К. Харрис - Почему поют русалки

• Название: Почему поют русалки
• Автор: К. Харрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41551-9

Сентябрь 1811 года. Кто-то убивает отпрысков состоятельных лондонских семей. Изувеченные тела со странными предметами во рту находят в самых оживленных местах. Представители правопорядка обращаются за помощью к Себастьяну Сен-Сиру, виконту Девлину, раскрывшему уже не одно загадочное преступление Смерть следует за смертью, и Себастьян считает, что ритуальные убийства ведут к неведомой цели. А ключ ко всему этому может лежать в загадочных стансах завораживающей поэмы. Девлин понимает, что надо торопиться, но поиски приводят только к новым и новым загадкам…

---

Обойдя кресло Девлина, Кэт присела на коврик, положила ладони ему на колени и запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.

— Что это все может значить?

Себастьян закрыл книгу и отложил в сторону.

— Меня этот вопрос тоже интересует.

— Расскажи о том, что ты сегодня разузнал.

Он рассказал ей о событиях дня, стараясь говорить спокойным, размеренным тоном.

Когда Себастьян закончил, Кэт взглянула на него и сказала:

— «Мандрагору соблазни ты». У Донна эти слова составляют вторую строчку стиха. Почему убийца опустил ее, хотя так подробно следует всему сюжету?

— Лавджой считает, что имело место еще одно убийство. Оно могло произойти в период между апрелем и июнем, но каким-то образом осталось неизвестным.

— Ты с ним не согласен?

— Я не знаю, что и думать.

Кэт тихо сидела у ног Себастьяна, успокаивающими движениями лаская его. Затем отвернула голову к камину и задумчиво стала глядеть в огонь. Мысли ее устремились к несчастному сыну эйверского священника, строчки стиха скользили и скользили у нее в памяти. Затем она принялась думать о собственных проблемах, об угрозах Джарвиса, о предстоящей на следующий день встрече с О'Коннеллом.

Девлин погладил ее волосы, коснувшись рукой подбородка, приподнял лицо.

— Что с тобой? — тихо спросил он.

Издав смущенный смешок, Кэт покачала головой.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я вижу, тебя что-то тревожит. И это «что-то» ты пытаешься утаить от меня.

Она накрыла его ладонь своею, подняла и прикоснулась губами к его пальцам. Голос ее звучал все так же беззаботно, улыбка оставалась сияющей.

— Ты хочешь сказать, что актриса из меня никудышная?

— Я хочу сказать, что знаю тебя достаточно хорошо.

— Уверен? — Она положила его ладонь себе на грудь. — Знаешь меня всю?

Его пальцы мягко сомкнулись, сквозь тонкий муслин платья она чувствовала его нежную ласку, видела всплеск желания в его глазах. Ее веки медленно опустились, голова стала клониться, дыхание вырывалось из полураскрывшихся губ быстрыми взволнованными вздохами.

Себастьян соскользнул с кресла, опустился на колени рядом с ней. Теплые губы прижались к ее шее. Пальцы отыскали завязки пояса под грудью, распустили их. Платье скользнуло с ее плеч, следом шемизетка, надетая под ним.

Ставший жадным рот припал к ее губам. Прильнув обнаженным телом к возлюбленному, Кэт усилием воли гнала от себя прочие мысли — только этот мужчина, эта любовь, этот поцелуй — и наконец полностью подчинилась моменту.

Позже, когда они обнаженные лежали в постели, Себастьян, лаская ее лицо, вдруг сказал:

— Выходи за меня, Кэт.

Боль наполнила ее сердце, боль сожалений о том желанном, что навсегда останется неисполнимым. Но она была актрисой и поэтому сумела обратить ее в улыбку. Только голос чуть дрогнул, когда она сказала:

— Ты же знаешь, я не могу стать твоей женой.

Он приподнялся на локте, и Кэт увидела, как светятся в потухающих сполохах огня в камине его странные глаза.

— Тетушка нашла для меня невесту. Некая леди Джулия. Не помню, как ее фамилия. — Он переплел свои пальцы с ее, продолжал говорить сделанной беззаботностью, но она знала, как важно для него это. — Если ты вправду любишь меня, то спасешь от матримониальных планов моих родственников. Согласись выйти за меня замуж, Кэт.

— Леди Джулия, или как ее там, будет для тебя более подходящей женой.

— Нет. Мне нужна только ты.

— Никогда. Я погублю твою жизнь.

Ее голос превратился в шепот. Себастьян обнял Кэт, погрузил лицо в ее волосы.

— Не погубишь, — прошептал он. Все следы беззаботности исчезли из его голоса. — Погубишь, если не станешь мне женой.

ГЛАВА 25

Среда, 18 сентября 1811 года

На следующее утро, в тот ранний час, когда Генри Лавджой едва успел расстаться с постелью, один из констеблей уже барабанил в его входную дверь.

— В чем дело, Бернард? — спросил его магистрат, ежась от напущенного вошедшим констеблем холода раннего утра.

