Юрий Иванов - Рейс туда и обратно

• Название: Рейс туда и обратно
• Автор: Юрий Иванов
• Издательство: Ордена Трудового Красного Знамени издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1986

Иванов Ю. Н.

Рейс туда и обратно: Повесть. — М.: Мол. гвардия, 1986. — 285 с., ил. — (Стрела).

1 руб. 150000 экз.

Калининградский писатель-маринист, известный читателям по книгам «Атлантический рейс», «Сестра морского льва», «Дорогой ветров», в новом произведении обращается к своей излюбленной морской теме. Выполняя рейс, экипаж танкера «Пассат» попадает в сложные и опасные, но в общем тоже обычные для моряков ситуации, которые постоянно создает им океан. Это повесть о наших современниках, людях долга, по первому зову идущих на помощь тем, кто в открытых широтах посылает в эфир сигналы: «Всем, кто меня слышит!»

© Издательство «Молодая гвардия», 1986 г.

---

Приписка капитана: «Тов. старший помощник! Прошу написать мне докладную о причине вашего повторного захода в бухту Чак».

Русов прочитал страничку их судового журнала и задумался: как просто и умело «сжал» в эти скупые строчки Степан Федорович Волошин все то, что происходило с ними на острове. И бешеное кипение воды в бухточке Чак, мерзостный скрежет гальки под днищем шлюпки, скалу, вынырнувшую с живым, жадным сопением возле самого борта... И крики птиц, хруст раковин под ногами, его, Русова, ладонь, ощутившая горячую упругость грудей желтоволосой бразилианки. А потом этот проныра кот. Пиши теперь объяснительную! Русов досадливо поморщился, закурил и подумал о том, как порой странно сталкиваются человеческие судьбы. Только что приходил Гаванев, сказал, что сеньор путешественник Фернандо Ортега храпит вовсю, завтра будет в полном порядке. И милая девчушка спит, одетая в Жоркину тельняшку, и там же, в ее каюте, лежат на стуле Жоркина рубаха и джинсы, а на сеньоре Фернандо — тельник боцмана Дмитрича. Все барахло бедолаг-мореплавателей пришлось выкинуть. Вот и собрали для них одежонку на танкере.

Русов прикрыл дверь, чтобы свет из штурманской не мешал стоящему на руле Серегину, и опять склонился над вахтенным журналом.

«По объяснению владельца яхты сеньора Фернандо Ортеги, яхта «Эль Бореаль», водоизмещением в 10 тонн, парусное вооружение — бермудское, запас воды, продуктов и топлива (для небольшого подвесного двигателя «Метеор-520»), имея на борту четырех членов экипажа, двух пассажиров и двух человек команды совершали плавание по Атлантическому океану. На пятнадцатые сутки после выхода из порта Ресифи, яхта, держа курс на африканский порт Такоради, находилась в шестидесяти милях (примерно) от острова Святого Павла. Во время урагана «Марина», захватившего яхту своим западным крылом, яхта потеряла парусное вооружение, мачта и каюта были снесены волнами, был потерян руль и выведена из строя рация. Спустя двое суток яхту выбросило на рифы острова Святого Павла».

Закрыв журнал, Русов представил себе, как со скрежетом раздираемого металла и ломающегося дерева бился о рифы, наверно, очень красивый, с палубой из пальмового и каютой из красного дерева корпус яхты, как люди карабкались на камни, а волны вновь и вновь сбрасывали их в кипящие водовороты. Чудо, что все остались живы. И еще он подумал о красавице Олин-де с либерийского танкера «Эльдорадо», до чего же сходная ситуация. Там погибшая яхта и тут... А предсказания Юрика? Его предостережения о том, что «они высадились» почти за полсуток до получения радиограммы о гибели «Эль Бореаль», и еще то, что среди потерпевших бедствие обязательно окажется женщина. Как это все же понять, осмыслить? Особый дар предвидения?

— Старпом. Кто-то по мостику бродит, — окликнул его Серегин и страшно зевнул. — Топ-топ... тихонькие, мягкие такие шажки. Слышите?

— Кот, наверно, лунных зайчиков ловит, — ответил Русов. Была у Тимохи такая странность. В лунные ночи кот не спал, а бродил по танкеру, подкрадывался к лунным бликам, играющим на обшивке рубки и трубы, бросался на них. — Однако взгляну. Уж не Юрик ли выбрался из прачечной?

Он еще немного побыл в штурманской, взял со стола лоцию островов Атлантического океана и зачем-то полистал ее, потом достал чистый лист бумаги и, подумав немного, написал: «Капитану танкера «Пассат» тов. Горину М. П. Докладная. Я, старший помощник капитана, был назначен вами...», задумался, отодвинул бумагу и быстро вышел из рубки на крыло мостика.

Русов окидывал взглядом ночной океан и щурился, такой мощный свет исходил от луны, свет будто плыл над тяжко всколыхивающейся водой. Оловянно сиял океан, сочной голубизной просвечивали вершины пологих волн, а провалы между ними тяжело и волнующе насыщались глубоким, темно-фиолетовым цветом.

