Максим Крючков - Клянусь победить врага

• Название: Клянусь победить врага
• Автор: Максим Крючков
• Жанр: Научная Фантастика

Сборник лучших работ с третьего конкурса фантастического портала Darkness «Клянусь победить врага!»

---

— О, сущие пустяки, — со всей непринужденностью, на какую он был способен, ответил сэр Гилеад. — Всего каких-то десять тысяч гиней.

— Которые ему, разумеется, должно будет выплатить мое казначейство? — проскрипел донельзя неприятным голосом Шафтсбери. Лорд-мэр, отметив про себя это «мое», но не подав и виду — в его планы совсем не входило ссориться с таким влиятельным и опасным человеком, — заискивающе улыбнулся.

— Ну, вы же понимаете, что дело это сугубо государственное, и вряд ли его величество будет возражать…

— Казна пуста! — резко оборвал его оправдания граф. — Уж вы-то знаете, что Кромвель позаботился об этом. И хотя я прилагаю все усилия для исправления подобного положения, десять тысяч все же является непомерной…

Он не договорил, поскольку здесь его прервали самого. И сделал это пронзительный женский крик, полный такого неудержимого, всеподавляющего ужаса, что оба собеседника, не сговариваясь, вскочили на ноги и в полном недоумении уставились на запертые двери кабинета.

— Эй, кто-нибудь! — опомнившись первым, возвысил голос граф Шафтсбери. — Что там происходит?

Дверь неуверенно приоткрылась, и в щель просунулось бледное, словно покрытое слишком толстым слоем пудры, лицо Каннингема, графского дворецкого.

— В чем дело, Каннингем? — сурово посмотрел на него Шафтсбери. — Что это за вопли посреди ночи?

— Крысы, милорд, — дрожа, как осиновый лист в преддверии бури, пролепетал дворецкий. — Они выползли из подвала и до смерти напугали служанку вашей супруги Китти.

— Нашла, из-за чего поднимать шум, глупая девка, — презрительно, но и с явным облегчением оттого, что все объяснялось столь просто, буркнул граф. — Неужели она никогда не видела этих тварей прежде?

— Таких — никогда, — судорожно сглотнув, помотал головой Каннингем.

— Каких «таких»? — с подозрением уставился на него Шафтсбери.

— Они горят, сэр, — чуть слышно выдохнул дворецкий. — Горят живьем.

— Ты что, пьян?! — вскинув брови так, что они исчезли под его париком, диким зверем взревел Шафтсбери.

Ответом ему стал тонкий, сверлящий уши писк, раздавшийся вдруг в самом кабинете.

— Господи Иисусе, спаси и сохрани, — воскликнул потрясенный Гилеад, попятившись. Его глаза были прикованы к выползшей из-за стенной портьеры крысе, охваченной ярким пламенем, словно она по неосторожности свалилась в горящий камин. Проползя пару ярдов, не переставая кричать от невыносимой боли, она вытянулась на начавшем тлеть ковре и издохла, сотрясаясь в ужасающих конвульсиях до последней секунды.

— Вот, дьявол, — ошеломленно произнес Шафтсбери, успевший за это время позабыть о своем гневе. Каннингем лишь молча кивнул, полностью согласный со своим господином. Внезапно он исчез, дернутый за шиворот чьей-то могучей рукой, и в кабинет ворвался капитан дворцовой охраны, забывший о всякой субординации.

— На псарне пожар, милорд, — запыхавшись от быстрого бега, отрапортовал он. Шафтсбери обратил к нему взгляд человека, уже ничему не способному удивляться.

— Что, тоже крысы?

— Нет, милорд. Собаки. Псари говорят, что они словно взбесились, а потом вспыхнули, причем одновременно все. Кроме того, с постов докладывают, что то же самое происходит и в городе: по улицам носятся горящие животные, и их много. Очень много.

— Они же спалят мне весь Лондон! — схватился за голову Гилеад.

— Уже, сэр, — словно только что его заметив, посмотрел на лорда-мэра капитан. — Со стены видно зарево, которое становится все шире. И, похоже, это только начало.

В этот момент волосков на запястье Шафтсбери что-то щекотно коснулось. Опустив глаза, граф недоуменно уставился на черную блоху, пытавшуюся как можно быстрее нырнуть под его рукав. Передернувшись от омерзения, он хотел уже стряхнуть ее на пол, когда блоха внезапно вздулась, словно накачиваемая невидимым насосом — и лопнула, извергнув крохотный султан огня, тем не менее, чувствительно обжегший его руку.

— Так сколько, вы говорите, потребовал этот ваш иезуит? — спросил Шафтсбери, задумчиво глядя на опаленную кожу и содрогаясь от одной только мысли о том, разносчиком ЧЕГО была эта блоха и какой опасности подвергалась только что его жизнь. — Десять тысяч гиней? Можете больше не беспокоиться на этот счет. Казна ему заплатит, и даже больше, чем десять тысяч.

