Анатолий Нейтак - Уроки гнева

• Название: Уроки гнева
• Автор: Анатолий Нейтак
• Жанр: Фэнтези

В этом мире маги создали Мощь, что превыше магии. И цивилизация рухнула. Теперь, спустя века, принц из рода людей борется за власть с помощью забытой силы. И чудовище воюет с чужаками, а люди — с людьми.

Здесь сражаются и умирают, любят и ненавидят, летают на крыльях и без них. Здесь шагают за грань мира — и не возвращаются по своим следам. Здесь герои ищут знаний, ищут близости, ищут себя и порой находят… Тогда поиски продолжаются.

---

Локоток аж задохнулся и умолк, сгорбясь.

— Ты, Зуб, сказал, что никуда не пойдёшь, — сказал Рейхи, — а напрасно. Лучше самому всё увидеть, чем слухами и страхом утробу набивать. И если кто-то вместе с нами пойдёт, тастары тех примут тоже. Они обещали. И я им верю.

— Локоток… а каково твоё настоящее имя?

— Гуаль. Только лучше уж по прозвищу.

— Если имя не нравится, можно получить другое. Или заработать.

Поначалу Локоток сильно робел. Как же — Пламенный ведь не просто тастар, а Владыка, да и для равнинных не грошик ломаный! Но робость быстро прошла. Пламенный держал себя совсем не так, как выборный голова селения. Не важничал, пуза не выпячивал… тем паче, что пуза-то у него как раз и не было. И короны на голове он не носил. Но только Владыка безо всякой короны оставался Владыкой, это Локоток ощутил сразу.

На Пламенного хотелось быть похожим. На других тастаров — нет; они были холодны и далеки от людей… а Владыка был иным. Особенным.

— А вы своё имя получили или заработали?

— У нас имена даются по-другому. Они всегда имеют смысл, но их нельзя перевести на язык людей. "Смотрящий", "Пламенный", "Холодная" — это только сокращения, полностью лишённые образного ряда и длины в… — тастар ненадолго замялся, — места своего узла? Неважно. Я хотел сказать тебе не об этом.

— А о чём?

— В этой долине хватит места для многих тысяч. — Владыка обвёл рукой пейзаж в окне. — И даже для десятка тысяч может найтись место. А нас — пятьсот. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Нет.

— Я объясню. Ты знаешь, почему мы скрылись в этих местах?

— Смотрящий говорил.

— Хорошо. Начинается новый виток, и каким он будет — зависит не только от нас, но и от людей. Печальная правда состоит в том, что тастары умирают. Нас слишком мало. Для пяти тысяч была бы уверенность, для двух тысяч — надежда. Даже для тысячи не всё было бы потеряно. Но нас, как я сказал уже, пятьсот. И если ничего не изменится, мы скоро исчезнем.

— Скоро?

— Да. Две-три тысячи кругов — и конец. Тебе это кажется долгим сроком, но для меня это значит, что на моих правнуках история рода тастаров оборвётся, словно сгнившая нить. Наша мудрость, наша сила, наша слава — всё это может сохраниться только одним путём: если нашими наследниками станут люди. Такие, как Рейхи, и такие, как ты. Если мы хотим остаться в этом мире хотя бы как гаснущая память, мы должны учить вас. Мы учили людей, когда я был Владыкой Равнин, и теперь, когда королевство оставлено на брата Агиллари, мы продолжим учить вас. Но не тех, кого выберем, а тех, кто придёт к нам по своей воле. — Пламенный помолчал. — Запомни: мы всегда будем рады видеть здесь новые лица. И если ты захочешь поселиться рядом с нами, с нашей стороны этому не будет препон. Выбор за тобой.

— Спасибо тебе, Свободный. И — до встречи!

Пасситме прянул в небо, мощно работая крыльями. Словно эхо, донеслось до Эхагеса:

Прощай, человек.

Что-то кольнуло стража изнутри, возле основания черепа. Что-то необычное. Знание, быть может? Уверенность в том, что не случилось… и что не случится никогда?

— Прощай, — прошептал он. И повернулся к группке существ, которые были куда ближе к нему, чем улетевший крылатый. Теоретически.

Итак, потянулся он вперёд, к смуглому безоружному человеку в потрёпанном подобии толстого халата, ты — мастер-маг по прозванию Бык?

Смуглый слегка вздрогнул и поклонился.

— Ме, илло исанар Савир.

Ты сказал это на родном языке, верно? Ты знаешь ли язык, наиболее употребительный в этой местности?

Смуглый поклонился снова.

Лучше используй местное наречие. В первое время. И остальным скажи об этом.

Поклон. "А что, недурная профилактика болезней спины", — подумал страж. И велел:

А теперь задавай вопросы.

Маг выразил своё изумление вслух, и Эхагес уловил смысл его слов благодаря новому умению. (После кратких раздумий страж решил называть это умение "касанием смысла").

— Господин?

Ты понял меня. Мой знакомый Свободный задал тебе достаточно вопросов, а ты дал на них достаточно ответов. Я более-менее знаю, кто ты, кто тебя сопровождает, чего ты хочешь и откуда идёшь. Теперь я хочу узнать, чего ты не знаешь. Спрашивай.

