Аннет Клоу - Колдовство любви

• Название: Колдовство любви
• Автор: Аннет Клоу
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-8138-0932-3

По заданию венецианского дожа молодой патриций Антонио ди Карриоццо отправляется ко двору турецкого султана. И там, в Стамбуле, в гареме турецкого вельможи встречает юную Лали, невольницу, некогда привезенную в Стамбул из Италии в золоченой клетке…

---

Аннет Клоу Колдовство любви

1

Венеция, 1489 год

— Вас не должно удивлять, что мы обратились к вам со столь необычным предложением. Нам известно, что по причине обстоятельств личного характера вы оставили родной дом, чтобы искать смерть в морских сражениях, считая, что это — единственный способ успокоить разбитое любовью сердце. Но, возможно, наш суетный мир может вам предложить кое-что более интересное взамен безусловно достойных, но весьма банальных схваток с корсарами? Отчего бы не отправиться в опасное путешествие и с риском для жизни (полагаю — не меньшим, нежели сражения на море) не оказать некоторую услугу республике Святого Марка?

Антонио ди Карриоццо с мрачным любопытством смотрел на своего собеседника:

— Нельзя ли узнать побыстрее, что именно вы хотите мне предложить.

— Отчего же, я и сам не собираюсь быть излишне многословным. Вы, конечно, слышали о том, что наш байюло Джероламо Марчелло — представитель Венеции в Стамбуле — был выслан за пределы Османской империи по обвинению в шпионаже?

— Обвинение, разумеется, было ложным?

— Отнюдь. Марчелло переусердствовал с шифрованными письмами, и султан заявил, что не намерен терпеть у себя под боком соглядатаев Венеции. Наша миссия осталась без руководства. И хуже всего то, что после этого неприятного инцидента Баязид стал весьма подозрителен к венецианцам, прибывающим на берега Босфора. Поэтому очень даже хорошо, что вы родом из Пармы — меньше будет подозрений.

— Вы предлагаете мне заняться шпионажем? — поморщился Карриоццо.

— Не совсем. Для этого вы слишком прямолинейны и горячны. Мы предлагаем вам отправиться в Стамбул под видом художника, желающего найти работу у стамбульской знати. После падения Константинополя восточные дикари, проникшись красотой Византийской столицы (которую сами почти полностью разрушили), возомнили себя наследниками великой империи и принялись окружать себя непомерной роскошью. Примером для них служит султан, который выписывает для своих великолепных дворцов лучших музыкантов, художников и архитекторов. Живописцу из Италии будет легко проникнуть во дворец высокопоставленного вельможи. А дальше вам следует всего лишь внимательно вслушиваться в разговоры хозяина дома и его гостей. Главное — не упускать ни одной мелочи. Ваши сведения могут оказаться не только познавательными, но и весьма полезными для нас. Договор, заключенный с Мехмедом II, остается в силе, но прошло больше десяти лет, и есть опасения, что Баязид II затевает новый поход против Венеции. Именно поэтому нам крайне необходима помощь «верных друзей» — шпионов, как вы выразились.

— Вы уверены, что я справлюсь с этим поручением? А если мне не удастся узнать ничего действительно важного? — с недоумением спросил Антонио.

— Наша агентурная сеть огромна, и мы не брезгуем даже самой мелкой рыбешкой, которую получаем из-за моря. Нередко именно в мелочах содержится наиболее существенная информация. Нам необходимо знать обо всем, что происходит на берегах Босфора: каков спрос на разные товары, каков урожай, с кем ведутся войны, каковы настроения в империи и подводные течения среди знати, кто из придворных султана благоволит к нам и каковы отношения в семье Баязида: какой именно жене отдает предпочтение султан, и кто из принцев-шахзаде наиболее возможный наследник. Как видите, нам Интересно знать все. Самые незначительные события могут оказаться весьма важными и значимыми, очень часто именно пустяки влияют на спрос и цены, то есть — на прибыль.

— Но я — не художник, — напомнил Антонио.

— У вас будут документы, подтверждающие, что вы учились у великих мастеров: да Винчи, Боттичелли, Джотто. А рисуете вы очень даже неплохо, я лично видел ваши эскизы.

— Это всего лишь увлечение, — пожал плечами Карриоццо.

— Если бы вы занялись живописью всерьез, из вас получился бы очень неплохой мастер. Можете мне поверить. Но чтобы не допустить оплошность, до отплытия вы успеете взять несколько уроков мастерства у моего домашнего живописца, и самое главное — займетесь турецкой речью. Полагаю, вас заинтересовало мое предложение?

Антонио взглянул на плещущиеся за окном воды лагуны, пару мгновений помедлил и согласно кивнул. Он не подозревал, что именно этот момент решает его судьбу.

