Аннет Клоу - Колдовство любви

• Название: Колдовство любви
• Автор: Аннет Клоу
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-8138-0932-3

По заданию венецианского дожа молодой патриций Антонио ди Карриоццо отправляется ко двору турецкого султана. И там, в Стамбуле, в гареме турецкого вельможи встречает юную Лали, невольницу, некогда привезенную в Стамбул из Италии в золоченой клетке…

---

Сестра знала все подробности ее бегства из Стамбула, но про чувства Лали к Антонио знать не могла.

— Вовсе нет. Я сама догадалась. Ты ведь любишь его?

Зажмурившись, Лали обреченно кивнула.

— А он тебя?

— Вряд ли. Возможно, если бы мы остались в Венеции, он со временем смог бы полюбить меня. Но он вернулся в Парму, увидел свою Монну и… Ах, Доминика, Антонио до сих пор не забыл свою любовь к этой ветренице!

— Ты зря сердишься на Монну. Она — очень милая и добрая женщина. А сейчас просто растерялась. И неудивительно, если у супруга внезапно появилась взрослая дочь. Да еще раскрасавица. Что же касается чувств самого Антонио…

Стук в дверь прервал их беседу, Вошла служанка и прямо с порога сообщила:

— Прибыл посланник из Карриоццо. Он сообщил, что его господа приняли приглашение приехать на турнир.

Лали едва не подпрыгнула на месте. Что означает согласие— Карриоццо? Быть может, он хочет увидеться с нею? Или с Монной?

— Синьора Монна знает? — поинтересовалась Доминика.

— Разумеется. Она сейчас обсуждает новый фасон платья для праздника с подругами. А потом они собираются опробовать помаду и пудру, которые не так давно привезли для синьоры из Флоренции.

Служанка исчезла, а Лали слегка усмехнулась. Ее смешил обычай белить лица, и даже насмешливые замечания Монны по поводу ее веснушек и кожи цвета липового меда не заставили Лали воспользоваться пудрой. Что же касается краски для глаз, то девушка не могла решиться воспользоваться ими, потому что ни мачеха, ни кузина не красились сурьмой.

— Вот и хорошо, — одобрительно кивнула Доминика. — Вы сможете поговорить друг с другом откровенно. Очень надеюсь, что твои чувства окажутся взаимными.

— Нет, Доминика, — Лали обреченно махнула рукой. — Антонио решился приехать сюда, чтобы увидеть свою ненаглядную Монну. Иначе он мог бы передать мне записку, — девушка обиженно шмыгнула носом. — Порой мне кажется, что я видела сон, и Антонио не было в моей жизни.

Кузина положила голову на плечо Лали, участливо вздохнула, а затем решительно потребовала:

— Довольно грустить. Ты должна выглядеть ослепительно красивой, чтобы кое-кто быстрее осознал, что может потерять по собственной глупости, — неожиданно она замолчала, а затем тихо продолжила: — Мы должны заставить страдать братьев Карриоццо.

Лали, уже посвященную в историю ссоры Доминики и Филиппо, в очередной раз охватило чувство вины, ведь из-за ее появления расстроилась свадьба кузины.

— Мне так жаль… — девушка чувствовала страшную неловкость, что заставляет Доминику сочувствовать ей в то время, как у кузины повод для слез более существенный.

— Эй, — возмутилась Доминика, — кажется, ты собираешься жалеть меня? Не вздумай. Я сумею выбросить из своего сердца эту глупую боль.

— Никогда не встречала таких женщин, как ты, — Лали с изумлением посмотрела на сестру. — Умных, красивых и сильных. Я очень рада, что ты — моя сестра. Но я все время чувствую себя виноватой перед тобой. Прости меня.

Кузина пожала плечами.

— Ты ни в чем не виновата. Во всем виноват человек, похитивший тебя.

— Ты так думаешь?

Доминика кивнула и тут же, лукаво улыбнувшись, нагнулась к сестре:

— Я думаю, что именно ты сумеешь заставить его страдать. Разве ты зря столько прожила в Стамбуле? Надеюсь, что ты была прилежной ученицей и хорошо изучила науку красавиц гарема, как завоевать мужчину и стать для него одной-единственной.

52

Она увидела его из окна своей комнаты. Хотя Карриоццо со своей кавалькадой находился очень далеко и различить черты его лица было невозможно, и не узнать Антонио Лали не могла. Его свита состояла из двадцати или чуть более человек, одетых в алые с зеленым камзолы. Знамена такого же цвета развевались на ветру.

— Синьорита, отойдите от окна, — попросила Лали ее горничная Мариэтта.

— Я не простужусь, — ответила девушка, жадно наблюдая за Антонио.

— Вам следует беспокоиться не о простуде, — фыркнула служанка: — Вы совершенно раздеты, и вас могут увидеть из окна.

Лали с сожалением вернулась в ванну. Конечно, плескаться в теплой воде было чудесно, но она так давно не видела Антонио, что хотела смотреть на него бесконечно. В противном случае Лали от души наслаждалась бы купанием, лежа в ванне с закрытыми глазами. В такие минуты она обычно переносилась мыслями во дворец Ибрагим-паши, в купальни, где можно было вволю блаженствовать в горячей воде, плескаться в бассейне и млеть от массажа. В Парме о таких удовольствиях приходилось лишь только мечтать.