В разуме смуглого мага воцарился секундный хаос. Страж обнаружил, что наблюдение за путями чужой мысли может быть захватывающе интересным.

Когда выплавился первый вопрос, Эхагес знал его смысл прежде, чем слова слетели с губ:

— Кто вы, господин?

Если коротко — маг. Как и ты.

— Как я? Не может быть! Маги не носят железа — на то при них есть лиданны.

Эхагес бросил короткий взгляд на спутника Быка-Савира, того, кто был его сородичем и действительно носил кривые клинки. Слово "лиданн", как чувствовал страж, не имело полного отражения в языке "местных варваров" и в наречии Равнин; среди оттенков смысла, заключённых в нём, были — телохранитель, рука, язык, помощник. Ещё "лиданн" могло означать "раб"…

И никогда не могло означать — "друг".

Маги тех, кого ты полагаешь варварами, разделяют эту точку зрения на оружие? Очень недальновидно. Из этого я делаю вывод, что настоящее искусство боя в вашем мире неизвестно.

— Господин пришёл из другого мира?

Ты знаешь ответ. Спрашивай об ином.

— Как мне называть господина?

Так как ещё одна традиция ваших мест — сокрытие имён, можешь звать меня Летун. Как это звучит на твоём родном языке?

— Халлет, господин.

Благозвучно. Да будет так. Что ещё тебя интересует?

Чужой ум взвихрила нерешительность.

Смелее. Мне что, клещами извлекать из тебя слова?

Импульс страха. Кулак воли, стискивающий страх. Вопрос:

— Что господин собирается делать дальше… с нами?

В первую очередь — изучить с вашей помощью язык. Кроме того, вы можете сослужить мне и иную службу. Если сумеете.

— Я постараюсь не разочаровать господина.

"Не "мы" — "я". Этот нюанс и то, что за ним стояло, Гес уловил чётко.

Жёсткая усмешка — одной волной, без улыбки или выражения в звуках, которые исходят из человеческого горла.

Думаю, вы станете стараться. Все вы. Изо всех силёнок станете.

В Книге Воина сказано:

"Достоин уважения тот, кто часто и усердно тренируется в своём умении, стремясь к его вершинам. Более достоин тот, кто использует для тренировок всякую свободную минуту. Однако уроком может служить всё, что угодно — и выше всех следует ставить того, кто умеет извлекать пользу для себя из каждого мгновения. Воистину жив такой человек".

Путешествуя в обществе четверых охотников за перьями, Эхагес чувствовал себя живым, как никогда.

Будь у него такая возможность, думал он, наставник Зойру непременно включил бы в финальный цикл обучения стражей такой замечательный пункт, как путешествие по враждебной местности в обществе нескольких субъектов, которым не то что нельзя доверять, но которые в любой момент, стоит лишь зазеваться, готовы тебя прикончить. Одно плохо: на Равнинах как враждебные местности, так и по-настоящему опасные субъекты в большом дефиците.

Впрочем, чего не сделал Зойру, то Гес устроил себе сам. Причём совершенно добровольно.

Наибольшую угрозу представлял собой, конечно, маг. Заклятья отличаются от честного оружия именно тем, что иные из них наносят ущерб без излучения угрозы, которое страж мог распознать заранее. Конечно, для такой атаки нужна квалификация повыше той, которую имел сам Эхагес. Его-то магический арсенал был ограничен примитивными, в сущности, сгустками огня, стрелами сжигающего света, импульсами дробящей энергии, несущими заряд Силы криками и тому подобными приёмами. То заклятье, которым его пытался накрыть Савир, было куда хитрее. Единственное, что помогло стражу избежать смерти, как бы это ни было смешно — мощь этой магии. Напуганный, Савир действовал на пределе своих сил. И как следствие — не так быстро, как мог бы. Эхагес не получил предупреждения в виде волн излучаемой магом угрозы, но успел почувствовать напряжение скрученных энергий самого заклятия. Догадайся Савир пустить в ход что-нибудь послабее, но побыстрее — и при всей своей Мощи страж мог умереть… или, по крайней мере, серьёзно пострадать.

Конечно, если бы Эхагес отпустил Мощь на свободу, на расстоянии в пару йомов от него Савир не смог бы наколдовать даже искорки. Если. Страж даже самому себе не пытался объяснить причины, но он предпочитал жить в ежесекундном ожидании удара.

И это действительно помогало быть живым!

Гес вообще не делал многого из того, что мог сделать без труда. Например, не переносил себя и своих невольных спутников через горы по воздуху. Впрочем, у этого как раз имелось очень простое объяснение: стражу было нужно время для изучения языка и, что было, возможно, гораздо важнее — обычаев. В мирах Сферы, где Наследница стала им надёжной опорой, нужда в этом была невелика; кроме того, насколько страж успел понять, обычаи там были настолько вольными, что едва ли какие-то действия, кроме открыто враждебных, могли вызвать вопросы и привести к серьёзным неприятностям.