Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

• Название: Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Альтернативная история

Эта книга никогда не была предназначена для коммерческой публикации (в отличие от остальных моих книг — каюсь в гордыне…) Поэтому сюжеты и образы из неё могут встречаться моим читателям в других моих произведениях. Роман написан полностью, но, к сожалению, в те времена, когда у меня не было компьютера, и это занятие меня угнетает — переписывать с бумажных листов в файл. Тем не менее, перед вами — вполне самостоятельный роман. Точнее — первая его часть. Откройте его. Может быть, он вам понравится.

---

Стиснутые лесами,

Мы сидим у костра…

…Я вышел наружу. Луна, хотя и неполная, сияла; серебристыми искрами брызгали сугробы. Поднявшись на скалу, я невольно улыбнулся — местность не казалась мёртвой. Несколько человек неподалёку катились по склону между деревьями. Перекликались голоса. Кто-то развёл большой костёр, возле него Саня что-то объяснял своей сестре. Совсем неподалёку Вадим сбивал с лыж слежавшийся снег, а Наташка Крючкова за его спиной коварно лепила снежок.

Я выбрался на тропинку, ведущую от нашей пещеры, и подошёл к костру. Санек с сестрой уже куд-то умелись, и я, присев на притащенное кем-то бревно, уставился в огонь.

Настроение улучшилось… Нет, неправильно — настроение изменилось. Мне было

167.

спокойно и чуть грустно. Кончится праздник, придут негры, снова будут схватки, и, может быть, чья-то кровь зальёт снег — не может ведь нам бесконечно везти… Кто это будет, интересно?

Заскрипел снег. Я не очень охотно обернулся; за моей спиной на лыжах стояла Татьяна. Мою пару она держала в руках.

— Пойдём, походим на лыжах? — предложила она. Я молча поднялся, принял у неё самоделки, начал затягивать ремни вокруг пятки унтов. — Олег, тебе не кажется, что мы тут друг с другом меньше, чем в Кирсанове? Всё время рядом — а вместе почти не бываем.

— А тебе этого хочется? — я выпрямился. Танюшка накинула капюшон:

— Я же пришла… Там тепло, светло, еда и поют. А я пришла.

— А тут красиво, — возразил я и подумал, что и правда глупо себя веду. И даже как-то странно, словно меня от неё магнитом отталкивает.

Мимо нас, держась за руки и смеясь, проехали Арнис и Ленка Рудь. Синхронно перевалили снежный бугорок и остановились погреться у огня. Мы проводили их глазами и — бок о бок, по целине — двинулись в лес. Я провёл по поясу, найдя наган и обратил внимание, что у Танюшки на ремне висит её кинжал.

В лесу было жутковато и красиво, как в серебряном сне. Тонко, хрустально звенел бегущий ручей — тот самый, что вытекал от нашей пещеры. Смех и выкрики слышались и здесь — они, словно тонкая ниточка, связывали нас с реальным миром в лунном мираже, через который мы двигались.

— Почитай мне стихи, — попросила Танюшка. Я, глядя себе на носки лыж, тут же негромко откликнулся:

— Ты меня на рассвете разбудишь…

— Не надо, — выдохнула Танюшка. Я, по-прежнему не глядя на неё, упрямо продолжал, и она больше не перебивала…

— …Проводить необутая выйдешь…

Ты меня никогда не забудешь…

Ты меня никогда не увидишь…

Заслонивши тебя от простуды,

Я подумаю: "Боже всевышний!

Я тебя никогда не забуду,

Я тебя никогда не увижу…"

Не мигая, слезятся от ветра

Безнадежные карие вишни…

Возвращаться — плохая примета!

Я тебя никогда не увижу…

Даже если обратно вернёмся

Мы на землю, согласно Хафизу —

Мы, конечно, с тобой разминёмся…

Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимально… — голос у меня вдруг сорвался, но я коротко передохнул и продолжал: — …Наше непониманье с тобою

Перед будущим непониманьем

Двух живых — с пустотой неживою…

И качнутся в бессмысленной выси

Пара фраз, долетевших досюда:

" — Я тебя никогда не увижу…

— Я тебя никогда не забуду…"… — и я повторил ещё раз:

— Я тебя никогда не увижу.

Я тебя никогда не забуду, Тань.

— Олег, — я оглянулся. Танька стояла, держась высоко поднятой рукой за ствол дуба, губы у неё кривились. — Олег, ну зачем ты это прочёл?

— А что — плохо прочёл? — я провёл ладонью по щекам. Получилось сказано зло. Танюшка

168.

качнулась. — Прости, — попросил я. — Давай ещё погуляем.

— А если не прощу? — жёстко спросила она. — Если я сейчас скажу: "Больше не подходи ко мне. Никогда." Тогда — что, Олег?

— Я не подойду, — ответил я и, подойдя к ней, уронил в снег меховые краги, взял её ладони в свои. — Ты рукавицы забыла, — и начал осторожно дышать на них. — Так что, прогонишь?

— Нет… — слабо выдохнула она. — Подними, настынут же…

Я поднял краги и надвинул их на руки Танюшки:

— Хорошо ты меня обшила.

