Джеймс Бейкер - Инжектором втиснутые сны

• Название: Инжектором втиснутые сны
• Автор: Джеймс Бейкер
• Издательство: АСТ, Адаптек
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-040219-8, 5-93827-080-4

«ИНЖЕКТОРОМ ВТИСНУТЫЕ СНЫ» — культовая классика, основанная на истории легендарного продюсера Фила Спектора.

Популярный ди-джей Скотт Кокрейн влюбляется, как мальчишка, в женщину, внешне необычайно похожую на его первую девушку, пропавшую без вести двадцать лет назад.

Бывшая звезда женской рок-группы Stingrays, а ныне жена культового рок-композитора 60-х Денниса Контрелла, прозванного Вагнером поп-музыки, последние двадцать лет живет в особняке со своим мужем в Лос-Анджелесе, отгородившись от всего мира. Их связывают сложные напряженные отношения, в которые оказывается втянут Скотт. Перед ним постепенно раскрываются зловещие тайны чужой семьи, причудливо переплетенные с его собственной судьбой — вплоть до окрашенной трагизмом развязки.

---

— Похоже, я собираюсь пропустить это событие, Нил.

— Пропустить? То есть как это? Ты же обещал принести пластинки.

Вот это меня встревожило:

— Я никогда такого не обещал.

— Разве Гейл Спайви тебе не звонила?

— Нет. В жопу Гейл Спайви, — мрачно сказал я.

— Ну, это я пытался. Господь свидетель, пытался, — он издал быстрый смешок в стиле вегасовских комиков, но тут же глубоко вздохнул, переходя к тону «будем серьезными людьми». — Что с тобой, Скотт? Даже после истории с той прелестной мордашкой…

— Нил, не хочу грубить, но у меня тут в разгаре тренировка с Джейн Фондой, понимаешь, о чем я? А ты сбиваешь меня с ритма.

Я словно увидел, как он снисходительно улыбается:

— Ну тогда ладно, приятель. Но на встречу приходи. Как ни крути, еще половина твоих проблем на тебе висит. Ты с ними еще не расстался. А там оторвешься всласть. Жизнь продолжается, дружище. Пока.

На следующий день мне позвонила Гейл Спайви. Я сразу узнал ее голос, словно и не было всех этих лет: этакий «мышкетерский»[348] полуистеричный голосок. Мне она запомнилась эльфийски-пикантной, в нарядном розовом платье — и почему-то этот образ был связан с сырным запахом пиццы, выблеванной на сиденье стоящего на станции вагона. Может, однажды на свидании «двое на двое» ее стошнило? Некоторые события утрачиваются навсегда.

— А я все собиралась тебе позвонить, Скотти, — и она принялась взахлеб, с неестественным энтузиазмом рассказывать о встрече выпускников, о каких-то людях, чьи имена мне уже ничего не говорили, и под ее пересказ их нудных историй я принялся выковыривать из-под ногтей грязь. В конечном счете все должно было вылиться в самый паскудный, скучный и душный вечер, который только можно было себе представить. Но когда она спросила, не могу ли я принести что-нибудь из музыки нашей юности, я ответил с тем же, что у нее, фальшивым энтузиазмом, словно работал в самые ходовые эфирные часы на студии KRLA в программе «Топ 40» в году этак шестьдесят пятом:

— У-у! Классная идея, Гейл. Обязательно, крошка. Не подведу.

— Ой, как здорово! — взвизгнула она, словно победитель ТВ-игры. — Просто я же знала, что у тебя полно старых пластинок, ну раз ты ди-джей, и вообще. Мы с Перри слушаем тебя всякий раз, как выпадает возможность.

Ну и врушка же ты Гейл, надо же. Держу пари на левое яичко, что в твоем «вольво» на какую кнопку приемника не нажми — все настроено на мягкие мелодии Кристофера Кросса.[349]

— Да, у меня с тех времен много чего осталось, — сообщил я. — Например, женских групп полно. «Marvelettes», «Ronettes». «Etteettes». Ну, конечно, «Beehives»… и Би Джейс Кэти и «Соке Bottles». Да, вот уж крутая была группа.

Прямо слышно было, как ее всю корчит:

— Уверена, что бы ты ни принес, это будет то, что надо. Что ж, очень жду встречи с тобой. Ах да, чуть не забыла. Мне нужно будет имя твоей жены для нагрудной таблички…

— Я приду без жены, Гейл. Миссис Кокрэн погибла под колесами разгоняющегося школьного автобуса всего лишь на прошлой неделе.

— О Господи!

— Да, чудо какая жуть. Но так ей было предначертано, — я почувствовал пустоту внутри. — Гейл? Это шутка. На самом деле мы с моей миссис дошли недавно до рукоприкладства. Но я повел себя как настоящий мужчина и подал судебный иск на все ее сбережения, до последнего цента. Ну ладно, давай серьезно. Мне вот нравится мысль пригласить Черил Рэмптон. Ты ведь помнишь Черил, да? Может, у тебя по какой-нибудь случайности есть ее адрес?

Последовала такая долгая пауза, что за это время она могла бы успеть позвонить по другой линии своему психиатру, получить совет, помедитировать, налить стаканчик, сходить в сортир и написать Энн Лэндерс.[350]

Я уж даже перестал воображать ее реакцию. Когда она, наконец, ответила, ее голос был полон скорби, как в телесериале, что звучало совершенно нелепо:

— Все это так печально, верно? Ей было ради чего жить.

