Мариэтта Шагинян - Путешествие по Советской Армении

• Название: Путешествие по Советской Армении
• Автор: Мариэтта Шагинян
• Издательство: Государственное Издательство Художественной Литературы
• Жанр: Публицистика
• Год: 1957

Первый свой очерк об Армении — «История одного канала» — М. Шагинян опубликовала в «Правде» 18 ноября 1922 года. В 1923 году ею была выпущена книга «Советская Армения» с приложением протоколов Первого сельскохозяйственного съезда, которые писательница вела собственноручно. В 1926 году в результате новой поездки в Армению и Азербайджан Шагинян создает еще ряд очерков («Зангезурская медь», «Нагорный Карабах», «Выстрел у Волчьих ворот», «Ночь в Джульфе» и другие), впоследствии собранных в одну книгу «Советское Закавказье».

Очерки М. Шагинян об Армении 20-х годов послужили своего рода этюдами для книги «Путешествие по Советской Армении», собравшей весь многолетний опыт поездок писательницы по различным районам Армении. Впервые отдельным изданием книга «Путешествие по Советской Армении» вышла в 1950 году в издательстве «Молодая гвардия». Удостоена Сталинской премии третьей степени за 1950 год.

---

С 1048 года началось нашествие на Армению турок-сельджуков, вызвавшее массовую эмиграцию армян в восточные страны Европы. Оставшиеся тесней сближаются со своими соседями в борьбе против завоевателей. Со второй половины XII века усиливается и расширяет свои пределы соседняя с Арменией Грузия, в состав которой входит на короткое время и Армения, управляемая ставленниками Грузии, князьями Захаридами, армянами по происхождению. Вместе с Грузией вступает Армения в блестящий век царицы Тамары.

С 30-х годов XIII века Армению затопляют монголы. За ними идут туркменские племена. Опять волна армян-переселенцев идет в Крым и на Северный Кавказ, в Европу и Египет. Идет она и в Киликию, где в 1080 году основывается и по 1375 год существует самостоятельное армянское Киликийское царство. Основатель его — армянский князь из рода Багратидов, Рубен, по которому династия властителей Киликии стала называться Рубенидами, или Рубенянами.

Поглядим на карту. Между Черным и Средиземным морями выдвинулась извилистая суша — Малая Азия; на севере вдоль Черноморского побережья встает она Понтийским горным хребтом, а на юге, вдоль средиземноморских берегов, высится зубчатой стеной горного Тавра. Все это извилистое южное побережье Малой Азии, опускающееся к зеленой долине Евфрата и к желтым пескам Аравии, было некогда местом, где происходили большие исторические события. Сюда из Средиземного моря в устье реки Сиднус, как называли ее римляне, величественно вплывал корабль Клеопатры, египетской царицы; сохранившиеся исторические детали встречи Антония с Клеопатрой в Киликии были не раз впоследствии использованы в мировой поэзии и драматургии. Здесь бились когда-то с персами войска Александра Македонского. Тут, в городе Тарсе, провел свое детство римский гражданин, иудей по происхождению, Савл — будущий апостол Павел. И здесь в средние века проходили на Восток крестоносцы. Словом, это та часть Малой Азии, которая носила название Киликии.

В 1836 году английский путешественник Джон Гарн проехал через Киликию, делая много зарисовок для своего будущего альбома, посвященного Малой Азии. Он увидел страну, почти неприступную co своим диким скалам, обрывающимся в глубокие пропасти; синее море, омывающее отвесные берега у приморского порта Аяс; разрушенные города, руины замков на уступах гор, остатки древнего канала, соединявшего город Таре с морем, и самый Таре — старый восточный город, с минаретами и садами, с древними римскими воротами в северо-восточной части и развалинами античного театра над рекой. Джон Гарн застал тогда в городе 200 армянских семейств[185].

Сюда, в эти неприступные горы, бежал багратид Рубен, когда византийцы убили в 1079 году последнего анийского царя Гагика II. Рубен захватил и удержал за собой сперва одну крепость; сын его прибавил другую; потомки его, особенно князь Торос II и царь Левон II, расширили границы своего царства на всю географическую Киликию. И сейчас в оставшихся армянских монастырях, в красивых арках мостов, особенно моста-акведука Бейланского перевала, в развалинах средневековых замков, в пещерных жилищах Селевкии, удивительно схожих с нашим Борисом, сохранились следы армянской архитектуры, армянского Киликийского царства, самостоятельно существовавшего около трех столетий. Валерий Брюсов пишет о нем:

«Киликийское царство XIII–XIV веков как один из центров духовной жизни всего человечества. Армения во второй половине средневековья сумела создать на Востоке очаг истинной культуры, выдерживая одна борьбу со всей Азией»[186].

В городах Киликии, Тарсе, Сисе, в портах Аясе и Мерсине, в Селевкии, в горном гнезде Зейтуне шла типичная жизнь средневековья. Бросали якоря корабли «из Генуи, Венеции, Нима, Монпелье, Севильи, Брюгге, Лондона, Мессины, с Майорки, с Крита, из Турции» [187]. Но, переняв европейские обычаи, одежду и имена, армяне сохранили прежнюю общественную структуру, и, например, под их средневековыми коннетаблями и сенешалями скрывались в сущности национально-армянские наследственные звания «спарапетов» и «азарапетов», переходившие из рода в род. Высокое искусство миниатюры, живопись, поэзия, ремесло процветали в Киликии; множество рукописей, увезенных армянами со своей родины, было спасено от истребления. Искусство музыки ценилось в Киликии так высоко, что «специалист по пению имел звание философа, то есть любомудра»[188]. О киликийском периоде армянской истории есть обстоятельный роман дореволюционного армянского писателя Дзеренца «Торос, сын Леона»[189].

