Алексей Доронин - Сорок дней спустя

• Название: Сорок дней спустя
• Автор: Алексей Доронин
• Жанр: Научная Фантастика

Книга охватывает период с 40 дней до 10 месяцев просле войны. Версия от 24/05/2010

---

Им надо было идти прямо - отсюда уже видно было угол девятиэтажного дома, где располагался НП. Там их ждала - не дождалась предыдущая смена.

Но они отклонились далеко в сторону.

Одеты и вооружены они были одинаково - плащ-палатки поверх верхней одежды, лыжные очки, шарф, закрывающий остальную часть лица, автоматы и непромокаемые рюкзаки за спиной. На ногах у них были спортивные снегоступы. У одного был прибор ночного виденья - у другого был мощный тактический фонарь, луч которого, будучи направленным в глаза, ослеплял человека или зверя на пару минут. ОЗК и противогазы больше не требовались.

Дождавшись интервала между порывами ветра, один из них наклонился к своему напарнику, который, как мало кто из уцелевших, мог похвастаться пятью килограммами лишнего веса.

- Не передумал, Хомяк?

- Нет, - буркнул тот в ответ. - Треть тебе.

- А ху-ху ни хо-хо? Половина, - даже не отрезал, а отрубил первый, - и ни банкой меньше.

- Не пойму, ты тут тогда зачем, Антон? - вяло запротестовал полный. - Это получится, я тебе мой тушняк дарю.

- Ты мне платишь, как это… за эскорт. Не хочешь - иди один. Сталкер Хомяк, брутально звучит, - его более стройный собеседник чуть не покатился со смеху.

- Да пошел ты. Сорок процентов.

- Чего? - тут уже его кореш не сдержал хохота. - Может, еще косинус Пи извлечь? Или половина, причем баночки выбираю сам, или идем на пост как паиньки.

Толстому не оставалось ничего, кроме как скрепя сердце, сдаться.

- Ну ты, Карабас, и клещ в натуре. Сразу видно, бывший бандит.

- Бандиты бывшими не бывают, - многозначительно проронил парень с необычным прозвищем. - Да и какой я бандит. Так, деятель малого наебизнеса. У нас пол-России таких было.

Сам он явно был продуктом дружбы народов - на смугловатом лице странным диссонансом смотрелись голубые глаза. Вид у него был такой, будто он постоянно рвался в дорогу, и даже находясь в состоянии покоя, обдумывал следующий бросок.

Звали их Борис Мельниченко и Антон Караваев, познакомились они в армии. Оба были обычными парнями: сидя у родителей на шее, учились на специальности, название которой с трудом держалось у них в голове. Тусовались, бухали с друзьями, блядовали - как все. Потом один вылетел с пятого курса и загремел в ряды вооруженных сил, когда "предки" отказались платить взятку военкому. Второй отучился и пошел туда сам, чтоб испытать свой характер на прочность, хотя и на гражданке ему было неплохо - безобидное Интернет-мошенничество, ведомое в соответствии с заветом Остапа Бендера чтить Уголовный Кодекс, давало каждый месяц хорошую добавку к стипендии.

Служить им выпало аж два года, срок продлили как раз накануне, когда государство поняло, что с популизмом пора завязывать, иначе носить форму от кутюр будет некому. В армии они не бедствовали. Конечно, в первые полгода чуть хлебнули лиха, но потом врожденная изворотливость помогла и здесь устроиться.

Все изменилось, когда в один прекрасный день весь мир провалился в глубокую задницу. От взрыва лютой дряни родная мотострелковая часть превратилась в ад вопящих живых факелов, детонирующих боеприпасов и сносящих головы обломков. Им повезло - один как раз отправлялся в увольнительную и подходил к КПП, второй на этом КПП дежурил, когда с неба начали падать подарки, от которых не убежишь.

Но они убежали. Как колобок, который и от бабушки ушел, и от дедушки ушел - в./ч. их была достаточно далеко от Новосибирска, ударная волна только хорошо ударила по мозгам, а вспышка ослепила на пару часов, а не на всю жизнь.

Утро третьего дня они встретил уже в компании. Это была стихийно образовавшаяся даже не банда - признанного главаря не было - а просто орава оборванцев с автоматами, которая ходила по коттеджным поселкам на берегу и трясла "богатеньких буратин", попутно вышибая им мозги. Вскоре к ним прибились какие-то уголовные, селяне, бабы, и пошла потеха. Ватага лихих людей отрывалась как в последний раз. Не то чтобы им так нравилась разбойная жизнь. Мельниченко и Караваев несколько раз порывались послать этих отмороженных ублюдков к такой-то матери, но каждый раз задавал себе резонный вопрос - а куда уйти? Все их родные и знакомые жили в этом городе. Поэтому решение каждый раз откладывалось. Они жили как в бреду, редко просыхая, и от бесконечной кровавой оргии постепенно теряли связь с реальностью.

