Алексей Епихин - ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)

• Название: ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)
• Автор: Алексей Епихин
• Издательство: Кучково поле; Гиперборея
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-901679-44-9

Монография «ВЧК — ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921–1928)» является одной из первых крупных научных работ, в которой авторами проведен глубокий анализ апробированных мер борьбы с коррупционными проявлениями в период НЭП, рассмотрена организация деятельности органов, участвовавших в борьбе с коррупцией, определена их роль и значение в выработке антикоррупционных мер и их реализации на всех уровнях власти и управления, даны рекомендации по использованию этого опыта на современном этапе.

В книге опубликованы неизвестные ранее широкому кругу исследователей нормативно-правовые документы, регламентировавшие деятельность государственных и партийных структур по борьбе со взяточничеством в исследуемый период.

Так как в книге очень много таблиц, дополнительно сделано PDF-приложение, которое находится  http://lib.rus.ec/b/208892  

---

— лично или через подставных лиц быть участниками какого-либо частного или торгового промышленного предприятия;

— заниматься подрядами и поставками;

— участвовать в договорах промышленной аренды;

— вступать с государственными учреждениями и предприятиями в коммерческие отношения, «а равно быть поверенным третьих лиц по делам учреждений и предприятий, в которых они (поверенные) состоят на службе»;

— «совмещение государственной службы со службой в частных учреждениях». Совмещение должностей в нескольких государственных учреждениях или предприятиях допускалось с разрешения их руководителей (ст. 4) и если эти учреждения или предприятия или. совмещаемые должности не состояли в «контрольной» или «административно-хозяйственной» зависимости (ст. 5).

За нарушение Временных правил сотрудниками государственных учреждений и их руководителями предусматривалась ответственность по трудовому и уголовному законодательству. Так, например, за невыполнение предписаний ст. 3 и 5 виновные отдавались под суд по ст. 114 и 114-а УК РСФСР.

В развитие этого в 1923–1924 гг. был разработан проект Положения о государственной гражданской службе. Так, ст. 37 обязывала служащего при получении от начальника явно незаконного распоряжения, исполнение которого карается уголовным законодательством, не исполнять его, и немедленно сообщить об этом высшему в административном порядке начальнику того лица, от которого последовало незаконное распоряжение.

Помимо этого государственным служащим запрещалось:

• участвовать лично или через доверенных лиц в торгах по продаже имущества учреждениям, в которых они состоят на службе или связаны с ними в контрольном или административном отношении;

• приобретать от указанных учреждений имущество;

• входить с ними в подрядные или другие имущественные сделки лично или через доверенных лиц;

• быть поверенными по делам частных лиц или других учреждений кроме тех, в которых они состоят па службе;

• служить и принимать в какой бы то ни было форме участие в работе частных промышленных, торговых предприятий и организаций;

• состоять пайщиками или членами частных промышленных и торговых обществ, акционерных компаний и т. п. (ст. 53).

За нарушение служащими этих требований могла устанавливаться дисциплинарная, гражданско-правовая, уголовная ответственность (ст. 61–62).[105]

Одним из направлений специального предупреждения коррупции являлось установление контроля за доходами государственных служащих и исполнением требований Положения о государственной гражданской службе.[106]

Помимо этого, антикоррупционные меры в системе государственной службы нашли свое отражение и в ведомственных нормативных актах. Так, например, в 1922 г. Революционный Военный Совет Республики принял решение сократить до минимума товарообменные операции в войсках и ведомственных учреждениях, категорически запрещалась выдача мандатов фирмам-посредникам. Особо указывалось на недопустимость участия военнослужащих лично или через своих близких родственников в различных гражданско-правовых сделках в качестве посредников. Виновные в несоблюдении этого подлежали уголовной ответственности по ст. 105, 114,114а УК РСФСР.[107]

В ноябре 1921 г. специальная комиссия ВЦИК выявила ряд злоупотреблений НЭПманов на арендованных ими у государства предприятиях.[108] В связи с этим В. И. Ленин 22 ноября запросил Народный комиссариат Рабоче-крестьянской инспекции РСФСР (далее — НКРКИ, РКИ) о том, как проводится контроль за предприятиями, арендованными частниками. На этот запрос нарком РКИ И. В. Сталин сообщил, что «подобные безобразия» характерны для арендованных предприятий по всей России. Но НКРКИ может с этим бороться только косвенно, в порядке ревизии органов государства, сдавших предприятия в аренду частникам, поскольку на арендованные предприятия деятельность РКИ не распространяется. И. В. Сталин писал, что ВЧК имеет больше возможностей бороться с этим злом, но у нее нет толковых людей для соответствующей работы в общероссийском масштабе, ввиду чего приходится ограничиваться эпизодическими действиями. «Лучшее средство, — утверждал Сталин, — установить личную ответственность (особым декретом) начальников сдающих в аренду хозорганов с тем, чтобы в случае обнаружения безобразий… обязательно расстрелять в первую голову начальника, сдавшего в аренду хозоргана и лишь во вторую очередь — вора-арендатора».[109]