«Почувствовал себя смелее и вышел из своего убежища», — размышлял Русов. Ему не терпелось подняться на верхний мостик, но он сдержал себя и медленно направился на ботдек, проверил, хорошо ли закреплены шлюпки в их кильблоках, плотно ли натянут брезент на второй, с правого борта, на той, на которой они ходили к острову? Все тут хорошо, да и разве может быть беспорядок в судовом имуществе, когда боцманом на танкере работает такой старый, опытный моряк, как Василий Дмитрич?

Он стал медленно подниматься по трапу на верхний пеленгаторный мостик. Остановился, увидев залитую лунным светом фигуру: Гемма. Это она. Вот только волосы... Теплый ночной ветер шевелил их, и волосы у девушки с «Эль Бореаль» казались серебряными, тяжелыми, оттого-то она, наверное, так и откидывала голову назад. Да и плотно облегавшая гибкое тело тельняшка казалась тяжелой, серебристой кольчугой.

— Эй, — тихонько, боясь испугать, окликнул он девушку, пассажирку яхты «Эль Бореаль».

Не оборачиваясь, девушка кивнула: «Да-да, я слышу» — и махнула рукой: «Идите сюда». Ни удивления во взгляде и движениях, ни легкого испуга, будто она знала, что Русов придет сюда, поднимется к ней на мостик.

Он подошел, оперся о леера, взглянул сбоку на девушку и удивился тому, как она была похожа на Гемму, такими огромными и пугающе-холодными были ее просвеченные лунным светом и оттого казавшиеся бездонными глаза.

Размеренно, плавно, когда танкер всплывал на очередную волну, вздымался залитый луной полубак. Всплескивала у бортов вода, раскачивались над головой и плясали на поверхности океана звезды. Невидимые ночные птицы кружили над танкером и кого-то звали, а может, это были не птицы, а сирены, выныривающие из волн и окликающие моряков птичьими голосами? Дельфин вдруг серебристой торпедой пронесся вдоль правого борта, наверное, он очень долго гнался за танкером, уж очень ему хотелось взглянуть на это одинокое судно, оказавшееся в самой середке океана. Вынырнул, шумно вздохнул, оглядел танкер и, завидя людей на мостике, тоненько свистнул. Потом, легко обогнав танкер, дельфин поплыл впереди судна, вспарывая поверхность океана острым, как нож, спинным плавником.

Какая ночь! Русов и девушка молча глядели в океан, вслушивались в ночные звуки и молчали. Но вот, покосившись на него, девушка слегка кивнула головой, призывая Русова услышать еще нечто такое, чего он раньше не слышал или не видел. Русов вгляделся в волны, прислушался и уловил новые звуки, будто множество маленьких скрипок исполняли какую-то мелодию. Кто это играет? Что за ночной оркестр? «Вода трется о борт судна, — подумал он. — Корпус оброс водорослями и ракушками, вот вода и вибрирует в их створках, колеблется в водорослях». А сам сказал по-английски:

— Это маленькие скрипачи днем спят в якорном ящике, а вот такими лунными ночами устраивают концерты.

— Да-да, — рассеянно проговорила девушка. — Это вы меня спасли?

— Как себя чувствуете? — не ответив на ее вопрос, сам спросил Русов. — Идите-ка спать.

— Т а м я думала, что уже все: смерть.

— Где т а м?

— У острова. Когда яхта врезалась в риф. Видите? — Она приподняла тельняшку: — Все ноги, коленки, бедра — все было в крови...

— А как вас звать?

— Грасинда-Роза-Мария-Виктория. Победоносная.

— И все же, идите спать... победительница, — усмехнулся Русов. — Идемте. Провожу вас в каюту.

— Такая ночь. Жизнь. А вы «в каюту»... И все же, это вы спасли нас? И несли меня, да?

— Да, это я... — сказал Русов, помедлил, поправился: — Да какое это спасение? Подобрали с острова, только и всего. Нес? Нет, не я, а штурман Жора Куликов. Он нес.

— А хотели бы?

— Отчего бы и нет? — проговорил Русов и отодвинулся от девушки, но та вдруг качнулась и упала бы, не подхвати он ее на руки. — Что с вами?

— Старпом, как это понять? — услышал он вдруг голос за своей спиной и медленно обернулся. Жора Куликов стоял перед ним, и лицо у него было растерянным: — Вахта, между прочим, Николай Владимирович... — Он будто задохнулся и, кривя губы в усмешке, продолжил: — Вахта, я говорю, ваша, между прочим, а вы... вы девушек на руках по танкеру таскаете?

— Жора, тут такая история случилась, — пробормотал Русов и попытался опустить девушку на палубу, но та поджала ноги и стиснула ему шею руками. Русов в растерянности замолк. Он глядел в напрягшееся лицо Куликова и вдруг увидел, какое оно у него узкое и совершенно несимпатичное, как смешно торчат у него уши. Прикрикнул: — Да тебе-то какое дело? Шел бы лучше в свою каюту!

— А вы, значит, в свою?! С девчонкой на руках?

— Прочь с дороги, — сказал Русов и шагнул прямо на Жору, но тот не сдвинулся с места, протянул руки и попытался отобрать у Русова девушку. — А ну, убери руки! Еще молоко на губах не обсохло...

— А у вас? — жарко отозвался Жора, тесня Русова и отдирая от него Викторию. — А вам некая, между прочим, влага в башку ударила? Вахта, между прочим, ваша...

— Убери, говорю, руки.

— Да отпустите вы ее. Старпом, я сейчас капитана позову, слышите?