— Ах, синьорита, вы столь смелы! — не удержалась от упрека горничная, набрасывая халат на плечи своей госпожи, когда та, наплескавшись в ванне и окатив себя прохладной водой из кувшина, начала, потягиваясь, бродить по спальне. — Неприлично обнаженной разгуливать по комнате.

— А почему я должна стыдиться своего тела? Такой меня создал Господь. И все остальные женщины (в том числе и ты сама) устроены точно так же, как я, — пожала плечами Лали и уселась в кресло перед зеркалом.

— Ах, синьорита, поосторожнее с такими высказываниями, — покачала головой служанка. — Если вас услышит епископ, он объявит вас еретичкой.

Горничная промокнула волосы своей госпожи несколькими полотенцами, заплела толстые косы и уложила их вокруг головы, как корону, скрепив шпильками, унизанными мелким жемчугом. Затем она помогла Лали облачиться новое платье. После чего удалилась, оставив свою госпожу одну.

Пытаясь справиться с волнением, Лали решила осмотреть золотые безделушки, которые привезла из Стамбула. Монна не раз упрекала падчерицу за то, что та носит турецкие драгоценности, и то и дело высмеивала Лали, упрекая в безвкусии. Но девушка понимала, что причина ее придирок в банальной зависти: украшения были роскошными, безупречно изысканными и очень дорогими. Во всяком случае, Доминика пришла в восторг от турецкого «приданого» кузины, но дала совет надевать на себя лишь малую толику того, что было принято в Стамбуле. Поэтому сегодня Лали решила украсить себя жемчужным ожерельем и точно таким браслетом, с сожалением оставив в шкатулке серьги, височные подвески и ножные браслеты. О последних Доминика посоветовала вообще забыть. В Парме подобные вещи не были приняты.

Заметив в зеркальном отражении свое лицо, девушка озадаченно замерла. Чтобы не показаться дикаркой перед строгими глазами гостей, Лали согласилась сегодня немного припудрить лицо, чтобы скрыть веснушки. Но из-за волнения ее лицо приобрело слишком бледный вид.

Схватив салфетку, девушка поспешно смочила ее мелиссовой водой из кувшина и принялась умываться, пытаясь избавиться от пудры. Когда на носике появились знакомые веснушки, Лали довольно улыбнулась и хотела отойти от зеркала, но ее внимание привлекла маленькая шкатулочка, стоящая на туалетном столике. Там лежала сурьма для подведения глаз. Не удержавшись, Лали привычным жестом быстро подвела глаза и с огромным удовольствием посмотрела на свое отражение. Совсем другое дело!

Ее любование прервал стук в дверь. Вошедший Людовико изумленно уставился на лицо дочери.

— Мне не стоило этого делать? Я сейчас умоюсь! — испуганно пискнула Лали.

— Нет, все в порядке, — остановил ее отец. — Ты выглядишь чудесно.

Лали радостно рассмеялась.

— Честно говоря, я бы с удовольствием надела свой турецкий наряд. В нем намного приятнее и красивее. И нет противной шнуровки, из-за которой трудно дышать.

Людовико покачал головой, хотя в уголках глаз запрыгали смешинки.

— Дай мне слово, что не сделаешь этого без моего разрешения. Возможно, на карнавале он будет уместен. Кстати, тебе, наверно, не терпится узнать: прибыл ли Антонио ди Карриоццо? — ровным голосом поинтересовался граф.

— Почему ты так думаешь?

— На пути в твою комнату я перехватил посланницу Доминики с запиской.

— И что там было?

— Два слова. «Он здесь», — отец искоса взглянул на Лали.

— Ты уже говорил с ним?

— Обменялись приветствиями.

— Почему ты пригласил Карриоццо к нам? — рискнула задать волнующий ее вопрос Лали.

— Я собираюсь напомнить Антонио о заключенной между вами помолвке.

— Ты веришь своей жене? — вспыхнула Лали.

— Я верю тебе. И хочу, чтобы ты была счастлива. А помолвка необходима, как знак мира между нашими фамилиями. Когда-то очень давно семьи де Бельфлер и ди Карриоццо поссорились из-за клочка земли под названием Майано. Мир, время от времени воцарявшийся между двумя семействами, был недолговечным, потому что ни одно из семейств не желало уступать. В результате за долгие годы вражды выросла ненависть. Мы с Алессандро решили положить конец этой истории и заключили помолвку между нашими детьми: Антонио и маленькой Мальвиной. А в приданое своей единственной дочери я по договору отдавал рудник Майано. Как видишь, Карриоццо весьма заинтересованы в этом браке. Жаль, что в наши замыслы двенадцать лет назад вмешался какой-то мерзавец. Я пытался найти тебя и выяснить, кто устроил это злодеяние. Но безрезультатно. Впрочем, сейчас не время обсуждать твое похищение. — Людовико предложил дочери руку, чтобы идти к гостям. — Сегодня мы должны решать другие вопросы.