Через два месяца судно, на котором Карриоццо отправился в странствие, потерпело крушение у берегов Морей. Оставшиеся в живых путешественники добрались до ближайшего каменистого островка и сразу же стали добычей корсаров, состоящих на службе командующего османским флотом. Наметанный взгляд капудан-паши легко определил, что пленник, заявивший о том, что является известным живописцем, принадлежит к богатому или по крайней мере — знатному семейству, и, следовательно, за него можно потребовать хороший выкуп. Ибрагим-паша предложил итальянцу доказать свое умение в живописи, и Антонио, умоляя небеса о милости, сделал несколько набросков. Видимо, венецианский патриций не лгал, уверяя, что Карриоццо наделен определенным даром, потому что рисунки турецкому паше очень понравились.

Но по прибытии в Стамбул Ибрагим-паша изменил свое намерение оставить пленника себе и посетил с визитом шахзаде Мехмеда — старшего сына султана Баязида, чтобы вручить ему художника из Пармы, обладающего удивительным умением переносить на бумагу волнующее течение морских вод, изменчивый бег облаков и неспешное падение лепестков из распустившегося бутона розы. Сын султана дар милостиво принял и сделал художника своим придворным живописцем. Но не забыл объявить Карриоццо о том, что пленник, несмотря на привилегированное положение, является рабом, и, следовательно, свободу может получить лишь при двух условиях: или Мехмед сам решит подарить Антонио статус вольного человека, или освободит живописца при получении выкупа из Пармы.

Вот так потерпевший кораблекрушение посланец республики Святого Марка оказался во дворце наследника султана Баязида. О такой удаче своего агента венецианский патрициат даже не мечтал.

2

Стамбул, 1490 год

Проходили дни, недели, месяцы, но вестей из дома не было. Вестей и денег. Пленник находился в полной растерянности. Конечно, сумма, которую запросил шахзаде, довольно велика, но неужели отец мог настолько обозлиться на сына-ослушника, что отказался выкупить его? Антонио боялся поверить этому.

По утрам и вечерам он выходил на террасу, обращенную в сторону моря, и, всматриваясь в разноцветные треугольники-паруса кораблей, старался уверить себя, что на одной из этих галер в Стамбул спешит его долгожданная свобода. Но с каждым прожитым днем надежда на освобождение таяла быстрее, чем роса под лучами жаркого солнца. А вокруг, куда ни взгляни, раскинулся огромный округло-выпуклый город, скрывающий под высокими каменными сводами сотни улочек и переходов, щетинившийся стрелами бесчисленных минаретов, сковывающий душу цепью древних византийских стен, оглушающий призывами муэдзина к очередной молитве, пьянящий дурманящим сладким запахом, пропитавшим воздух сонного царства, в котором нет места беззаботному веселью, где красавицы должны прятать свою мимолетную молодость, любовь и красоту за высокими стенами ограды, в тоске и печали ожидая того сладостного мига, когда милостивый взор господина упадет на миловидное личико счастливицы. Порой этот миг так никогда не наступал.

Впрочем, о судьбе обитательниц гарема Антонио почти не задумывался, ему приходилось беспокоиться о своей незавидной участи. Сыну султана исполнилось всего двадцать лет, но не было во всем мире распутнее человека. Распутнее и страшнее. Шахзаде находил радость в донельзя непристойных наслаждениях и, впадая в запои, терял разум. Нередко жестокие забавы Мехмеда, обкурившегося анаши, переходили границы допустимого. Во дворце шептались о том, что очень часто, натешившись с очередной жертвой, шахзаде жестоко убивал ее, заставляя вытерпеть страшные муки, а затем отправлялся бродить переодетым по улицам, базарным кварталам и кабакам в поисках новых забав, и люди страшились его появления.

С пленником-живописцем пока что обращались почтительно. Карриоццо жил в прекрасных комнатах, свободно гулял по окрестностям дворца, в его распоряжении были расторопные слуги, от обильной вкусной еды частенько бывало трудно подняться из-за низенького стола, а бессонные ночи помогали скоротать молоденькие наложницы. Когда же по приказанию Мехмеда Антонио расписал спальные покои дворца картинами фривольного содержания, шахзаде и вовсе пришел в восторг — лет десять назад венецианский художник Джентиле изукрасил покои султана Мехмеда Завоевателя подобными сюжетами, и внук великого султана давно уже мечтал заиметь точно такие же у себя во дворце. С этого дня Карриоццо стал любимцем и наперсником Мехмеда. Он с удовольствием сопровождал шахзаде на охоте, но со значительно меньшим восторгом принимал участие в бесконечном возлиянии хмельных напитков, к которым юный сын Баязида, в нарушение закона Мухаммеда, давно пристрастился.