В Маклаков - Иностранное конституционное право (Под ред. проф. В.В. Маклакова)

• Название: Иностранное конституционное право (Под ред. проф. В.В. Маклакова)
• Автор: В Маклаков
• Издательство: Юристъ
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 1996
• ISBN: 5-7357-0102-9

Рассматриваются конституционное право и политические институты 15 государств: США, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Испании, Швейцарии, Японии, Индии, Индонезии, Бразилии, Китайской Народной Республики, Польши, Венгрии и Болгарии. Учтены как изменения в законодательстве этих стран, так и новые подходы к изучению и восприятию конституционного права этих государств в России.

---

На федеральном уровне в Бразилии действует ряд специализированных трибуналов — трибуналы и судьи по трудовым делам, избирательные трибуналы, военные трибуналы и судьи по военным делам.

Наконец, на низших ступенях судебной иерархии имеются специальные трибуналы по разбору гражданских дел небольшой сложности и уголовных дел небольшой общественной опасности (ст. 98 п. 1 конституции 1988 г.). Такие суды были сначала учреждены в некоторых бразильских штатах, например, в Сан-Пупу и в Риу Гранда-ду-Суп.

Каждый штат имеет свою собственную судебную систему; суды пользуются финансовой и административной автономией. Например, в наиболее населенном штате Минас-Жераис учреждены трибуналы правосудия (Tribunal de Justicia), трибуналы первой инстанции (Tribunais de Alada), трибунал и судьи по военным делам, трибуналы присяжных (Tribunais do Juri), органы мировой юстиции. В штатах, как и на федеральном уровне, возможно обжалование законов штата и актов муниципальных органов по мотивам их несоответствия основному закону этого штата.

Глава 12. Политические институты и конституционное право Китайской Народной Республики

Общая характеристика конституционного права КНР

Современное конституционное право Китая отражает национальную специфику и историческую уникальность государственности Китая, особенности китайского варианта модернизации тоталитарно-бюрократического общества.

В силу политических, исторических и социальных причин значительное место в Китае всегда занимал традиционализм. «Китайский законодатель исходит из концепции создания современной законодательной базы только в случаях дальнейшей неспособности традиционализма регулировать ту или иную область общественных отношений»[84] — отмечает Э.3.Имамов. Период культурной революции и правового нигилизма также не способствовал развитию конституционного права. До конца семидесятых годов оно носило фрагментарный характер: акты, детализировавшие Конституцию, были немногочисленными и не составляли целостную систему. Некоторые особо важные институты вообще не имели правового оформления, например, институт гражданства. С момента отмены в 1949 г. гоминьдановского закона о гражданстве и до принятия действующего закона о гражданстве 1980 г. этот институт не имел законодательного оформления, и вопросы гражданства решались «согласно обычаю и политическим установкам».

Реализация концепции «социалистически модернизируемого общества», проведение экономической реформы стимулировали законотворческую деятельность: были приняты законы, регулирующие организацию деятельности государственных органов, детализированы в текущем законодательстве конституционные нормы об экономической системе, отдельные аспекты правового статуса личности. Все это привело к созданию относительно целостной системы нормативных актов, которая отодвинула традиционалистское регулирование на второй план. В российской литературе отмечалось, что «в Китае все более актуальным становится не поддержание нормами морали и обычаев действующих правовых норм, а обратная задача — защита при помощи закона тех отношений, которые традиционно были лишь объектом морального воздействия, сейчас оказавшегося неэффективным»[85].

Конституционное право КНР как отрасль национального права обладает целым рядом характерных особенностей. Прежде всего, поскольку оно является отраслью социалистического права, оно проникнуто соответствующими идеями. В конституционном праве нашли отражение все основные концепции и постулаты социалистического «конституционализма», руководящая роль коммунистической партии, социалистическое народовластие, социалистическая законность, — классовая борьба и др. Цели и задачи конституционно-правового регулирования определяются перспективами строительства социализма, сформулированными в конституции 1982 г.: «В дальнейшем коренная задача государства — общими силами осуществить социалистическую модернизацию. Народы всех национальностей Китая, руководимые Коммунистической партией Китая и вооруженные марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэдуна, будут и впредь отстаивать демократическую диктатуру народа и социалистический путь, постоянно совершенствовать различные социалистические институты, развивать социалистическую демократию, укреплять социалистическую законность, с тем, чтобы… превратить нашу страну в высокоцивилизованное, высокодемократическое социалистическое государство».

Для социалистического права характерна насыщенность нормативных актов нормами-принципами, нормами-пожеланиями, различного рода сентенциями (типа «не трудящийся да не ест»), которые создают идеалистическую картину гармоничного общества.

Все это присуще и конституционному праву КНР. Такого рода нормы встречаются на конституционном уровне, например, в ст. 27 Конституции записано: «Все государственные органы и государственные служащие должны опираться на народ, постоянно поддерживать тесные связи с народом, прислушиваться к мнениям и предложениям масс, находиться под их контролем, отдавать все силы служению народу». Мало того, что в этой статье одни положения поглощают другие (поддержание тесных связей с народом предполагает учет мнения и предложений масс, в противном случае непонятно, что понимается под этими самыми «связями с народом»), она содержит один из шедевров социалистического «конституционализма» — формулу «государственные служащие… должны… находиться под контролем народа». С логической точки зрения она не поддается анализу, т. к. если это норма моралите обеспеченная правовым механизмом, то какой смысл включения ее в конституцию; если же такой механизм контроля существует, то почему не записать «государственные служащие находятся под контролем народа» и очертить формы этого контроля? Сомнения в существовании такого реального контроля усиливаются при анализе закрепленной в ч. 1 этой же статьи обязанности бороться с бюрократизмом, возложенная на… те же государственные органы (?!).