Можно сказать, что в 1375 году, с падением Киликии, прекратилась история Армении как самостоятельного государства, для того чтобы снова начаться уже в XX веке, с 1920 года, как история советской республики Армении.

Мы уже видели, как в древности разрывали Армению на части Парфия и Рим, Персия и Византия. В 1453 году Византия пала, и на ее месте возникло новое государство — Османская Турция[190]. А немного позднее, в 1502 году, произошла перемена в соседней стране, Персии: ардебильский шах Севефи захватил власть в Персии, создав новую династию — Севефидскую. Армянское крестьянство очутилось по обе стороны границы. Когда между двумя государствами, Османской Турцией и Севефидской Персией, враждебными друг другу, вспыхивает в начале семнадцатого столетия война, продолжавшаяся тридцать пять лет, она становится братоубийственной бойней для армян, вынужденных сражаться с обеих сторон и физически истреблять друг друга.

Лишь в первой половине XIX века (с 1828 года), когда часть Армении вошла в состав России, начинается для армян новая эпоха развития народа. Но только после Великой Октябрьской революции, со дня провозглашения Армении Советской Социалистической Республикой, армянский народ познал свободу и счастье.

Археологические прогулки

Гарни и пещерный монастырь Гехард

Над ущельем Гарни (древнего Азата) стоит замок, «сильная крепость», по словам Моисея Хоренского. Там десять веков назад, в такую же осень, измученная ревностью, часами глядела на двинскую дорогу царица Саакануйш, тоскующая жена Ашота Железного. Послушаем эпический рассказ Мурацана:

«Грозна и величественна была природа вокруг плоскогорья, увенчанного крепостью. Гигантские скалы, причудливые утесы, страшные пропасти, глубокие ущелья, прекрасные горы с гордыми зубцами вершин — все это простиралось от ближайших окрестностей крепости до самого горизонта. Перед крепостью, стремясь с высоты, мчались вспененные воды потока, впадающего в реку Азат. Прорвавшись сквозь теснину, они соединялись с другой рекой и, лениво змеясь, выбегали на просторную долину Двина, орошая и питая прохладой сады Востана… С севера, кроме полукруглых стен и башен, нависали скалы, которые вдали сливались с горой Гег. С востока и запада крепость была защищена стенами и башнями, сложенными из гладко обтесанных глыб базальта, скрепленных свинцом и железом… На юго-восточном холме, почти у крепостных пределов, как поднебесные великаны, высились мрачные строения царского замка с зубчатыми башнями и великолепный летний дворец Трдата, портики которого поддерживались двадцатью четырьмя высокими ионическими колоннами. Еще целы были статуи и высокие резные своды дворца — произведения римского искусства. Из-под его портиков, как на ладони, виднелись замок с жилыми помещениями и караульными и суровая красота окрестности».

Чтобы так ясно представить себе эти портики дворца Трдата I, построенного в I веке нашей эры, и этот вид сквозь них на все четыре стороны ущелья, Григор Тер-Ованнисян (Мурацан) пешком прошел из Еревана мимо крохотного озерца Тохмакан-лич, мимо покинутых на летнее кочевье селений, мимо высокой деревушки Толк, а оттуда — в большое селение Верхний Гарни. Он лазил по скалам и пещерам, брал в руки серые куски базальта, ища в них секрета их тёски и сшивки, находя следы железных и свинцовых креплений. Он миновал свергающийся вниз водопад, горное гнездо Гохт, вьючную тропу и вступил в узкий, высеченный в скале каменный проход, по которому добрался до знаменитого пещерного, или «вдовьего», монастыря «Айриванка», иначе «Гехарда» («Монастыря святого копья»). Так армянский классик Мурацан воскресил по обломкам далекое прошлое.

Мы пройдем с читателем по тем же обломкам, которые остались и от храма и от крепости, но к Верхнему Гарни мы приблизимся не со стороны Еревана, а оттуда, куда без конца глядели воспаленные от слез и бессонницы глаза ревнивой царицы Саакануйш, — со стороны древней двинской дороги.

Поднимаемся, поднимаемся, — и вот мы на залитой солнцем площади. Солнце придает всему ущелью вокруг слоистую, трехмерную выпуклость; оно вызывает целый букет оттенков у одной-единственной краски, которую мы зовем одним-единственным словом — «тень»: краски, производной от силуэта той вещи, на которую под разными углами упало солнце. Складки ущелья, где растет лес, полны синей, сине-черной, бархатной тени; глубины ущелья, где клубится река, полны тени дымчатой, редеющей; сизая острая тень легла от скал на песок; серая тень, разорванная, как кружево, качается от дерева. И прямо перед глазами лежат тени от развалин, словно нарисованные коричневым, переходящим в золото, карандашом. Хочется рассказать об игре этой единственной «бесцветной» краски потому, что она создает для вас очень яркое чувство глубины.