Да ну? Чтобы ее оттрахали еще девятьсот парней? Мы говорили об одном и том же человеке? Может, она понимала что-то, чего я не замечал, например, что Черил предстояло блестящее будущее члена Верховного Суда или ядерного физика, а то и астронавта. Первая шлюха на орбите.

— Да, это уж точно, — подхватил я ее телефонную скорбь. — Она ведь могла бы стать отличным членом семьи Мэнсона, принимай она побольше кислоты и проживи еще лет пять-шесть.

— Думаю, в каком-то смысле стало легче, когда выяснилось, наконец, что произошло, — она не обратила внимания на мой юмор. — А то было совсем как извещения «пропал без вести» из Вьетнама. По крайней мере, теперь люди могут перестать судачить об этом.

Мое сердце запнулось — и заколотилось в декседриновом[351] бешеном ритме:

— Что-что?

— Ну, я имею в виду, когда нашли ее останки.

— Что?! Что нашли?

— Боже мой, я была уверена, что ты в курсе. Это было уже года два назад.

— Где?

— Скотт, у меня еще миллион звонков на сегодня. Может, поговорим об этом на встрече?..

— Гейл, не вешай трубку! Если ты мне сейчас же все не расскажешь, я приеду к тебе и затолкаю твою колли в мусорный бак, и буду ей лапы по одной перешибать. Давай выкладывай, либшен.[352]

Я представил себе, как ее «мышкетирские» груди бабы средних лет трясутся от страха.

— Обнаружено ее тело, вот и все, — ответила она, задыхаясь. — Скелет. Когда строили эти многоквартарные дома. Вроде бы она носила браслет на лодыжке. Вот так ее и опознали.

— Это новостройки на Эспланаде?

— Да. Помнишь, там были старые многоэтажки? Она была закопана во дворике позади одного из них. Ее нашли, когда рыли фундамент для нового дома.

— Как она умерла?

— Не помню. Да там и был только скелет.

— Ну же, Гейл. Не темни с жизненно важной информацией. Уверен, ты после этой находки полгода ни о чем другом не говорила.

— Скотт, я действительно не помню. Почему бы тебе не поговорить с миссис Рэмптон, если уж ты действительно хочешь все знать?

— А она еще жива?

— Да. И живет там же. Скотт, мне правда уже давно пора.

Мне не верилось, что миссис Рэмптон все еще жива. Когда я видел ее последний раз, это было всклокоченное спившееся привидение, демон с иссохшей кожей и желтыми белками глаз. Это было в супермаркете «Вонс», спустя неделю после того, как исчезла Черил — и тогда она запустила в меня вазой эпохи Тан и назвала убийцей.

Я разыскал ее номер и позвонил ей сразу же, пока еще был на взводе — я знал, что если отложу на потом, то не позвоню никогда. Назвался. Пауза. Я ожидал услышать короткие гудки или визгливые пьяные обвинения в духе «Крошки Джейн Хадсон».[353]

Но когда она ответила, послышался приятный, мелодичный голос Бланш: «Скотт Кокрэн? Да, конечно, помню».

Она пригласила меня приехать.

Это был бледно-желтый оштукатуренный дом в Ломите, рядом с трассой — это по-прежнему был рабочий пригород из тех, где пикапы паркуют на крохотных газончиках перед домом. Она отперла дверь и впустила меня, шугнув белую кошку. Внутри мало что изменилось с начала шестидесятых — строгая мебель виниловой эры, торшеры, часы с изображением взрыва сверхновой на циферблате — впрочем, я приехал не за тем, чтобы выразить восхищение ее дурацкому чувству китча. Я был изумлен тем, как хорошо она выглядела. Ей было сильно за пятьдесят, а ее лицо было таким гладким — на самом деле, даже слишком гладким, словно керамическим. Может, алкоголь и взял свою дань, но ее хрупкая фигура выглядела достаточно молодой. У нее были такие же темно-каштановые волосы, такая же сияющая кожа и те же изумительные голубые глаза, что у Черил. Я проследовал за ней в дальнюю комнату, наши шаги по линолеуму разносились эхом; она предложила мне «Таб».[354]

Вернувшись с пластиковым стаканчиком, она заговорила:

— Ты не представляешь себе, как я рада, что ты позвонил. Я уже давно считаю, что задолжала тебе извинение.

— Извинение? — я опустился на край глубокого кресла с искусственной обивкой «Ногахайд»[355] зеленого цвета.

— Да. За то, как я вела себя после того, как пропала Черил. Знаю, знаю, это было уже много лет назад. Не хочется бередить старые раны, но…

— Все в порядке. Я совсем недавно много думал о тех днях. На самом деле…

— Вскоре после этого я бросила пить, — перебила она меня приятным голосом. — Довольно-таки скоро, — она улыбнулась и сделала глоток своей «Фреска».[356] — И очень вовремя.

— Это хорошо, — я толком не знал, что сказать. — Насколько я понимаю сейчас, это всегда казалось мне чем-то вроде проблемы.

— Это было больше, чем проблема, — она сердечно рассмеялась и потянулась к своей пачке «Вирджиния Слимс». — Как бы то ни было, я прошу прощения.

— Да все нормально. Думаю, тогда было тяжелое время. Для всех… — я оборвал себя, так и не договорив «…кто любил Черил», поняв с неприятной мне ясностью, что скорее всего, это могло относиться только к ней и ко мне.