Глен Хиршберг - Дети Снеговика

• Название: Дети Снеговика
• Автор: Глен Хиршберг
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01514-9

«Дети Снеговика» – это, по выражению критиков, новый вариант «Убить пересмешника» – каким его мог бы написать Стивен Кинг. Герой романа возвращается в места своего детства, в пригород Детройта, улицы которого тогда терроризировал серийный убийца по прозвищу Снеговик. Но не все призраки рассеялись, не все страхи остались в прошлом, не все расставлены точки над і…

---

Мать стояла не шелохнувшись, но отец выступил вперед и положил ладонь на грудь доктора. Он казался хрупким и беспомощным, как постовые на перекрестках в центре Бирмингема, которых мы всегда игнорировали.

– Это уже слишком, – сказал он. – Ты прекрасно знаешь, как все мы переживаем за Терезу, особенно Мэтти. И мы сделаем все возможное, чтобы помочь ее найти.

– Надо же, как трогательно! – осклабился доктор. – То-то Мэтти уже помог. – Он спиной отступил к двери, но тут его снова подвели ноги. Отец успел его подхватить и держал, пока он не восстановил равновесие. Еще раз сверкнув на меня глазами, доктор Дорети захлопнул за собой дверь.

– Мэтти, – заговорил сержант Росс, оттесняя меня назад к дивану, пока я не перешел в сидячее положение. – Объясни-ка мне лучше, что здесь происходит.

В окно гостиной было видно, как доктор Дорети садится на снег. Мать прикрыла глаза ладонями и со стоном шикнула на отца, чтобы он ушел.

– Это не входило в наши планы, – сказал я.

– В какие планы? – спросил сержант. – Хоть что-нибудь из этого соответствует действительности? – Не сводя с меня взгляда, он извлек из кармана лакричную палочку и сунул в рот. – Давай-ка с самого начала и со всеми подробностями. Хуже ты все равно уже не сделаешь.

– Просто так получилось.

– Как?

Что-то заставило меня снова вскочить с дивана.

– Я пойду ее искать.

– Никуда ты не пойдешь.

– Мы зря теряем время! Надо идти.

Сержант Росс перекатывал губами лакричную палочку, как огрызок карандаша. Говорил он очень спокойно.

– Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать для Терезы, – это сесть на место и ответить на мои вопросы. – Он наклонился вперед и положил свою огромную руку мне на плечо – не схватил, не сдавил, не вцепился, а просто положил, и в его голос прокрались те же ободряющие нотки, что и в прошлый раз. – Просто я очень хочу во всем разобраться, Мэтти, так что ты уж потерпи. А теперь расскажи, как все произошло.

Я тяжело опустился на диван.

– Мы говорили о Терезе. А может, просто думали о ней. Не знаю. – Я рассказал ему все, что помнил, начиная с того момента, как я посмотрел на дом Фоксов и понял, что мы могли бы туда забраться, и придумал, что делать дальше. Потом рассказал, как Тереза ночью пришла к моему окну, как она все время молчала и как что-то напевала себе под нос, когда была с нами. – Это я во всем виноват, – подытожил я.

– Хм-м, – протянул сержант Росс. – Итак, если я правильно тебя понял, вы инсценировали похищение Спенсера и его возможную смерть, потому что вам необходимо было попасть в дом Дорети, чтобы поговорить со своей подругой.

В таком виде это звучало ужасающе, но я кивнул.

– Потому что вы боялись, что с ней произошло что-то нехорошее.

Я снова кивнул.

– А чего вы боялись, Мэтти?

Я почувствовал себя как на уроке у мисс Эйр, когда я вытянул руку, чтобы ответить раньше Терезы, но вдруг понял, что не знаю ответа.

– Я боялся, что она может пропасть, – выдавил я наконец.

– Но она ведь и так пропала, – сказал сержант Росс.

Чувство безысходности сдавило мне глаза, и я с силой ударил кулаком в спинку дивана.

– У нас нет времени. Вот что я имею в виду. Говорю же, она может пропасть.

Под молчаливым взглядом сержанта Росса к моим глазам снова подступили слезы, руки упали, кулаки разжались. Я чувствовал, что родители тоже наблюдают за мной, но у меня не было сил посмотреть в их сторону.

– Мэтти, – сказал наконец сержант Росс, – давай еще раз сначала.

Мне хотелось завопить, и я было вскрикнул, но у меня перехватило дыхание.

– Подождите, – сказал я тогда и вскочил с дивана.

На бегу я увидел, что мать сидит на импровизированной скамеечке у двери в коридор, уткнувшись головой в колени, как ребенок во время торнадо. Отец стоял рядом, безмолвный и неподвижный, как дворцовый страж. Я бешено рыскал глазами по своей комнате, пока не обнаружил Терезин блокнот, и, схватив его со стола, помчался назад.

– Тереза отдала мне его вчера, когда мы были у нее дома, – сказал я сержанту.

Он взял блокнот, дважды его пролистал, потом заглянул под обложку. Передний кармашек был набит газетными вырезками – психологические портреты с первой полосы «Свободной прессы», статьи о жертвах и их семьях, а также подробные отчеты о поисках. Под задней обложкой оказалась карта Окленда, размеченная черными кругами.