— Вы передумали? — забыв на миг о пылающем Лондоне, удивленно посмотрел на него Гилеад. — Но почему?

— А вы этого еще не поняли? — натянуто улыбнулся Шафтсбери. — Ведь он, похоже, нашел-таки способ избавить нас от чумы. И десять тысяч гиней, а также сожженный город небольшая плата за это.

Лорд-мэр и капитан охраны смотрели на него, ничего не понимая, а граф смотрел в окно, за которым ночь постепенно блекла, уступая место дрожащим кровавым отблескам набиравшего силу пожара — Великого лондонского пожара 1666 года, ставшего концом начавшейся там было чумной эпидемии.

С тех пор бубонная чума, этот бич средневековья, беспощадно косивший население целых стран, больше никогда и нигде не приобретала своих прежних устрашающих масштабов, а вскоре и вовсе канула в Лету вслед за своим прародителем — Вельзевулом.

«Повелителем мух».

Порочный круг действительно оказался разорван.

Окончательно.

И бесповоротно?

Виктор Бухаров (Князь) Внуки Победителей

На поля Тейры вот уже в который раз пришла осень. Посол Власъ, отправленный в земли побежденных в Последней Войне Карлов, должен был скоро вернуться.

Последняя Война стала самой долгой и кровавой в истории нашего народа. Карлы славились своими искусными строителями и мастерами, которые могли быть не менее хорошими воинами. И вот однажды, они позарились на наши леса и земли и перешли давным-давно оговоренные границы.

Запылали урожаи, появились пепелища на месте деревень и потянулись повозки вглубь страны — так началась Последняя Война.

Власъ, простой сын кузнеца с недюжинной силой, пошел в начале Войны, как и многие, в ополчение, под начало одного из княжеских воевод. Война была долгой и сражений в ней не счесть, а уж стычек и засад подавно хватало. К концу войну он стал уже правой рукой Седого Князя, и под его началом ходила малая дружина. Но не всем так повезло, из тех Тейрианцев, с кем Власъ начал воевать, мало кто дожил до Победы. И не потому что хуже умели мечом махать и щитом закрываться или их вовремя не прикрыли товарищи — на войне то оно знамо все бывает в горячке боя, и не потому что он больше всех хотел жить и бегал от смерти — все хотели жить, но не бегал ни он, ни кто-либо из тех ополченцев, а просто ему везло больше, стрела прошла мимо, солнце не ослепило неожиданно выглянув из-за туч, нога случайно не угодила в ямку, не поскользнулся после дождя на сырой земле — просто повезло. Как и всем, кто выжил в той Войне.

И вот Власъ, один из последних живых Победителей, был отправлен послом в земли Карлов для подписания очередного мирного договора. По возращении, в его честь был устроен пир, на который собрались многие послушать рассказ о дальних землях. Выслушав историю посла о дальнем и долгом странствии, Молодой Князь неожиданно спросил:

— Поговаривают, что ты и тамошний старый воевода вели долгую беседу. Так о чем же говорили последние воины Последней Войны?

— Спрашиваешь о чем, князь, — медленно обведя всех взглядом в зале, тихо начал Власъ — так я тебе скажу, да только вели, чтобы не перебил меня никто, а иначе обиду на того затаю. Сам знаешь, я хоть и стар, а со мной шутки плохи — подкову согнуть еще могу+ Мы, выжившие, дали все, что у нас было, нашим детям. Мы не хотели им той доли, что выпала нам, мы оградили их, как могли, от тревог и тяжестей жизни, они сделали то же для своих детей, но что же так все повернулось-то?

Многих здесь воспитывали, кормили и учили бабки да мамки, покуда мы с вашими отцами и дедами старались дать то, чего не было в нашем детстве. Может от того вы так ослабли, что не получили в свое время твердой дедовой и отцовской руки? Кто у вас решения то принимает, я то поди и у отца не спросил — на войну пошел, а сейчас даже ваши дети — у матерей, а не у вас спрашивают во двор выйти разрешения. Да и во дворе, что вы сами-то сделали или уже зазорно стало работать в собственном доме на себя-хозяина? Скамейку-то резную и ту не сделаете, не потому что не умеете — ужо научиться то можно всему, а потому что лень — проще кликнуть со двора кого за монетку. Что в руках силы нет — так вроде есть, аль ума не хватает — так вроде похваляетесь своей разумностью. Иль духом слабы на поступки? А может кто из вас сам построил свой дом или может строит его, а я и не знаю? Или может кто до сих пор живет с родителями не потому что они немощные и забота им ваша нужна? Что в доме с вас толку-то кроме постели, да и то, видать, не все у вас там столь хорошо, коли детей раз-два и обчелся, а я был у отца единственным сыном, но уже седьмым, все остальные сестры. А у кого из вас больше двух ребетенков? Хорошо если двое есть… Что, ослабели на ноги поднять свою кровь? Себя-то поднять не можете, не то что своих отпрысков.