Лидия Новицкая - Уроки вдохновения

• Название: Уроки вдохновения
• Автор: Лидия Новицкая
• Издательство: Всероссийское театральное общество
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

Книга старейшего театрального педагога и режиссера Л. П. Новицкой содержат ценнейшие записи занятий К. С. Станиславского с учениками в Оперно-драматиче-ской студии. На примере работы над трагедиями Шекспира «Ромео и Джульетта» и «Гамлет» автор рассказывает о последнем открытии великого реформатора сцены, получившем название «метод физических действий», и предлагает систему практического применения этого метода, а также разработанную на занятиях Станиславского поэтапную схему работы над пьесой. В книге возникает яркий образ К. С. Станиславского с его художественными и этическими исканиями.

Вторая часть книги — «Тренинг и муштра» — связана с непосредственной практикой преподавания актерского мастерства. Она содержит ценный, проверенный автором материал для практических занятий с будущими актерами по элементам системы Станиславского.

---

Константин Сергеевич, — обратился к нему еще один студиец, — раньше мы пьесу разбивали на задачи. Что же теперь, в связи с тем, что будем искать нужные нам физические действия, задача больше не нужна?

Вы затронули важный вопрос, — отвечал Константин Сергеевич, — и мне очень нужно, чтобы это было понятно и не возбуждало споров. Роль делится, как я уже вам говорил, на эпизоды, каждый эпизод имеет свою основную задачу. Физическое и словесное действие есть реализация вашей задачи. Только посредством рук, ног, языка, мозга и т. д. — словом, вашего физического аппарата вы можете выявить ваше хотение — реализовать вашу задачу. Как эта задача реализуется физическим действием, давайте разберем на примере.

Предположим, нам предстоит решить задачу: «что-либо кому-то доказать». Я бы предложил следующие физические действия для ее реализации: заполучаю полное внимание, закрепляю это внимание, возбуждаю интерес, располагаю к себе, мягко отстраняю явившееся препятствие и т. д. (для выявления всего этого надо искать различные приспособления). Целый ряд выполненных задач создает линию физических действий. Если актер почувствовал, что внешняя физическая линия у него верна, появится и внутренняя правда.

Теперь поговорим о том, кто кого хочет играть. Вот вы кого хотите играть? — обратился Константин Сергеевич к студийке Р.

Слегка побледнев от волнения, она решительно ответила: Гамлета.

— Офелию, — совершенно чистосердечно поправил ее Константин Сергеевич.

— Нет, Гамлета, а что, нельзя? — уже робко закончила она.

Мы все ждали отрицательного ответа Константина Сергеевича, но, к нашему удивлению, он отнесся к этому вполне спокойно.

— Нет отчего же, можно. Ведь мы с вами должны создать линию физического действия и чувства человека, попавшего в аналогичные с Гамлетом предлагаемые обстоятельства. Отчего же вы не можете ее создать? Я в это верю. Раз вы этого хотите — работайте над Гамлетом.

После этого ученики уже бесстрашно стали называть желаемые роли. Ответ ученика Г. насторожил Константина Сергеевича:

— Вы сказали, что Валентина Александровна (Вяхирева) хочет, чтобы вы играли короля, но ведь самое главное, чтобы вы этого хотели, а в вашем высказывании есть затаенное «но»… В чем дело?

— Я боюсь не справиться с этой ролью, — ответил студиец — ведь он жестокий, волевой, железный человек.

— Видите ли, — ответил Константин Сергеевич, — есть две трактовки короля: одни его играют Бурбоном, другие — Макиавелли — мне не нужно ни то, ни другое, потому что это все не ваше, а чужое. Прежде всего во всякой роли находите самого себя. Но в тот момент, как вы ушли от себя, — вы убили роль. Вскоре Константин Сергеевич попрощался со студийцами. Мы, ассистенты, остались, чтобы показать ему намеченные нами планы работы над пьесами.

Я в своей режиссерской разработке определила сверхзадачу пьесы «Ромео и Джульетта» так: «Любовь побеждает ненависть». Всю пьесу я рассматриваю как конфликт любви и вражды; но поначалу выделяю в своем плане только линию любви Ромео и Джульетты.

— Правильно, — сказал Константин Сергеевич. — А какие именно эпизоды вы выделяете по своей пьесе?

Я перечислила — и у меня получилось четырнадцать эпизодов.

Константин Сергеевич предложил эти эпизоды «укрупнить».

— В конце концов, — сказал он, — здесь только два эпизода: первый — Ромео добивается любви и второй — борьба с препятствиями за эту любовь. Попробуйте первый эпизод раз бить на части. Из каких более мелких фактов он состоит?

Я ответила, что разбила бы этот эпизод на две части: встреча на балу и свидание в саду. Кроме того, есть еще отдельный, предшествующий этому факт — Ромео любит Розалину.

— Это очень важный момент, — соглашается Константин Сергеевич. — Ромео любит Розалину, но к Джульетте у него совсем иное чувство: ведь он и Джульетта — рожденные друг для друга люди… На какие факты может быть разбит второй большой эпизод?

— Надо ли гибель Ромео и отравление Джульетты выделять в отдельные факты? — спросила я.