Я с таким любопытством разглядывал пометы на карте, что даже не сразу увидел мать, которая уже стояла рядом, склонившись надо мной.

– Что это, Мэтти?

Я пожал плечами.

– Не знаю. Это Терезин. Она отдала мне его вчера, когда мы были у нее.

– Вот эти участки… – медленно проговорил сержант Росс. – Ведь это как раз те места, где видели Снеговика – или якобы видели.

– Не все. – Я указал на извилистую улицу в той части Бирмингема, где было обнаружено тело Эми Ардел. – Здесь его никто не видел.

– Точно, – согласился сержант. – Мы знаем, что он там был, только из-за Эми.

– А здесь? – спросил я, указав на темно-зеленую звездочку над дорогой на Долгое озеро.

Я не мог вспомнить ничего такого, что связывало бы Снеговика с Долгим озером.

Сержант еще раз сощурился на карту, повертел ее в руках и растерянно покачал головой.

– Ничего не понятно. Неужели она что-то знала? Вы ведь, дети…

– Боже правый! – прошептала мать.

– Он ходит кругами, – проговорил я неожиданно для самого себя, словно ко мне в горло прокрался голос Терезы.

И вдруг мать снова схватила меня за руки.

– Что за блядскую игру вы затеяли?

Правда на этот раз возле нее материализовался отец.

– Алина, – сказал он, тронув ее за плечо, и она меня отпустила. Даже позволила ему оттащить себя на шаг назад.

Все равно я не смог бы ответить. А если бы и смог, то лишь одно: что я и сам ничего не понимаю – или почти ничего, хотя первый холодок смутной догадки меня уже пробрал. Сержант Росс как ни в чем не бывало продолжал листать страницы.

Каждая из них с обеих сторон была исписана идеальным и царственным каллиграфическим почерком Терезы Дорети. Там были названия улиц, имена жертв и разные беспорядочные записи вроде «Плавательный бассейн средней школы Ковингтона, 5:30 – 9:30» или «Мороженица "Фаррелз"», которые ничего мне не говорили помимо того, что я знал об их существовании. Были чернильные кляксы неопределенных очертаний, которые она могла поставить и случайно, и умышленно. Были слова, не встречавшиеся мне в английском языке. Бессмысленные фразы. Имя.

Барбары Фокс одиноко стояло на отдельной странице, в центре: само имя было выведено черными чернилами, а фамилия – красными. Несколько раз мелькнуло имя Спенсера Франклина. Мое встречалось чаще. Но это не вызвало во мне того трепета, который я непременно испытал бы в других обстоятельствах. Эффект был бы тот же, если бы я увидел его в школьной канцелярской папке, где хранились протоколы родительских собраний и результаты стандартизованного теста. Честно говоря, оно показалось мне даже менее значимым. Я был параграфом в этом «досье» – именем без звездочки, кем-то, кого только предстояло занести в некую категорию.

– Пожалуйста, сынок, – проговорил сержант, – без тебя мне тут не разобраться. Ты не знаешь, хотя бы примерно, что все это значит?

Мне казалось, я ощущаю на страницах ее запах. Легкий запах свежескошенной травы.

– Она умерла, – сказал я. – Или вот-вот умрет. – Слезы снова покатились у меня по лицу, и я почувствовал, что белею, как недодержанная фотография на свету.

– О господи, Мэтти, – просипел отец, – ты думаешь, она смогла каким-то образом вычислить Снеговика? – Сглотнув, он восстановил голос. – Узнала, кто он такой? Или где его искать?

– Прошлой ночью, – сказал я, преодолевая дрожь в голосе, – она говорила странные вещи. Упоминала «Эврис-Дели» и имена нескольких детей Снеговика. Я не знаю. Не знаю. – На одно абсурдное мгновение я почувствовал то же самое, что в дни охоты на ирисок или после очередной «Битвы умов» – ревнивую зависть к тому, на что была способна Тереза. Затем мои мысли резко вернулись к ее лицу – каким оно было, когда мы со Спенсером выкатились из задней прихожей Фоксов. Я как сейчас слышал ее голос: «Frиre Jaques. Frиre Jaques. Dormez-Vous?»

Прижав к себе Терезин блокнот, сержант Росс поднялся и посмотрел на меня.

– Не выходи из дома, – сказал он. Вид у него был усталый. – Из соображений собственной безопасности, я имею в виду.

– Вообще-то мы думали на время уехать из города, – проговорил отец.

– Подумайте еще раз, – сказал сержант Росс и хлопнул входной дверью, оставив нас одних.

На улице тут же поднялся гвалт – репортеры кинулись к сержанту, но он не останавливаясь прошагал к машине.

Все мы оставались на своих местах, когда нас омыло утро. Я сидел на диване, свесив голову, и обдумывал все, что услышал от Терезы, пытаясь найти новый ключ. Мать сидела на полу, закрыв лицо руками. Отец стоял у окна гостиной, изредка поглядывая на свои громкоговорители, словно ждал, что из них польется песня. Наконец я услышал голос матери.