Еще чаще нормы такого рода встречаются в текущем законодательстве и подзаконных актах. Ст. 41 Закона об организации ВСНП КНР гласит: «Депутаты должны отдавать все (?!) силы служению народу». Ст. 7 Закона КНР об организации народной прокуратуры устанавливает: «Работники народных прокуратур различных ступеней должны быть верны истине, закону и делу социализма, всем сердцем, всеми помыслами служить народу». В соответствии со ст. ст. 8, 3 и 2 Временного Положения КНР об адвокатуре адвокатами могут стать только граждане «горячо»?!) любящие КНР, при выполнении своих функций адвокат должен «быть верным делу социализма и интересам народа». Более того, «всей своей деятельностью адвокат должен пропагандировать преимущества социалистического строя» (?!). Еще более сложная сентенция зафиксирована в ст. 1 УК КНР: «УК КНР разработан на основе руководящего курса идей марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна, на основании Конституции, в соответствии с политикой сочетания наказания и прощения, с учетом конкретного опыта осуществления народами всех национальностей нашей страны демократической диктатуры народа, руководимой рабочим классом и основанной на союзе Рабочих и крестьян, т. е. диктатуры пролетариата и проведения социалистической революции, социалистического строительства и сложившейся реальной обстановки».

Дело состоит, однако, в том, что такого рода нормы не рассчитаны на правовой и логический анализ, они должны приниматься на веру.

Особенностью конституционного права Китая является наличие актов, носящих экспериментальный, временный характер, издаваемых «в опытном порядке». Причем такие акты издаются почти на всех уровнях органов власти. Практика издания временных актов обосновывается сложностями выработки оптимального варианта правового регулирования общественных отношений в стране с более чем миллиардным населением и острыми социальными проблемами. Акты временного характера после более или менее долговременной апробации могут быть заменены постоянными. Так, действующее Положение об удостоверениях личности от 6 сентября 1985 г. заменило аналогичное Положение 1984 г., вводившееся для применения в опытном порядке. По сравнению с опытным образцом, был опущен ряд детален, касающихся порядка выдачи документов.

Своеобразием отличается и решение вопроса о выборе формы акта и их иерархии при регулировании конституционно-правовых отношений. Одни и те же общественные отношения для разных групп населения могут регулироваться актами разного уровня.

Типичный пример этого — регулирование избирательного права.

Участие в выборах для основной части граждан регулируется Законом о выборах во Всекитайское собрание народных представителей и местные собрания народных представителей КНР, принятым Всекитайским собранием народных представителей, а для военнослужащих и членов их семей, штатных и внештатных рабочих и служащих в армии — Постановлением о порядке проведения выборов депутатов от Народно-освободительной армии Китая во Всекитайское собрание народных представителей (далее ВСНП — Г.А.) и в местные собрания народных представителей различных ступеней, принятым Постоянным комитетом ВСНП. Причем следует иметь в виду, что особенностью государственной системы КНР является официальное признание обоих этих органов законодательными (ст. 58 конституции КНР). И ВСНП и Постоянный комитет ВСНП принимают законы, поэтому ничто не мешало Постоянному комитету принять закон для регулирования выборов в армии. Можно только предположить, что с точки зрения китайского законодателя это как бы частный аспект выборов, не заслуживающий урегулирования в форме закона. В таком случае можно говорить и о своеобразии представлений о значимости тех или иных общественных отношений. Нельзя не отметить в связи с данным примером и еще один момент. В п. 3 ст. 62 конституции КНР говорится о том, что ВСНП «принимает уголовные и гражданские законы, законы о государственной структуре и другие основные законы и вносит в них изменения», а Постоянный Комитет ВСНП «принимает законы и вносит в них изменения, за исключением тех, которые должны приниматься ВСНП» (п. 2 ст. 67 конституции КНР). Строго следуя логике этих норм, можно было бы предположить, что принятие Закона о выборах в ВСНП является признанием его одним из основных законов, которые должны приниматься ВСНП, и, следовательно, все однородные общественные отношения, связанные с выборами должны регулироваться именно законом ВСНП. Но эта логика европейской законности в данном случае неприменима. В КНР существует практика утверждения актов исполнительного органа решением законодательного, например, «Постановление Государственного совета по вопросам трудового воспитания» было утверждено Постоянным комитетом ВСНП: издания законодательным органом дополнений к акту исполнительного, например, «Дополнительные установления к Постановлению Государственного совета по вопросам трудового воспитания», утвержденные Постоянным комитетом ВСНП. Причем во втором акте прямо указывается, что данным актом (Постоянного комитета ВСНП) вносятся дополнительные установления в Постановление Государственного совета. Из всего этого следует, что в КНР не придается большого значения поддержанию иерархии правовых актов, что на практике приводит к характерному для социалистического государства всевластию инструкции и усмотрения административных органов.