Обеспокоенный наличием пробелов в законодательстве по контролю за частнокапиталистической деятельностью В. И. Ленин 14 февраля 1922 г. запросил Народный комиссариат юстиции РСФСР (далее — НКЮ) о компетенции в этой области РКИ.[110] В ответе утверждалось, что арендованные предприятия не подлежат ревизии НКРКИ. В письме наркому НКЮ Д. И. Курскому от 15 февраля 1922 г. В. И. Ленин подчеркнул, что «арендуемое у Соввласти предприятие есть тоже советское предприятие»[111] и вследствие этого надо «спешно выработать ясный и точный закон о распространении на все и всякие (и частные, и кооперативные, и концессионные и т. п.) учреждения и предприятия права РаКрина ревизовать и осведомляться».[112]

В развитие этого 24 февраля 1922 г. вышел Циркуляр Верховного Трибунала ВЦИК, в котором предписывалось «признать ударными задачами по борьбе» с этими явлениями и «карать жестоко арендаторов и поставщиков и подрядчиков в случаях несоблюдения ими договорных условии…».[113]

С целью усиления контроля над частной торговлей, крупный торговый капитал привлекался к операциям на товарных биржах. Весной 1922 г. был проведен первый опыт регистрации частных сделок, но он дал отрицательные результаты: частники уклонялись от регистрации. Тогда в июне 1922 г. ВСНХ принял решение об обязательном порядке регистрации сделок. Помимо этого, государством использовались и другие средства: изъятие из частного сектора и монополизация в руках государства права на торговлю некоторыми товарами; налоговое обложение частной торговли; экономическое регулирование торговли путем выступления государственных торговых учреждений на свободном рынке и их конкурентной борьбы с частными торговцами; наконец, законодательное и административное регулирование торговли. Для борьбы же с попытками частника выйти за установленные рамки, государство активно использовало судебные и административные органы.[114]

Так, на 4-м Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, проходившем в январе 1922 г. отмечалось, что «революционная законность — это установление такого правопорядка в государстве, при котором каждому гражданину предоставляется совершать то, что законом не запрещено, с одной стороны, и наказуется всякое деяние, квалифицируемое законом, как преступление, — с другой».[115]

В циркуляре Народного комиссариата юстиции (далее — НКЮ) «О мерах по борьбе со взяточничеством» от 25 сентября 1922 г. № 86 власти впервые публично признали «чрезвычайный рост преступлений, предусмотренных ст. 114 Уголовного Кодекса (дела о взяточничестве)», который «заставил руководящие учреждения советской власти обратить особое внимание на борьбу с этими преступлениями…».[116]

Борьба с этого момента стала носить более гласный характер. Вышеуказанный циркуляр предписывал активнее использовать для этого печать, «дабы создать по всей Республике впечатление единой массовой и организованно-проводимой судебно-карателыюй кампании».[117]

По лозунгу В. И. Ленина, провозглашенному на XI съезде РКП(б) (март-апрель 1922 г.), каждый коммунист должен был «учиться торговать». По оценкам российских экономистов, находившихся в эмиграции, в первой половине 1922 г. «ответственные работники» различных государственных предприятий и организаций «усердно проходили эту науку; тем более что сочетание бесконтрольной власти с торговыми операциями щедро вознаграждало изучавших». С этого момента начинается ускоренный процесс первоначального накопления капиталов. Взяточничество и коррупция проникли в РКП(б).

Свою распространенность среди членов РКП(б) коррупция получила еще в гражданскую войну, в период которой отдельные функционеры, используя свои властные полномочия в личных корыстных целях, совершали различные злоупотребления, присвоения материальных ценностей, взяточничество и другие правонарушения. По свидетельствам очевидцев тех событий, к окончанию гражданской войны разложение отдельных партийных работников стало нескрываемым и очевидным для окружения. Самовольно, под дачи, ими захватывались подмосковные имения, а в самой Москве под индивидуальное жилье целые дворцы. Служебный автотранспорт использовался для увеселительных поездок на охоту и на дачи в подмосковную Тарасовку, получившую в народе меткое название — «Царское село». Жены этих «зубров от революции… рядились в шелка и бриллианты», которые на партмаксимум[118] мужа законным путем было приобрести невозможно. Их государственная служба зачастую сводилась к протекционизму — «пристраиванию по разным запискам» на доходные должности на основе земляческих, партийных, родственных и других принципов «своих людей», от которых ждали отдачи в виде взяток и прочих «благодарностей» коррупционного характера.[119]