А потом члены бандгруппы начали умирать. Наверно, не надо было жрать ту корову - пусть бы себе бродила. Консервов и еды в запечатанных упаковках им хватило бы на месяц. Нет, шашлыка всем захотелось под водочку… кретины. Они вообще о радиации мало что знали - деревенские пацаны, которые читать-то и зубы чистить научились в армии, да блатные с этапа, все в крестах и куполах. Вот и начали лысеть, блевать с кровью, а потом и ноги по одному протягивать. Когда процесс зашел далеко, Антон и Борис с несколькими бывшими сослуживцами, тоже здоровыми, собрали всю еду, и покинули занятый шайкой дом, который теперь напоминал лепрозорий.

С помощью радиостанции, которую они тоже прихватили у без пяти минут мертвецов, они поймали позывные каких-то спасателей из Академгородка. Туда они и направились. Добравшись до места, они увидели, что населенный пункт разрушен, полностью обобран и покинут. Но Убежище действительно было, и им удалось на него выйти. И их приняли, сделав огромное исключение. Оба они не имели никакой специальной подготовки в деле выживания, кроме практики, но были сочтены полезными.

Правда, все продукты у них изъял на входе дежурный пост ООП. Но никто не знал, что столько же еды и полезных ништяков Хомяк в полном соответствии со своей кличкой успел припрятать. Именно туда они решили наведаться по дороге на дежурство.

Деваться Хомяку было некуда. Если уж идти в самоволку, то вместе; по одному потом не отмажешься. Но самое главное - страшновато лезть туда в одиночку. Мельниченко подозревал, что это его последний шанс достать заначку. Не всю, но столько, сколько они вдвоем смогут пронести вниз, не привлекая к себе внимания. После этого он спрячет тюк за вентиляционной решеткой в малолюдном коридоре и будет брать по паре банок в день. Съедать можно в туалете, чтоб никто не видел.

Две недели он ждал этого дня. После отлучения от склада, последовавшего за показательной расправой Бати с расхитителями, начались его черные дни. Никакого обвинения ему не предъявили, но стабильно ставили на самую грязную и тяжелую работу: он месил раствор, убирал мусор, работал на отстойнике. Питался как все, то есть впроголодь, и жестоко ностальгировал по временам, когда в его распоряжении был широкий выбор продуктов. Только память о расстрелянных корешах, чьи тела на три дня выставили для публичного обозрения, возвращала к реальности.

Он понимал: сейчас или никогда. В следующий раз его очередь дежурить придет нескоро, или не придет вообще, если напротив его фамилии в журнале облучения уже натикала большая цифра. Спасибо им, блин, за заботу. Радиации Борис боялся как огня, но еще больше его пугало, что тайник могут найти.

Еще в раздевалке ему пришлось показать будущему напарнику мятую-перемятую схему. На карте были обозначения, понятные ему одному - стрелочки, кружочки: здесь золотишко в канализационном люке; тут полный гараж сотовых и ноутбуков; а здесь деньги, много денег: и евро, и доллары, и "деревянные"… это он с товарищами сделал еще до прихода в Убежище, когда думал, что скоро все перемелется, и он вернется к прежней жизни обеспеченным человеком. Теперь весь этот хлам не имел цены. Про деньги можно было забыть, как и про технику; да и драгметаллы с камушками если и войдут в цену, то в далеком будущем, а он о внуках не думал. Но были вещи, которые пригодятся уже сейчас.

Например, тушенка в подвале девятиэтажного дома. Или другие консервы и сгущенка в квартирах на втором и пятом этажах. Он старался не класть все яйца в одну корзину, чтоб не лишиться всего из-за чьего-нибудь не в меру развитого любопытства.

- Значит, легенда такая, - выдернул Бориса из приятных размышлений Караваев. - Нарвались на стаю, пришлось спрятаться, отсиживались в доме. Связаться не могли. Говорю только я, понял? Будешь пороть херню, урою.

Он достал УКВ-рацию, выдвинул антенну. Рация шипела и трещала обычно. Связь бывала устойчивой не чаще, чем раз в день, поэтому эту штуку они носили с собой для проформы.

Человек привыкает ко всему. Вот и они сжились с тем, что один из умников-академиков в Убежище называл "пост-антронопогенным ландшафтом". Остовы машин, погнутые дорожные знаки. Тел не было даже под снегом - те, что находились на улице, в этом районе убрали похоронные команды. Тогда они еще думали, что в этом есть смысл.

- У нас минут двадцать, - предупредил Карабас. - Дальше начнут беспокоиться.

Они отсчитали третий дом от компьютерного магазина. Озираясь и держа оружие наготове, поднялись на крыльцо и вошли в темный зев самого ближнего подъезда.