— Помните, сэр, вы нам вчера рассказывали об одном происшествии? О том, которое считаете связанным со стишком про русалок и мандрагору какую-то?

Генри Лавджой почувствовал, как тяжесть глубокого беспокойства заворочалась у него в груди.

— Конечно, помню.

Рука Бернарда поскребла подбородок, поросший бородой.

— Сэр, в порту у доков обнаружено кое-что. Думаю, вам следовало бы на это посмотреть.

В тусклом предрассветном зареве лес мачт выступал над рекой, словно привидение, бесформенное и беспредметное. Магистрат засунул руки в карманы пальто и нахохлился, стараясь подавить дрожь. Туман клубился над водой, наступал на него со всех сторон, неся с собой промозглый холод, дыхание влаги, сильный запах пеньки, смолы, тухлой рыбы.

— Эй, вы там! Стойте, дальше нельзя. — Внушительного облика констебль проявился из тумана. — Никому не позволено сюда проходить. Приказ с Боу-стрит.

— Генри Лавджой, полицейский участок на Куин-сквер, — бросил магистрат.

Констебль посторонился. Лавджой зашагал по деревянному настилу дока, эхо его шагов гулко звучало в воздухе.

Впереди можно было уже различить небольшую группу людей, собравшихся возле старого пакгауза. Генри помедлил, стараясь подавить то отвратительное ощущение в горле, которое не давало ему дышать. Зрелище насильственной смерти всегда болезненно воспринималось им. Ему приходилось предварительно готовить себя к нему, и только самообладание помогало магистрату перенести вид человеческой плоти, изувеченной так, что она скорее напоминала разделанную на отбивные тушу.

При его приближении один из мужчин отделился от толпы и направился к нему. Грузный, с выпуклыми, водянистого цвета глазами и мясистыми влажными губами, Джеймс Рид был одним из трех служащих магистратов главного полицейского суда на Боу-стрит. Этот узколобый чиновник принадлежал к числу людей, которых отличали бешеное честолюбие и зависть.

— Мистер Лавджой, — начал он с напускной доброжелательностью, — вам совсем не обязательно находиться здесь, рискуя к тому ж заполучить простуду. Утро сегодня до крайности промозглое. Этого парня укокошили достаточно далеко от Куин-сквер.

Доки на Темзе располагались на территории, подпадавшей под юрисдикцию Боу-стрит, и коротенькая речь мистера Джеймса достаточно ясно показала магистрату, что в его присутствии здесь совсем нет необходимости, более того, оно даже нежелательно. Генри перевел взгляд с чиновника дальше, туда, где на землю падала тень здания склада.

— Я слышал, что во рту обнаруженной сегодня жертвы оказался корень мандрагоры.

Все деланое дружелюбие чиновника вмиг улетучилось.

— Ну так что из того? Вам эта деталь о многом говорит?

— О многом. Сегодняшнее происшествие может быть связано с недавними убийствами мистера Барклея Кармайкла и юного Доминика Стентона.

— Вы говорите о Потрошителе Пижонов? — Джеймс Рид хрипло рассмеялся. — Маловероятно. Этого никто не потрошил.

Генри на мгновение сконфузился, озадаченный.

— Тело жертвы не было изуродовано?

— Нет. Всего лишь пырнули в бок ножом… Ну и потом сунули ему в рот этот салат.

Генри взглядом обежал представшую картину. В свете наступающего дня теперь легко различались темные громады судов, стоявших на якорях вдоль русла реки. Он оторвал от них глаза и принудил себя смотреть на распростертую на земле у здания склада фигуру.

Убитый лежал навзничь, одна нога была неловко подвернута вбок, будто его оставили в том положении, в котором он упал. Плоть нигде не была срезана с тела. Никакого изъятия внутренностей. Горло его не было перерезано. Причина смерти совершенно ясна — удар ножом, нанесенный в бок. Только присутствие корня мандрагоры во рту жертвы могло бы связать это убийство с убийствами Торнтона, Кармайкла и Стентона. В таком случае почему способ, которым оно произведено, так сильно отличается от предыдущих?

Звук шагов Лавджоя гулко разнесся в воздухе. Тело жертвы никто не побеспокоился прикрыть, и теперь убитый человек лежал, уставив в небо мертвые глаза. Черты его лица после смерти смягчились.

Он был молод, как и предполагал магистрат, лет около двадцати. Красивый юноша с каштановыми волосами, правильными чертами загорелого, обветренного лица, принадлежавшего человеку, который проводит жизнь в море. На нем был мундир лейтенанта королевского флота, поблескивали аккуратно начищенные пуговицы и пряжки.

— Лейтенант флота его величества? — спросил магистрат.

— Да. Имя — Адриан Беллами, приписан к экипажу судна «Корнуолл». Не чета вашему сынку банкира или будущему пэру.

Едва заметную нотку издевки, прозвучавшую в этих словах, Лавджой предпочел проигнорировать.