— Мне это было приятно, — призналась она. Я не нашёлся, что ответить, да и не очень хотелось отвечать. — А как у тебя волосы отросли, смотри… — она протянула мою прядь пальцами к моим же губам. Губы у меня против моей воли дрогнули — и Танюшка отдёрнула пальцы, словно обожглась. — Пойдём ещё пройдёмся, — как ни в чём не бывало предложила она…

…Мы вышли на то место, откуда был виден морской залив. Сейчас он выглядел пугающе. Вода замёрзла почти на расстояние взгляда, только далеко-далеко за этим серебряным полем чернела полоска открытой воды. В лунном свете по льду километрах в трёх передвигались несколько чёрных фигур.

— Мамонты, — сказала Танюшка. — Сколько времени, Олег?

— Пять минут третьего, — в лунном сиянии отлично было видно циферблат. — Ого!

— Пошли обратно, пошли, — заторопилась Танюшка, — нас там уже ищут, наверное…

* * *

Около костра всё ещё сидели несколько человек, рядом торчали воткнутые в снег лыжи, а по рукам ходило несколько дымящихся котелков. Но в целом шум улёгся. Возле подъёма к пещере стоял Сергей; увидев нас, он оживился и махнул рукой:

— Я уже и беспокоиться начал… Гуляли?

— Угу, — буркнула Танюшка, снимая лыжи. Я, занимаясь тем же самым, спросил:

— Наши все тут?

— Не, — мотнул головой Сергей, — Власенкова Ленка с Олегом где-то мотаются тоже.

Да ты не беспокойся, ничего с ними не будет.

Я, если честно, и не собирался беспокоиться. А собирался поесть и погреться. Тепло в пещере показалось мне благословением.

Плошки на столе уже не горели. Было уютно и полутемно, очень как-то домашне. Несколько человек — я даже не понял в полутьме, кто именно — сидели на дальнем конце стола и, тихо разговаривая, "подъедались". Ближе Сморч с Наташкой Бубнёнковой, устроившись друг против друга, ели "по-настоящему" — наверное, тоже только что вернулись с прогулки. Потрескивали полешки в очаге, Игорёк Басаргин, сидя у стены, негромок напевал, подыгрывая себе — и большинство наших, устроившись кучей, сидя и полулёжа на шкурах вокруг, слушали.

Очень тихо, стараясь даже двигаться бесшумно, я разделся и присел, опершись локтем на край стола. Вошедшая следом Танюшка устроилась у меня за спиной и оперлась локтем на плечо…

— Епископ, правом от бога данным,

Печаткой перстня скрепил решенье:

"Предать распутную девку Анну

Суду святому на очищенье!"

Аннна-а-а,

Святая Анна…

А в подземелье под магистратом,

Где в клетке держали эту красотку,

Она, распутница, неоднократно

169.

Ломала двери, замки, решётки —

Аннна-а-а,

Святая Анна…

Палач своей клятве был верно предан,

Хотя всю ночь читал молитвы.

Он трижды Анну казнить собирался —

И трижды из рук топор выпадал —

Аннна-а-а,

Святая Анна…

На площади главное костёр пылает —

И видят люди великое чудо:

Огонь распутную обнимает,

Ласкает плечи, ласкает губы…

Аннна-а-а,

Святая Анна…

…Песня кончилась, Игорь продолжал задумчиво трогать струны. Мы с Танюшкой пересели за стол. Еды ещё хватало (правда, мороженого, конечно, не осталось), мы нагрузили себе опять по тарелке из "остатков" — я лично опять был голодный. Наверное, после прогулки, а елось сейчас даже с большим аппетитом, чем в начале. Кроме того, теперь можно было и не спешить, стараясь попробовать всё.

— Там так хорошо, снаружи, — Танюшка вздохнула. Я кивнул, жуя кусок ягодного

леваша. Хотелось сказать что-нибудь умное, но снаружи появился Санёк.

— Во! — удивился он. — Я не понимаю, что вы тут все делаете в новогоднюю ночь?! На

воздух, все на воздух, поживей, граждане, а то не успеете!

— Куда не успеем? — поинтересовался кто-то.

— Да потанцевать же! — рявкнул Санёк…

…Мороз стал покрепче. Танцевала пока что одна только пара — Игорь Северцев с Кристиной. Оба занимались в Кирсанове бальными танцами и сейчас легко и уверенно кружились около костра. Очень красиво и завораживающе — казалось даже, что на них не меховая одежда, а бальные костюмы. Мы, вывалившись из пещеры толпой, переговаривались и смеялись сперва, а потом застыли и замолкли. Мне даже почудилась на миг музыка вальса — красивая и широкая, как спокойная река…

— Шиз-га-ру-у да-ва-ай!!! — заорал Сморч, нарушив очарование. Я покосился на него с

неудовольствием, но Север, засмеявшись, махнул рукой, и они с Кристиной тут же перестроились на брейк, в котором тоже были мастерами. Но это худо-бедно могли у нас танцевать все — особенно "верхушку", а "нижняк" на снегу и не потанцуешь…