— Да, это отдельные факты, но мы сливаем их сейчас в один эпизод. Скажем так: в результате борьбы с препятствиями Ромео и Джульетта гибнут. Давайте сейчас идти по крупным эпизодам.

Я предлагаю такое деление: договор с монахом о венчании, в результате убийства Тибальда высылка Ромео; Джульетту выдают замуж и ее отравление; приход Ромео в склеп.

— Вот теперь у нас пьеса как на ладони, — говорит Константин Сергеевич. — Но не берите всю ее сразу — начните с наиболее простых эпизодов. С чего начинается факт: Ромео любит Розалину?

— Бенволио выпытывает тайну у Ромео.

— Вот с этого и начинайте.

— Но там заняты только два человека, — заметила я. — А работать хочется всем. Может быть, начать сразу несколько эпизодов?

— Что ж, начните, — поддержал меня Константин Сергеевич. — С чего у вас начинается бал?

— С того, что Кормилица ищет Джульетту.

— Хорошо. Возьмите еще и эту сцену. Только помните, что работать с каждым составом надо отдельно. Нам важно, как поступил выданный актер в данных предлагаемых обстоятельствах. Если исполнители будут работать на глазах друг у друга, неизбежно удачно найденное приспособление одного может быть заимствовано другим исполнителем. Пусть у двух исполнителей приспособления окажутся одинаковыми — важно, чтобы каждый его нашел сам, а не взял с чужого плеча.

(Обращаясь к Вяхиревой). А какие ваши планы работы?

— Я хочу взять линию Гамлета с отцом. Первый эпизод будет до встречи с Призраком, второй — Гамлет хочет получить подтверждение тому, что он узнал от отца, и третий — Гамлет хочет поведать миру правду. Начать я хочу со встречи Гамлета с Горацио, но чтобы больше втянуть людей в работу, возьму еще и коронацию.

— Ну что ж, я согласен, — сказал Константин Сергеевич, — приступайте.

Назавтра должна была начаться наша самостоятельная репетиционная работа. Естественно, обе мы — Вяхирева и я — пребывали в состоянии некоторого беспокойства. Мы решили еще раз проверить себя, уточнить собственные задачи.

— Константин Сергеевич, — обратилась я к Станиславскому. — «Правильно ли я себе все представляю? Завтра, когда мы соберемся, я прежде всего расскажу ученикам линию событий пьесы. Затем спрошу каждого из них — что бы они делали здесь, сейчас, при данных обстоятельствах? Так?

— Конечно, — ответил Станиславский. — И они должны вам рассказать линию физических действий. Подчеркиваю: только рассказать, ни в коем случае пока не проигрывать! Следите за тем, чтобы исполнители ничего не делали ногами и руками — пусть „сидят на руках“.[56] И только по эмоциональным воспоминаниям своей собственной жизни четко намечают, что бы они сделали в данных предлагаемых обстоятельствах. Рассказывать линию физических действий придется не один, не два, не три раза — логику действий приходится уточнять долго. Все найденные действия нужно записывать. В результате у каждого исполнителя образуется целая сцена — целый список физических действий, и не чужих, а лично его, взятых из его собственной жизни. Придет момент, когда, уточнив и действительно рассказав несколько раз, „сидя на руках“, этот „список“, ваши подопечные почувствуют себя созревшими цыплятами в скорлупе, им будет тесно в ней, у них явится необходимость получить свободу действий. Тогда берите список составленных физических действий и выполняйте все на сцене.

Вяхирева. Имею ли я право отвергать предложенные ими действия, если они окажутся вне линии логики?

К. С. Да, надо проверять действия и все их направлять в сторону сверхзадачи, получится одно сквозное действие. Каждому физическому действию нужно подкладывать внутреннюю сущность; сейчас же у вас вырастет значение этого действия. Рассказывать линию физических действий „сидя на руках“— это большая работа, это протаптывание своей собственной тропинки. Очень легко сбиться на проезжую дорогу штампов, но нам нужно, чтобы они действовали на свой страх и риск, и совесть. Каждое действие должно быть не театральным, а подлинным, продуктивным и целесообразным. Зорко следите за этим.

— Итак, ваша задача как режиссеров, — продолжал Константин Сергеевич, — следить, чтобы в каждом действии были логика и последовательность, чтобы не было пропущено ни одной ступеньки и чтобы ни о каких состояниях, чувствах и образах в рассказе не упоминалось. Прежде всего пусть исполнители ищут себя в роли; пусть будут живыми людьми, а потом уж можно будет придать любую характерность. Самое важное — это линия органического действия, и, прежде чем переходить к дальнейшему, вы должны приобрести основу. Кроме того, режиссер должен не упускать из внимания сверхзадачи. Его обязанность, как я уже и говорил, — направлять все действия в сторону сверхзадачи, чтобы получилось одно сквозное действие. Все побуждения к физическим действиям должны совпадать со сквозным действием и исходить из него. Если что-нибудь идет вразрез со сквозным действием, то это уже не годится. В пьесе берется экстракт жизни, и сквозное действие идет в нем как бы фарватером. Все, что идет по фарватеру, все важно.