь выиграю и у чемпиона. Увы, я был слишком самонадеян, «как-нибудь» не получилось, борьба растянулась на долгие месяцы. Матч был безлимитным, но я никак не предполагал, что нам будет суждено испытать эту безлимитность столь буквально.

10 сентября Карпов передвинул свою королевскую пешку с е2 на е4, и начался самый продолжительный матч за всю историю шахмат. Местом его проведения стал Колонный зал Дома союзов, тот самый, где девять лет назад Макс Эйве провозгласил Карпова чемпионом мира.

Матч развивался по сценарию, предугадать который было не под силу даже, наверное, самой Кассандре. Позднее я узнал, что журнал «Огонек» объявил конкурс: читатели должны были предсказать результат и продолжительность матча и по возможности его сюжет. Понятно, что все призы остались в редакции. То, что произошло, предвидеть было невозможно.

Из первых девяти партий я проиграл четыре. Представьте: за минувшие два года проиграть три партии, а тут сразу четыре! Могу сказать, что играл я плохо. Хотя тут существует известное заблуждение: каждый проигравший уверяет, что он играл плохо, но победитель почему-то говорит обратное: соперник был силен, но я — сильнее. Знаю об этом, и все же продолжаю настаивать, что играл плохо. Карпов как шахматист был хитрее и изворотливее меня, не говоря уже об опытности вообще и в матчевой борьбе в особенности.